Клуб "Твайлайт". Часть 1 (СИ) - Ефремова Тата
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Диплом получи сначала, — горячился Спелкин. — А там скажешь, что хорошее образование только в Москве. И так далее. Только не ссорься с ним, главное, не кипишуй!
Муратов постепенно успокаивался и напивался. Вадим посматривал на часы. Из угла, где сидела Марина (или уже не сидела — у него всё текло и переливалось перед глазами) доносились взрывы хохота с раскатами баска Игоря. Ренат молчал, медленно моргая осоловелыми глазами.
— Лёха, — сказал вдруг Муратов, переводя на Спелкина мутный взгляд. — У тебя бывали такие девчонки, чтоб вот так, взял её… вот так… и вот так… — он показал пальцами замкнутую окружность.
— Это как, спереди или сзади? — спросил Лёха, щурясь на руки Рената.
— Дебил, это талия!
— А-а-а-а… не люблю худых, у них сиськи… — Спелкин скрутил дулю.
— Кретин! — сморщился Ренат. — Нормальные у неё сиськи!
— А ты уже проверял? Или только присматриваешься?
— Не-е-ет, ещё не проверял, — Муратов заметно опечалился и призадумался. — Надо проверить. Сейчас пойду…
Ренат начал приподниматься со стула, потом сел, глупо улыбаясь, покачал головой:
— Гравитация, мля. Потом.
Вадим рвал пальцами салфетку. Он заказал двойную порцию омлета, хорошо поел, пропустил два круга и немного протрезвел. В окне отразилось его сосредоточенное лицо с пятнами на скулах:
— Пацаны, я в сортир.
Марина вышла из дамской комнаты. Он следил за ней. Дождался в тёмном коридорчике у служебного выхода, увлёк за выступ, прижал к стене, жадно и грубо поцеловал, путаясь пальцами в медных кудряшках. Она опешила и замерла в испуге, затем вырвалась, поднесла руку к губам и растерянно, с жалобным возмущением сказала:
— Больно.
Вадима ещё сильнее, почти до потери самообладания, ударило в голову, он очнулся, когда она укусила его в губу, сильно и до крови, одновременно схватив его руки за запястья и вырвав их из-под своего косого свитерка. Вадим отпрянул, засмеялся, вытирая рот. В углу у служебного выхода приглушались звуки музыки, но бьющим в сердце ритмом вибрировал пол. Боль в губе отрезвляла, но не достаточно.
— Ты…ты же пьяный! Пьяный совсем! — со слезами в голосе выкрикнула Марина, пытаясь пройти мимо него в коридор. — Козёл!
— Это я пьяный? — негромко, со смешком, спросил Вадим, преграждая ей путь. — Я — не пьяный! А ОН — очень! В усрач&ку! Понимаешь, о ком я?
— Да, — помедлив, призналась Марина, повела глазами в сторону зала, отступая и заливаясь краской.
— Тогда чего сидишь здесь? Ждёшь большой и светлой любви?
— Ничего я не жду!
— А зря! Пойдём ко мне! Руку дай!
— Не подходи! Никуда я не пойду! Отстаньте от меня, оба!
— Я-то отстану, он — нет. Ты попалась, голубоглазик.
— Вы, муратовцы, — больные придурки! Меня Надя предупреждала…
— Вот нужно было её слушаться, сидеть в норке и не высовываться. А теперь тебе придётся выбирать. И я советую выбрать меня.
— Вадим, что ты несёшь? Ты такой же двинутый, как и твои друзья! Дай пройти!
— Я двинутый, — согласился Ярник, зависая над ней, выговариваясь в маленькое покрасневшее ушко. — Хотя бы потому, что стою тут сейчас. Просто знай: я не променяю тебя на другую через месяц, не стану убивать любого, кто приблизится к тебе ближе, чем на пять метров, даже если это твои друзья, не оставлю одну плакать в темноте, не стану выматывать своими капризами и придирками. Испугал тебя, да?… Я пьян… устал. Устал каждое утро проверять, выходишь ты из своего блока одна или с ним. Устал отвлекать его на репетициях, делать вид, что мне всё равно, что ничего не замечаю, устал слушать его ложь. Я на разрыв иду, понимаешь? Он мой друг, а я хочу, чтобы ты была со мной.
— Вадим, давай поговорим завтра, — взмолилась Марина, — когда ты немного протрезвеешь.
— Нет, — жёстко ответил Вадим, — завтра может быть поздно.
