Легкие деньги - Джеймс Гриппандо

– Ждать. И собираться с духом. Скоро мы узнаем, как Коузелка отреагирует на угрозу.

Джозеф Коузелка сидел за своим столом, выведенный из себя. Разговор в конференц-зале был записан на пленку и теперь прокручивался в его кабинете. Сказать, что доктор Даффи разозлил его, означало не сказать ничего. Но Коузелка не относил себя к тем людям, что рвут и мечут по любому поводу. Он лишь кипятился. Причем всегда в присутствии тех, на кого можно свалить ответственность за произошедшее. Такова была его тактика, вызывавшая неизменный страх и трепет у подчиненных.

В тот день таким злополучным подчиненным оказался Натан Раш. Он сидел на диване, сильно нервничая и ожидая реакции босса.

Гарантия занятости сотрудников была для «Кей энд Джи» роскошью, особенно это касалось Раша, чья работа ориентирована исключительно на результат. Раш не входил в штат охраны «Кей энд Джи». Он был консультантом по особым делам, связанным с охраной и защитой. Такая должность предполагала, что он занимается практически всем. Если Коузелка собирался с деловым визитом в страну третьего мира, Раш должен был набрать команду секьюрити, не уступающих по уровню подготовки агентам секретной службы. Когда недовольный сотрудник угрожал компании, что выдаст ее коммерческие тайны, Раш действовал быстрее, дешевле и гораздо эффективнее, чем целая стая ярых адвокатов. А если Коузелка становился жертвой шантажа, Раш советовал ему, в каком случае лучше заплатить, а в каком – дать отпор.

Коузелка говорил спокойно, но язвительно:

– Как она могла так сглупить и оставить на стакане отпечатки?

– Я не знаю, сэр.

– Но ее нанял ты!

– Нужно было действовать быстро. Ее порекомендовали.

– Я не понимаю, почему ты доверил ей самую важную часть работы. Мог бы стащить сумку сам.

– Мы понадеялись, что ей удастся не только украсть сумку. Она очень талантливая женщина. Мы думали, она его соблазнит, затащит в постель, а там Даффи и расколется. Не вышло. Даффи не клюнул.

– Теперь это не важно. Что произойдет в худшем случае? Раш терпеть не мог выкладывать плохие новости, но он всегда был честен с Коузелкой.

– В понедельник утром Даффи отдает стакан ФБР. Они снимают с него отпечатки и вычисляют ее. А дальше все в ее руках.

– Что это значит – все в ее руках?

– Либо она молчит как рыба. Либо раскалывается.

– Что она может рассказать им? – Коузелка приподнял бровь, и это означало угрозу. – Ты ведь ничего не говорил ей?

– Ну… Она же не могла работать, совсем ничего не зная… Пришлось кое-что ей рассказать.

Коузелка склонился над столом и пристально посмотрел Рашу в лицо. Кричать было не в его обычае, но сейчас он так рассвирепел, что глаза буквально выскакивали из орбит.

– Что ты ей наболтал?

– Только основные моменты. Я уже говорил, мы надеялись, что Даффи склеит ее в баре, напьется, разговорится. Надо же было дать ей что-то, чтобы она знала, что выпытывать.

– Ты разговаривал с ней после Панамы?

– Да. Я нанял ее для слежки здесь, в Денвере. По понятным причинам я старался не вовлекать в дело лишних людей, насколько это вообще возможно. А раз она уже в деле, я решил, что можно еще разок воспользоваться ее услугами. Она хороша. Так мне говорили по крайней мере.

– Много ли ей известно? Она опасна?

– Я бы не стал преувеличивать… То, что ей известно, заведет ФБР в очередной тупик. Эти отпечатки пальцев лишь доказывают, что она пропустила стаканчик вместе с Даффи, всего-то!

Коузелка сложил руки на столе.

– Если только она не ударится в панику. Если ФБР не пригрозит упечь ее за еще несколько подобных краж, о которых мы ничего не знаем. Если они не пообещают ей, что все будет в шоколаде после того, как расскажет им, кто ее нанял и о чем вообще речь.

– Да, такое возможно. Но пока рано думать об этом.

– Я одно тебе скажу, Раш, – молвил Коузелка, вновь внимательно взглянув на него. – В твоих интересах не позволить этому случиться.

ГЛАВА 46

Зал суда по субботам напоминал церковь в понедельник: пустые скамьи, мертвая тишина в коридорах, свет и кондиционеры включены лишь в некоторых кабинетах. Все это создавало атмосферу особой значимости происходящего и одновременно какой-то неуважительности: люди были вынуждены явиться в зал суда в выходной, чего им, конечно, меньше всего хотелось.

Исключением был Фил Джексон. Казалось, он полон энергии и чуть не смеется.

