Хозяин Вселенной - Павел Комарницкий

Я усмехаюсь. Странные мысли стали вертеться в моей голове после того приступа сумасшествия. Сумасшествия ли? Вот и сейчас такое же точно ощущение, будто в голове присутствует кто-то чужой…

Что-то вдруг изменилось в мире. Я словно раздвоился, и тот, чужой, смотрит на мир моими глазами. Дешёвый пластик душевой кабины, потемневший от грязи — плохо работает уборщик, дождётся хлыста от контролёра…

«Это опять я».

Мне неожиданно становится легко и спокойно.

«Я ждал тебя, Внутренний голос».

В мутном, облезлом зеркальном покрытии на двери душевой кабины я вижу нас. Два в одном.

«Ты действительно ждал».

«Я много думал, Внутренний голос. Теперь я могу ответить твёрдо. Да, я согласен».

Шелестящий бесплотный смешок.

«На что именно?»

«На всё. Ты должен знать, раз ты мой Внутренний голос. Этот мир должен пасть».

Пауза.

«Этот мир падёт без всякой посторонней помощи. Я попытаюсь его спасти».

«Что должен делать я?»

«Думать. Пока только думать. Научиться думать, это главное. Дальше всё будет проще».

«Не думаю, что дальше будет так легко».

«Я не сказал — легко. Я сказал — проще».

Пауза.

«У меня нет никакой информации. Нас учат только тому, что может пригодиться для работы».

«Информация у тебя будет».

В хлипкую пластиковую дверь душевой кабины колотят с той стороны, и чувство раздвоения пропадает.

— Эй, ты там заснул? Или помер наконец-то?

— Сам вперёд не сдохни! — громко огрызаюсь я.

Взрыв в голове!

Я открываю глаза. Сквозь тающие цветные пятна проступает лицо Динны.

«Мы всё уловили, Рома. Спасибо тебе».

«Это же мой долг».

«Всё равно спасибо. Это очень любопытный приём, с зеркалом. Раньше никто не применял его».

Она встаёт, и все Всевидящие тоже разом приходят в движение. Всё понятно им, и всё понято. И это правильно. Если у тебя есть идея, и у меня есть идея, у нас уже по две идеи. А если каждый будет сидеть тихонько в углу, то и идей никаких ни у кого и никогда не будет…

Я усмехаюсь, тоже вставая на ноги. А вот на одной далёкой-далёкой планете все стараются зажать секреты, и целые могучие службы охраняют их от всяких-разных шпионов. А другие могучие службы стараются эти секреты вызнать — там говорят «украсть»… Потому что там информация — это деньги.

— А ты давно смотрел на свой счёт, коллега? — любопытствует ангел-Всевидящий. Я непонимающе хлопаю глазами.

«Чего непонятно? Как будто тебе не выдали вознаграждение ни разу!»

Видя мою растерянность, Фииа смеётся вслух.

— Ты, наверное, уже можешь себе позволить пару жилищ в летающем комплексе. Одну в северной полярной зоне, другую в южной!

«Ну что, Рома, ко мне домой и потом в зоопарк?» — Цанг улыбается.

«А я так и не побывала в вашем этом зоопарке, — это Динна. — Фильмами всё обхожусь».

«Сколько тебе до отправки?»

«По-вашему одиннадцать часов».

Я стремительно пересчитываю: сутки на Сэнсэе длиннее земных, делятся на сто часов… Три земных часа с большим гаком…

«А может, сперва в зоопарк? И Динна с нами».

«Если она захочет. Присоединяйся?»

Девушка колеблется лишь мгновение.

«Полетели!»

— Дед, а я ещё хочу сосиску!

Маленький Ра — я уже привык звать его укороченным именем — облизывается, умяв очередное угощение. Цанг молча протягивает руку и отрывает один плод от грозди, свисающей из-под разлапистых перьевидных листьев сосисочного дерева на манер бананов.

— Всё, это последняя до самого ужина. Объешься, будет плохо.

— Не… — малыш откусывает изрядный кусок. — Мне будет хорошо!

Я улыбаюсь. Если в облике взрослых сэнсэев сквозит многовековая мудрость, скрадывающая черты хищников, то дети тут — натуральные двуногие котята, только большие и говорящие.

Мы прогуливаемся по зоопарку, поражающему воображение. Центральный зоопарк Сэнсэи — единственное в своём роде учреждение на планете. В отличие от человечьих зоопарков, где безвинно сидят в клетках отловленные дикие звери, этот сплошь укомплектован животными-клонами, выращенными в недрах лабораторий. К тому же подавляющее большинство животных из здешней коллекции давным-давно не существует в дикой природе — некогда свирепая цивилизация хищников прошлась по фауне родной планеты тяжким катком.

«Рома, ты хотел видеть яйценоску?»

За сетчатым ограждением обширнейшего вольера стоит существо, напоминающее здоровенного волосатого страуса с мощной шеей, только вместо клюва у него длинный слоновий хобот. С помощью этого хобота существо целеустремлённо обдирает листву с дерева, растущего в загоне, смачно жуёт — процесс питания в разгаре…

«Надо же, какой!» — свирка, возвышающаяся над нами башней, блестит глазами. Она явно довольна столь удачным завершением нашего слёта и с любопытством разглядывает обитателей зоопарка, лично мне живо напоминающих некое Космозоо из давным-давно читанной человечьей книжки…

«Вообще-то яйца этих зверей изрядный деликатес и в принципе баловство, — Цанг одним глазом приглядывает за внуком, норовящим залезть вверх по сетке. — Когда-то основой нашего питания было мясо, но это давно в прошлом. Современные растения, дающие плоды — заменители мяса, как эта вот сосиска, что дожёвывает Ра, обеспечивают на порядок больший выход продукции с единицы площади, чем любое животноводство. Нет промежуточных звеньев в пищевой цепи».

Я понятливо киваю. Действительно, каждая скотина на единицу собственного живого веса изводит в десятки раз больше корма. Если ещё учесть, что далеко не всё в корове мясо… Недаром «зелёные» добились столь впечатляющих результатов в росте народонаселения — там вообще вся пищевая цепочка сведена к минимуму.

«Любую идею можно довести до абсурда. Действительно, триста миллиардов населения могут прокормить только микробы. Никакая нормальная биосфера такого не выдержит».

— Ра, ты намерен залезть в вольер? — это Урр.

Ранг-Дарцур, покончив с очередной сосиской, высвободил наконец вторую руку и лезет по сетке с обезьяньей ловкостью, оставив на земле сандалии. Я смотрю на свои ноги, обутые в стилизованные пляжные плетёнки, подаренные заботливой хозяйкой дорогому гостю. Сандалии и пояс с карманами — основные и обычно единственные детали гардероба сэнсэев, никакой одежды они не носят. Из всей нашей компании одета только Динна — обычаи и мораль свиров не позволяют появляться нагишом в общественных местах.