Она дрожала, опустив голову, беззвучно шевеля припухшими губами — не притворялась, а действительно была в шоке от признания Вадима. Он уже давно понял: в жизни, в отличие от сцены, актриса из неё была неважная. Вадим задохнулся от порыва нежности, протянул руки, чтобы обнять её, но она опять отпрянула. К туалету, смеясь, подошли две девушки, скрылись внутри. Ярник облокотился о стену, понизил голос:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Не строй из себя дурочку. Всё ты понимаешь. Решай: ты со мной или с ним.
— Я не с тобой и не с ним! Ты и он… вы должны лечиться…
— Тебе кто-нибудь другой нравится? Если да, то плохо для вас обоих.
— А для тебя? — Марина осмелилась вызывающе посмотреть Вадиму в лицо, и от блеска наполненных слезами прозрачных глаз-озёр у него снова зашумело в голове.
— Я тебе о чём толкую?! — сказал он, распаляясь от её упрямства и собственного бессилия в споре. — Единственный человек, кто сможет тебя сейчас защитить и которого Ренат не убьёт — это я! Мне он ничего не сделает, поняла! Дружба — это то немногое, что Мурашка признаёт. Мы друзья, это раз, я первый начал с тобой общаться, это два. Да дело даже не в нём! Дело в тебе! Муратов любит тра&аться, но женится на девушке, на которую ему укажут, причём скоро. Знаешь, кто его дядя? Зачем тебе этот напряг?
— Ты меня слышишь вообще?!! — взорвалась Марина. — Что вы за люди?! Я для вас кто, игрушка без права голоса?! Я вам обещала что-нибудь? Вела себя… как-то не так?! Оставьте вы меня в покое! Я вам не «Эс Эс» какая-нибудь!!!
— В том то и дело, что нет, иначе уже лежала бы под Муратовым, ножки врозь! Это ты меня не слышишь! Можешь хоть каждый день говорить Ренату, что ты из другого теста, он не поймёт. Понимает тот, у кого прецеденты были в жизни — у него не было. И ещё, информация к размышлению: игры в кошки-мышки Муратова только заводят. Поэтому думай. Времени у тебя мало, если оно вообще есть…
Она снова дёрнулась. Он позволил ей проскользнуть в коридор, приложил к губе носовой платок, негромко бросил через плечо:
— Я, конечно, люблю, когда девушки кусаются, но только в порыве страсти. Где мой блок, ты помнишь. Тик-так.
[1] Песня группы “The Shocking Blue”
[2] узкая протока, соединяющая озёра, заливы, протоки и рукава рек между собой, а также с морем.
[3] знаменитости
[4] Why do birds suddenly appear every time you’re near? — англ. Строчка из песни «Close To You» группы Carpenters. "Почему птицы внезапно появляются, каждый раз, когда ты рядом?"
[5] тесные несексуальные отношения между двумя или более людьми, как правило, мужчинами (brothers + romance).
Глава 13
Мергелевск, июль 2017 года
… Как же я люблю сумерки над Мергелевском! Красиво, словно акварель!..
Ренат вздрогнул, проснулся и в ужасе уставился на кудрявые рыжие вихры на онемевшей руке. Вспомнил, облегчённо выдохнул сквозь зубы, упав головой на подушку. Он у Алёны. Утром после рыбалки вернулся в клуб, посмотрел новый номер к текущей программе, почувствовал, что отключается после бессонной ночи, и решил отправиться в ближайший отель. Алёна перехватила его у входа в клуб, отвела к себе, дала немного выспаться и… разбудила, чтобы потом заснуть у него под боком. Секс с ней всегда был непредсказуемым и богатым на ощущения. При этом рыжая журналистка никогда не скрывала, что личная жизнь для неё на втором плане, после работы. У неё было несколько «постоянных» любовников, Ренат — один из них. Последний раз они виделись больше года назад, как раз перед его романом с Альбиной. И откуда только Донькова узнала, что он опять свободен?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Муратов лежал, уставившись в потолок. За окном медленно гас день, шум улицы проникал даже через толстые рамы, по потолку скакали тени, в узкой полоске между жалюзи и подоконником полыхал закат. Сумерки иногда заставали его врасплох, как бы ни пытался он заполнять конец каждого дня работой и развлечениями. Ренат боролся, заранее зная, что проиграет — наркоман в предвкушении наслаждения и неминуемой боли-ломки. Он встал, выпил воды на кухне, снова лёг. Город гудел. Сумерки уже ждали его, с зельем-отравой наготове — омутом воспоминаний. Ренат попытался заснуть, но в ушах звучала песня, начало которой всё же попало в его уши в машине Артёма, «Спи, сладкая моя…», «Sleep, Sugar…». Тогда он понял, что бороться бесполезно, прекратил сопротивление и позволил затянуть себя в водоворот прошлого.