Райан старался не смотреть в его сторону. Он спокойно сидел со своим адвокатом за столом красного дерева, что стоял дальше всех от скамьи присяжных. Лиз расположилась за другим столом, рядом с Джексоном. Ожидая начала, Райан не смог удержаться и несколько раз посмотрел на нее. Но Лиз даже не взглянула на него.

– Всем встать, – сказал судебный пристав.

Судья Новак вошел в зал через боковой вход и занял свое место. Норман говорил, что он стар, но судья оказался даже старше, чем Райан мог предполагать. Несколько плешей украшало его голову, будто материки на глобусе. В обоих ушах слуховые аппараты. Когда судья проходил мимо Райана, тот заметил, что Новак не застегнул мантию сзади. Трудно воспринимать судью всерьез, если знаешь, что его тощий зад прикрывают клетчатые шерстяные шорты. «Вот вам и судейская тайна», – подумал он.

– Доброе утро, – сказал судья. – Мы здесь для того, чтобы решить, накладывать ли временный судебный запрет на деятельность Райана Даффи. Как адвокаты уже, наверное, объяснили своим клиентам, на этом слушании не будет присяжных заседателей. Вопросы права и факта решает судья. Но хочу предупредить адвокатов: избавьте меня от ваших актерских фокусов, которыми вы так любите ошеломлять присяжных. Мне восемьдесят один год. И я знаю их все. Мистер Джексон, пригласите вашего первого свидетеля.

Джексон медленно поднялся, точно пытался совладать с одеревеневшими суставами рук и ног. Его лицо было слегка опухшим. Если не считать повязки на лбу, других признаков побоев заметно не было. Только присмотревшись, Райан обнаружил слабый синяк на скуле, тщательно замазанный и припудренный. Насколько же самовлюбленным идиотом надо быть, чтобы прятать синяки под косметикой, отправляясь на слушание в пустой зал суда в субботу?

– Ваша честь, наш первый свидетель – истец, Элизабет Даффи.

Райан вновь попытался поймать ее взгляд – тщетно. Судья заерзал в своем кресле.

– Еще одно предупреждение, – сказал он тоном лектора. – Вы, конечно, можете опросить свидетеля. Но имейте в виду, что я отвел на это разбирательство сорок минут. Я не собираюсь сейчас выслушивать, что не так с браком мистера и миссис Даффи. В другой раз. Свидетельские показания должны быть непосредственным образом связаны с предметом обсуждения, а именно: был ли доктор Даффи каким-либо образом замешан в нападении его зятя на адвоката истца, и нужно ли налагать судебный запрет на его деятельность во избежание других действий подобного рода.

– Ваша честь, у меня лишь один вопрос, не связанный непосредственно с данным предметом, который мне бы хотелось задать миссис Даффи. Обещаю, это займет всего минуту.

– Продолжайте.

Райан внимательно слушал, как Лиз дает клятву. Она была одета в строгий костюм от «Шанель». Неужто она продала машину, или кто-то дал ей денег на обновку? Казалось, она сильно нервничала, когда шла к кафедре свидетелей. И все еще отказывалась смотреть на Райана.

– Миссис Даффи, ваше полное имя?

– Элизабет Фрэнсис Даффи.

– Вы являетесь супругой ответчика, доктора Райана Даффи, не так ли?

Судья снова вмешался:

– Давайте оставим все эти формальности. Нам итак известно, что да, они женаты, она требует развода и так далее. Ближе к делу, мистер Джексон.

– Миссис Даффи, вы знали Фрэнка Даффи?

– Да, и очень хорошо. Он отец Райана. Умер от рака две недели назад.

– Вы говорили с ним перед смертью? А именно, говорили ли вы о деньгах?

Норм вскочил из-за стола:

– Протестую! Как это может быть связано с предметом сегодняшнего слушания?

– Ваша честь, я бы хотел просить вас о маленьком послаблении. Если мне не удастся связать эти показания с показаниями следующего свидетеля, арестуйте меня.

– Ну, в этом нет необходимости, продолжайте.

– Миссис Даффи, так вы разговаривали с Фрэнком Даффи о деньгах?

– Да. Мы разговаривали с ним по телефону за две недели до его смерти.

– В чем была суть вашего разговора?

– Протестую, сведения могут быть недостоверными. Судья нахмурился:

– Вам недостаточно согласия мистера Джексона на заключение его под стражу, если ему не удастся связать все показания? Протест отклоняется.

Лиз опустила взгляд и заговорила тихим голосом:

– Фрэнк знал, что все эти годы у нас с Райаном часто возникали проблемы с деньгами. Но он хотел, чтобы мы оставались вместе. И в нашей последней беседе он попросил меня потерпеть. «Деньги скоро будут», – сказал Фрэнк.

– Упомянул ли он, сколько денег? – Нет.