Мой личный принц (СИ) - Мелевич Яна

— Я женюсь, о чем рассказывать? Ура, все довольны. Бабушка светится от счастья, — иронично заметил я, подходя к окну и вставая боком так, чтобы прислониться к подоконнику.

Пейзаж совсем не радовал. Обычно хорошая погода являлась своеобразным символом счастья. Супружеская пара, поженившаяся под лучами солнца, до конца дней жила в любви и согласии. А в это утро лил дождь, грязь расползалась по дорогам, превращая их в месиво. Машина лорда Брустера, к примеру, уже умудрилась застрять у ворот, где совсем недавно рабочие гномы начали ремонт.

Ай, как не вовремя.

— Ты сам доволен? Или продолжаешь злиться на что-то? — я перевел взгляд на Даниэля, прекратив рассматривать серые тучи, едва заметные в легком тумане. Если так пойдет дальше, все гости выпачкаются до прихода в храм.

— Меня все равно никто не спрашивает, — сухо ответил я, отворачиваясь, шагая прямо к слугам, терпеливо стоящих подле камина. Камердинер наклонил голову, демонстрируя мне свое почтение.

— Ваше высочество, нужно собираться, — осторожно напомнил он, ожидая от меня хоть какой-нибудь реакции.

— Конечно, — ответил я, позволяя закончить приготовления.

Странное чувство — беспомощность. Ни разу до этого дня я не испытывал его. В первые дни после того, как узнал о болезни Абеля, просто жил на какой-то подпитке из злости и жажде добиться справедливости. Не должно быть так, это просто невозможно. Я уходил ранним утром в библиотеку, пропадая в своих покоях за книгами. Ночами перебирал трактаты, вычислял уравнения, искал ответы в справочниках с ядами и редкими зельями. Заклинания, демоны, драконы, ведьмы, ренегаты — любой способ, лишь бы помочь Абелю.

Однажды ночью я сделал вылазку в район Четтервиль у самых доков возле реки Терма. Настоящая грязная дыра, прозванная в шутку «квартал Чудес». Говорили, там можно было достать все, что душа пожелает. От невинной девы для утех и ритуалов до ручных демонических духов в бутылках с востока, именуемых джинами.

Темных ведьм никто не жаловал. В былые времена их целыми группами сжигали за ересь, вешали на стенах замков и топили в ближайших водоемах, а в нынешние — старались избегать, держаться подальше. Узнай кто-то члена королевской семьи у дверей одной из таких женщин — разразился бы ужасный скандал.

— Подайте! Прошу вас, милостивый господин, — нищий сидел в куче мусора и грязи.

Смрад в этом месте стоял такой, что впору душиться, точно девица. Тошнота подступила к горлу, а ненависть к рыбе возросла троекратно. Ею здесь провонял каждый клочок земли и почти все жители. Настоящие оборванцы, они устало шагали ночью до своих домов. Кто-то спешил сбросить напряжение на Красной улице в объятиях развязных девиц, другие запивали горечь нищеты дешевым разбавленным пойлом.

— Идемте, ваш... гм... Эрик, — я бросил взгляд в сторону Ораха, который недовольно одернул плащ, цыкая на одноногого парнишку, что пытался воззвать к нашей щедрости. — Катись к дрыгловым хырам, склизкий соплеглюк! — выругался тролль, замахиваясь на несчастного.

— Прекрати, — остановил я его, осторожно нащупывая бархатный кошелек на поясе. Едва между моих пальцев мелькнула серебряная монета, нищий оживился и сразу воспрянул духом. Он протянул грязные руки, однако я отступил, не давая коснуться бархатного темного плаща с капюшоном, скрывающего меня.

— В начале скажи, где живет Слепая Мэг?

На веснушчатом, простоватом лице появилось выражение ужаса. Оборванец отполз от нас обратно в свою кучу, выхватил из-за пазухи деревянную фигурку одного из богов и выдохнул.

— Демоны забери, знать не знаю, господин. Ничего Олли не знает. Богами клянусь!

Глупая идея, очень-очень глупая. Не стоило вообще сюда идти, тем более из-за угла появилось несколько темных фигур. Они шагали в нашу сторону и не были дружелюбно настроены. Орах коснулся рукояти огнестрела на поясе, однако даже тролль не помощник при таком количестве противников.

— Держитесь за моей спиной, ваше высочество, — наверное, впервые за все время службы Орах правильно сказал эту фразу. Я хмыкнул и коснулся его широкого плеча.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— У него деньги! Я видел деньги! — заорал Олли, указывая на меня и ловко подпрыгивая на одной ноге, хотя еще минуту назад страдальчески ползал.

