Месть в ажурных чулках - Дарья Калинина

Он сам к этому времени уже переобулся. И сходил в ванную комнату, откуда принес две влажные поролоновые губки. Только после того, как обувь подруг была отмыта от уличной грязи, поставлена на газетку, а им самим выдано по паре идеально стерильных тапочек, девушкам было разрешено пройти в дом. Впрочем, сначала их еще заставили вымыть руки в безупречно сверкающей чистотой ванной комнате, хотя никакого угощения для них явно не предполагалось.

— Так какие бумаги надо подписать? — деловито осведомился у них дядечка, когда подруги под его пристальным взглядом наконец завершили помывочные процедуры.

И достигли приемлемого уровня чистоты, так чтобы без особого урона для экологии этой стерильной квартирки могли быть допущены в недра жилого дома.

— Бумаги? — подняла брови Леся.

— Ну да, — подтвердил дядечка. — Вы ведь из пожарной инспекции? Явились с проверкой? Кто-то вам уже сообщил о вопиющем безобразии, которое творится у нас на этаже в плане пожарной безопасности.

— Хм, — произнесла Леся. — В общем, да.

— Только никаких бумаг подписывать вам лично не надо, — вмешалась в разговор Кира. — Мы и сами все напишем в своем отчете.

— Но в таком случае, что вам надо от меня? — с ноткой раздражения в голосе спросил у них дядечка.

В общем, его можно было понять. Вернулся человек домой усталый, голодный, небось после рабочего дня. Мечтал, как тихо помоет свои ботиночки, смоет с себя уличных микробов, приняв горячий душ, а потом, наслаждаясь чистотой и уютом, прошлепает к холодильнику и будет поглощать различные полезные продукты вроде брюссельской капусты, гречневой каши и постной отварной рыбы.

Почему-то подруги были уверены, что в рационе их нового знакомого начисто отсутствует жирная ветчина, вкусные мясные запеканки, наваристые супы на мясном бульоне. Ну не мог человек, поглощающий все эти вкусные блюда, оставаться таким скучным брюзгой.

— Мы с вами еще не познакомились как следует, — сказала Кира, решив, что отварной морской окунь и капуста с морковкой могут и подождать своей очереди.

Елеев Иван Николаевич, — быстро представился подругам дядечка. — Скажите, что вам все-таки от меня надо?

В его голосе прозвучало настоящее страдание. Он всей душой рвался к своей капусте и икре из кабачков.

— Ничего особенного, — мягко произнесла Кира. — Мы просто хотели узнать, что за люди ваши соседи? Понимаете, иногда начинаешь дело против людей, а они оказываются… Одним словом, у одних дядя в мэрии сидит, у других тетя в районной администрации. Ну и получаются накладки. Дело с места не движется, а мы, простые сотрудники, получаем по шапке. Так вот, чтобы такого не случилось…

— Безобразие! — прямо раздулся от негодования Иван Николаевич. — Это каких же размеров достигла коррупция в нашей стране, если даже работники пожарной охраны боятся выполнять свои прямые обязанности, дабы случайно не задеть и не обидеть родственника какой-нибудь шишки! Ладно бы еще само высокопоставленное лицо, но его родственников! Да ведь они сами же пострадают, случись в самом деле пожар!

— Совершенно с вами согласна! — воскликнула Кира. — Но понимаете…

— Понимаю! — решительно кивнула голова Ивана Николаевича, отчего складки у него на щеках и шее некрасиво заколыхались. — Но это просто ни в какие ворота не лезет!

Подруги молчали, напуганные такой неожиданной вспышкой гнева. Впрочем, Иван Николаевич побурлил немного и успокоился.

— На нашем этаже вы не встретите такой опасности! — заявил он наконец подругам. — В пятьдесят девятой, шестидесятой и пятьдесят восьмой квартирах живут простые пенсионеры, никаких высокопоставленных родственников у них нет, да они и сами то и дело говорят о необходимости навести порядок у нас на этаже, вынести вон хлам. Просто самим им это уже не под силу, а их вполне взрослым детям неохота возиться с мусором. Знаете ведь, как у нас, пока жареный петух в одно место не клюнет… Ну, в общем, вы меня поняли.

И он устремил на девушек внимательный взгляд. Те покорно покивали, показывая, что все превосходно поняли. И они — все внимание, ждут продолжение его рассказа.

— Еще в одной квартире живут наркоманы, — продолжил Иван Николаевич. — Тоже та еще квартирка. Но наркоманам вообще-то все равно, что вокруг них творится. Да у них и барахла возле их квартиры никакого нет. Выносить нечего.

И в голосе Ивана Николаевича явно помимо его воли прозвучало презрение. Вот ведь люди, даже старого хлама, который бы в квартире не помещался, и того не имеют.

