Линия Грез - Сергей Лукьяненко

– Пойдем гулять!

– Куда?

– Тебе понравится!

Прикрыв окно, Артур натянул кроссовки. Он не привык ходить босиком, и вчера изрядно сбил ноги.

…В пяти метрах от него – если по прямой, Рашель почувствовала, как на ее плечо легла тяжелая рука. Она обернулась.

Серебристая маска с хрустальными линзами глаз улыбнулась девочке. Розовые, человеческие губы шевельнулись:

– Тихо, детка.

Холодная пластиковая ладонь задушила крик. Маржан Мохаммади знала реакцию на свою внешность. В два шага она оттащила-отнесла Рашель к ближайшей яблоне. Не убирая ладони, нацелила на девочку станнер.

В общем-то, сотрудникам СИБ не рекомендовалось применять оружие против детей. Но Каль дала понять, что на сегодня все законы отменяются.

– Бай-бай, – сказала Маржан, направляясь к крыльцу. Кадар уже открывал дверь и его «Довод-36» слегка повел стволом, заглядывая в узкую щель.

– Чисто, – решил Кадар, входя в дом. Маржан поспешила за ним – сзади уже доносилось частое дыхание булрати. Ей не хотелось опоздать к началу заварушки.

В этот миг Артур Кертис начал спускаться по лестнице со второго этажа, а Генриетта Фискалоччи, дремавшая в холле, подняла взгляд от журнала «Женщины Таури». Она увидела тощего, высокого мужчину с интеллектуальным полизарядником последней модификации, девушку-механистку и маячившего за их спиной булрати.

– Какого дьявола! – громко воскликнула Фискалоччи.

Ствол «Довода» уставился ей в лоб.

– Заткнись, перечница, – механистка сделала шаг в ее сторону. – СИБ. Где мужчина и мальчик?

Генриетта Фискалоччи посмотрела на лестницу, где, невидимый для Маржан, оцепенел Артур. Ее взгляд был чист и безмятежен.

– Девочка, кто старший в вашей бригаде?

– Я, – отстранив булрати в дом вошла светловолосая женщина в силовой броне.

– Вон! – сказала Генриетта Фискалоччи. – Я полковник СИБ в отставке. Мой дом экстерриториален.

Артур Кертис с трудом поборол желание присесть на ступеньку.

Изабелла долю секунды колебалась.

– Ахар, придержи старуху, у нее бред.

Булрати положил когтистую лапу на лицо Генриетты и старательно изобразил человеческую улыбку.

– Проверить все, – приказала Каль. Ее голос дрогнул – она почувствовала, что побеждает.

Маржан скользнула по холлу. Бросила быстрый взгляд на лестницу, ведущую вверх – там никого не было. Едва слышный, даже для механоида, звук заставил ее поменять планы.

– Второй этаж, Кадар, – Маржан повернулась к лестнице спиной и уставилась на дверь из цветного стекла, ведущую из холла. Звук повторился. Маржан Мохаммади прошла сквозь дверь, не потрудившись ее открыть.

Это была длинная светлая комната. Вдоль стен тянулись стеллажи с книгами, в прозрачной стойке-вертушке переливались оптические диски. На экране проигрывателя беззвучно сменялись пейзажи Терры – шла учебная программа. В глубоком кресле, глядя в экран, сидел большой черный кот.

Маржан навела на него станнер.

Кот зашипел, и выпрыгнул в открытое окно, похожий на негатив молнии. При этом он ухитрился ударить лапкой по выключателю проигрывателя, и экран погас.

Мохаммади захохотала. Старая карга развлекается нейростимуляцией животных? Что ж, законы Империи в этом вопросе не ведали снисхождения. Вряд ли бывшая сотрудница Службы рискнет подать жалобу на действие своих коллег.

Она пошла через комнату, к еще одной двери. Осколки цветного стекла сыпались с ее плеч на пол.

В дом вошел Луис Номачи. Удивленно уставился на булрати, зажимавшего рот сидящей в кресле старухе.

– Смени Ахара, – приказала Каль. – Хозяйка бредит. Ей кажется, что она полковник СИБ в отставке.

Луис поморщился. Он не любил вступать в конфликты с сослуживцами – пусть даже с других планет, пусть даже отставниками. Но спорить с Каль ему хотелось еще меньше. Он подошел к старухе.

Ахар, отпустив Генриетту, двинулся к лестнице.

– Вам это даром не пройдет, – холодно сообщила старуха.

Кадар поднялся на второй этаж. «Довод» в его руках нервно подергивал ребристым стволом. Кадар заглянул в одну комнату, в другую… Ни Кея, ни Артура там не было.

Может быть, они на третьем этаже?

Сквозь открытую дверь он видел веранду – пустую, тихую. Поколебавшись, Кадар решил проверить этаж до конца. Он прошел мимо стола с неубранной посудой на двоих (здесь, здесь они, паршивцы), вышел на веранду. И сразу же увидел на кровати, под одеялом, очертания маленькой фигурки. «Довод-36», обнаружив мишень, опустил ствол.

Артур Овальд. Одним меньше. Кадар навел полизарядник на голову мальчишки. «Довод» протестующе дернулся. Какие-то блокирующие цепи, встроенные яйцеголовыми гуманистами? Кадар не знал, ему еще не приходилось стрелять в детей. Двумя движениями он отключил интеллектуальный блок, и перевел «Довод» на станнер-излучение. Полизарядник отвердел, мгновенно утратив иллюзию жизни.

Кадар нажал на курок. Повел подбородком, включая нагрудный переговорник.

– Вышестоящая, один взят.

– Кто?

– Мальчик. То ли спал, то ли решил, что под одеялом ему ничто не грозит.

– Проверь, в каком он состоянии, – в голосе Каль звучало торжество.

Кадар нагнулся над кроватью, стягивая одеяло. Он увидел скатанную в рулон куртку, хрустальную вазу и десяток крупных оранжевых яблок. Зрелище незатейливого натюрморта оказало на Кадара странное воздействие – он оцепенел. Так просто его еще никто и никогда не проводил.

Удар в коленную чашечку убедил Кадара, что его неприятности еще не закончились. Он упал – и выскользнувший из-под кровати Артур провел несложный болевой прием. Прежде чем Кадар смог оторвать руки от паха, Артур вырвал у него полизарядник.

Самым трагичным для Кадара было то, что он отключил интеллектуальный блок «Довода-36». Теперь оружие подчинялось любому – словно заурядный пистолет.

– Я вам нужен живым, – сказал мальчик, с неприятной сноровкой переключая полизарядник на плазменный вариант. – А вы мне – нет.

Кадар взвизгнул. Ему даже не было страшно – только стыдно. И, словно отзываясь на этот визг, стекло позади Артура лопнуло. Т/сан, перекувыркнувшись, влетел на веранду. Его огромное тело мгновенно сделало помещение тесным и хрупким. Гибкая многосуставчатая конечность вырвала у Артура «Довод», другая – прочно обхватила за пояс, прижимая к металлическому телу.

– Сопляк… – прошептал Кадар, поднимаясь. От пережитого унижения его била дрожь. Он даже не подумал поблагодарить меклонца. Размахнулся – и с силой ударил мальчишку по лицу.

– Зря, Кадар, – холодно сказала Изабелла у него за спиной. Рядом с ней стоял Ахар, скалясь в жуткой улыбке хищника. – Не надо быть ротозеем.

Артур, закусив губу, смотрел на них. Щека у него горела, но в глазах не было ни слезинки.