— Я могу за себя постоять, а еще обладаю даром невидимости, — тихо ответил, мысленно прикидывая пути отступления.

Назад не вернешься — преступники. Впереди тупик, если я правильно помнил карту. Оставался маленький закуток, он вел к сточным канавам и оттуда можно было выбраться на одну из главных улиц города.

— Косорогии сплюи, еще чего! Я за вас головой отвечаю! И вам говорил, что это плохая идея, — оскалился тролль, приготовившись к нападению.

Умереть накануне собственной свадьбы в мои планы не входило. Я потянулся к кинжалу в сапоге, но в последний момент заметил зеленоватый огонек, который призывно сверкнул дважды в воздухе. Стоило только обратить на него внимание, он помчался вперед и быстро юркнул меж стен, скрываясь в темноте узкого прохода между домами. Я не стал дожидаться нападения и дернул охнувшего Ораха за плащ прямо туда. Стоило скользнуть за святящимся проводником, как по коже пробежала дрожь. На секунду я потерял сознание, а затем почувствовал аромат трав, затхлости и чего-то сладкого.

Переход! Здесь открыли портал!

— Ваше высочество, вы крайне неосторожны в своем любопытстве. Видимо, не зря вас называют безголовым, — послышался скрипучий голос, и зрение восстановилось. Яркие пятна перестали прыгать перед глазами, а сознание прояснилось. Мой взгляд метнулся вперед к дубовому столу, за которым восседала слепая старуха.

— От жи грыдловы дрыги мать их перемать сопливые бормошмыги, — выругался Орах, поднимаясь на ноги. Облако пыли и паутины взметнулось в воздух вместе с ним, заставляя тролля чихнуть.

Я сглотнул и сбросил капюшон.

— Принц Эрик, какая честь. Полагаю, вы пришли не за отворотным зельем? — поинтересовалась ведьма, поднимаясь из-за стола, шагая прямо к маленькому кипящему котелку, весящему над углями в камине.

— Отворотным зельем? — моргнул я удивленно.

— А разве не его берут все отчаянно влюбленные, желая избавиться от навязчивых чувств?

— Эрик!

Я вздрогнул от щелчка и посмотрел в обеспокоенное лицо Даниэля. Друг наклонился, осматривая меня на предмет каких-то повреждений, а рядом застыли слуги, смотрящие на нас с испугом.

— Что произошло? — хрипло выдохнул я, сжимая переносицу.

— Ты отключился от реальности, — хмыкнул Фламель, кладя ладонь мне на плечо. Однако, я все равно ощущал его волнение, — все хорошо?

— Конечно, — я улыбнулся, поднимая голову и замечая маленькое пятно на потолке, которое сразу же исчезло. Мерзкое хихиканье все еще билось в висках, заставляя скрипеть зубами.

Полтергейсты, ненавижу их.

— Эрик, нам надо идти, — в комнату постучал Абель, входя без приглашения.

— Конечно, — кивнул я, заталкивая подальше неприятные воспоминания.

«Не ищи ответов на вопросы, если не умеешь их задавать. Лучше побеспокойся о змеях, что живут в твоем доме. Пока ты слушаешь чужое шипение, рискуешь потерять не только брата, но и свое сердце».

Глава 39

Принц Эрик Трастамара

«Рука дрожала, но он уверенно сжимал мои пальцы и улыбался. Ему всего восемнадцать, но королевская стать, прямой взгляд уже подкупали людей, заставляя смотреть в его сторону. Отец утверждал, что это настоящая удача. Король Данмара — молодой и красивый — обратил на меня внимание.

Какой знатной девице могло повезти больше?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Только я все равно боялась его взгляда и огромной силы, сокрытой в нем. А еще лорда Абенвиля, Орланда О'Нилла, рыцаря моего короля. Человека, способного сжечь одним взмахом руки половину города...»

Дневник Фионы Браун

Платье Слепой Мэг можно было с уверенностью назвать лохмотьями. Юбка заштопана в нескольких местах, на груди коричневое засохшее пятно крови, которое когда-то не отстирали. Волосы ведьмы напоминали серую солому и торчали в разные стороны, а улыбка демонстрировала гнилые зубы — ничего удивительно при таком скудном рационе. Жители Чаттервиля не могли позволить себе фруктов, овощей. Тем более мясо, которое видели в исключительных случаях, если это не была какая-нибудь жирная крыса.