— Единственные, кто может представлять некоторую угрозу для мероприятия — это Вадюшины из соседней со мной квартиры, — произнес Иван Николаевич, и подруги навострили уши. — Глафира и Виталий. Вот у них действительно барахла полно. Тут вам и листы гипрока, после ремонта у них остались. И старый шкаф, по доскам разобранный, с тех же времен стоит. И ящики со всякими старыми книгами, газетами и журналами. Фира над ними трясется, уверяет, что через сто лет им цены не будет, и ни за что не разрешает выкидывать. Но это же настоящий источник возгорания, верно я говорю?

— Да, да! — словно зачарованные произнесли подруги, глядя в рот Ивану Николаевичу и молясь, чтобы он не вздумал именно сейчас замолчать.

— И еще какие-то оставшиеся после ремонта банки с красками и растворителями нагромоздили возле своих книг! — воскликнул Иван Николаевич.

— Ужасно! — поддержали его подруги.

— Да, эти субъекты могли бы до последнего цепляться за свои вещи и вообще всячески тормозить очистку этажа, но их дома нет и до Нового года не будет! — радостно закончил свою речь Иван Николаевич. — Можете смело вывозить с этажа весь хлам!

— Ага, — тупо произнесли подруги, невольно обдумывая, куда бы им пристроить столько рухляди. — Минуточку, а где же сами хозяева из соседней квартиры?

— Да зачем они вам? — с раздражением произнес Иван Николаевич. — Говорю же, без них спокойней будет!

— Нет, извините! Без согласования с хозяевами никак нельзя! — воскликнула Кира. — Они на нас потом и в суд, чего доброго, подать могут. Скажут, что у них там в коробке золотые слитки среди старых колготок припрятаны были. А мы их прикарманили.

— Да какие там слитки! — досадливо поморщился Иван Николаевич. — Впрочем, если вы так настаиваете, то приходите после Нового года. Вадюшины к этому времени уже вернутся.

— Откуда вернутся-то? — спросила Кира.

— Из пансионата! — ответил Иван Николаевич. — Несколько дней назад уехали. Я их возле лифта встретил. Сказали, что только к Новому году домой вернутся, чтобы, значит, праздник дома уже встретить.

— Дружные они какие! — восхитилась Кира.

— Обычная семья, — пожал плечами Иван Николаевич. — Фира сильно за своего мужа цепляется, а он… тот еще щегол.

И в голосе Ивана Николаевича прозвучало сдержанное неодобрение.

— Но поехали они вместе, — сказала Кира, намереваясь выяснить, а не знает ли случайно Иван Николаевич, куда именно направилась чета Вадюшиных на свой зимний отдых.

Однако Иван Николаевич Киру с ее мысли сбил.

— Поехали вместе! — воскликнул он. — Но только потому, что Фира две путевки купила и мужа уже перед фактом поставила! Слышали бы вы, как он реагировал! Вопил так, что стены тряслись.

— А чего вопил-то? — поинтересовалась Леся.

— Да как же! Причин много нашлось! Сначала кричал, дескать, почему его мнения не спросила. Потом, что он ни за что зимой в снегу барахтаться не станет. А закончил тем, что эти деньги можно было совершенно иначе потратить.

— Вы его осуждаете?

— Вообще-то, он по-своему был прав, — пожал плечами Иван Николаевич. — Но ведь и Фира со своей стороны была права. Вот я, к примеру, холостяк. Живу один. Но если бы у меня была жена и вдруг ни с того ни с сего предъявила бы мне две путевки, чтобы отдохнуть и сменить обстановку, я был бы очень тронут. И конечно, ни за что не стал бы критиковать супругу за неразумно потраченные деньги.

Произнеся эту фразу, Иван Николаевич на секунду запнулся.

— Ну, разве что самую малость пожурил бы, — признался он наконец. — Но так орать точно бы на нее никогда не стал. К тому же, если путевки уже куплены, то кричи или не кричи, а за полную стоимость их никогда не вернуть. Значит, надо смириться и получать удовольствие от подарка.

— Видимо, ваш сосед далеко не такой рассудительный человек, — произнесла Кира.

Болтун! — махнул рукой Иван Николаевич. — И очень мне странно, что такая замечательная серьезная женщина, как Глафира, вдруг решилась выйти замуж за такого пустозвона! Просто охмурил он ее, если говорить по старинке.

— Значит, вам он не нравится?

— Чему там нравиться? — раздраженно пожал плечами Иван Николаевич. — То он тут, то он там! Нет никакой стабильности в этом человеке. Да и Фира часто по ночам плачет, когда его домой ждет, а он все не идет. Она его очень любит. И за что? Словно одурманил ее чем-то!