Деяния апостолов - Елена Уайт

Павел боялся, чтобы, проповедуя другим, самому не оказаться на обочине. Он понимал, что если сам не воплотит в своей жизни принципы, в которые верил и которые проповедовал, его труды ради спасения людей будут напрасны. Его речь, его влияние, его отказ от самоугождения доказывали, что его религия – это не пустые слова, но ежедневная живая связь с Богом. У него перед глазами всегда была одна цель, и он искренно стремился «достичь ее: «праведность от Бога по вере» (Флп. 3:9).

Павел знал, что, пока живет, будет сражаться со злом. Он всегда понимал: чтобы земные желания не угасили духовного пыла, необходим строгий самоконтроль, и неустанно боролся с природными наклонностями. Перед его взором всегда сиял идеал совершенства, и он стремился достичь этого идеала путем добровольного послушания Закону Божьему. Его слова, дела, желания – все было подчинено влиянию Духа Божьего.

Павел хотел, чтобы коринфские верующие искренне стремились к вечной жизни. Он знал, что путь к совершенству во Христе лежит через жизненную борьбу, которая весьма трудна. Он умолял их изо дня в день стремиться к благочестию и нравственному превосходству. Он убеждал свергнуть с себя бремя всяких страстей и стремиться лишь к достижению христианского идеала.

Павел указал коринфянам на опыты древнего Израиля, на благословения, которые стали наградой за послушание, и на суды, которые оказались следствием беззакония. Он напомнил о том, как чудесно израильтяне были выведены из Египта под защитой столпа облачного днем и столпа огненного ночью, благодаря чему они благополучно перешли Красное море, тогда как египтяне, преследовавшие их, потонули. Все это свидетельствовало о том, что Бог признал Израиль Своей Церковью. Они «все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие, ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос». В самом деле путь израильтянам во всех их странствованиях указывал Христос. И скала, по которой Моисей ударил жезлом, символизировала Христа, Который был изъязвлен за беззакония людей, чтобы дать воду спасения всем жаждущим.

Несмотря на то, что Бог благоволил к израильтянам, их посетили суды Божьи за то, что они возжелали земных благ, которые имели в Египте, а также за их грехи и ропот. Апостол советовал верующим в Коринфе усвоить урок, содержащийся в истории Израиля. «Это были образы для нас, – писал он, – чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похотливы». Он показал, как любовь к праздности и удовольствиям расчистила путь для грехов, навлекших страшное Божье возмездие. Когда сыны Израилевы сели есть и пить и начали играть, они отбросили страх Божий, который испытывали в момент провозглашения закона с горы Синай; и, сделав золотого тельца вместо Бога, поклонялись ему. А после великолепного пиршества в честь Ваал-Фегора многие израильтяне стали жертвой распущенности. Гнев Божий возгорелся на них, и «двадцать три тысячи» умерли от язвы за один день.

Апостол умолял коринфян и возглашал: «Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть». Он считал, что если они не будут бодрствовать и молиться, а закоснеют в похвальбе и самонадеянности, то впадут в тяжкий грех и навлекут на себя гнев Божий. Но Павел не хотел, чтобы они впали в отчаяние или разочарование. Он заверил их: «Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение – так, чтобы вы могли перенести».

Павел просил своих братьев почаще задумываться о том, какое влияние на других оказывают их слова и поступки, и не делать ничего, что могло бы способствовать идолопоклонству или уязвлять совесть слабых в вере, каким бы невинным ни казалось это дело. «Итак, едите ли, пьете ли, или (иное) что делаете, все делайте в славу Божию. Не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни Церкви Божией».

Предостерегающие слова апостола в адрес Коринфской церкви своевременны для любой эпохи, но особенно актуальны они в наши дни. Так, под идолопоклонством он имел в виду не только поклонение идолам, но и самому себе: любовь к праздности, удовлетворение низменных желаний и страстей. Формальное исповедание веры во Христа, кичливость своим знанием истины не делают человека христианином. Религия, стремящаяся лишь к услаждению зрения, слуха и вкуса или одобряющая потакание своим желаниям, не есть религия Христа.

Сравнив Церковь с человеческим телом, апостол искусно пояснил те близкие и гармоничные отношения, которые должны существовать между всеми членами Церкви Христовой. «Все мы, – писал он, – одним Духом крестились в одно тело. Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом. Тело же не из одного члена, но из многих. Если нога скажет: «я не принадлежу к телу, потому что я не рука», то неужели она потому не принадлежит к телу? И если ухо скажет: «я не принадлежу к телу, потому что я не глаз», то неужели оно потому не принадлежит к телу? Если все тело глаз, то где слух? Если все слух, то где обоняние? Но Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно. А если бы все были один член, то где было бы тело? Но теперь членов много, а тело одно. Не может глаз сказать руке: «ты мне не надобна»; или также голова ногам: «вы мне не нужны»… Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. И вы – тело Христово, а порознь – члены».

А затем Павел написал слова, которые с того времени и по сей день являются источником вдохновения и ободрения для всех людей. Он подчеркивал необходимость любви, которая должна быть присуща последователям Христа. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, – нет s том никакой пользы».

Каким бы возвышенным ни было внешнее исповедание, но если сердце человека не наполнено любовью к Богу и ближним, то он не является истинным учеником Христа. Если даже он обладает сильной верой и может творить чудеса, без любви его вера обесценивается. Пусть он окажется очень щедрым человеком, благоговение Божье может снискать лишь тот, кто раздаст свое имение бедным, движимый бескорыстной любовью. По своей ревности он может даже принять мученическую смерть, однако если любви не будет в его сердце. Бог сочтет его обманутым фанатиком или тщеславным лицемером.

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится». Самая чистая радость является плодом глубочайшего смирения. Самые сильные и благородные характеры формируются на основе терпения, любви и покорности воле Божьей.

Любовь «не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла». Христоподобная любовь побуждает человека в самом выгодном свете представлять побуждения и поступки других. Такой человек не будет без надобности раскрывать чужие ошибки и просчеты; он не станет благосклонно выслушивать критику в чей-то адрес, но постарается напомнить о добрых качествах других людей.

Любовь «не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит». Такая любовь «никогда не перестает». Она не может обесцениться, ибо это небесный дар. Как драгоценное сокровище, она будет внесена теми, кто ею обладает, в ворота Божьего града.

«А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше».

Упадок нравственности в Коринфской церкви привел к тому, что некоторые верующие отказались от фундаментальных принципов своей веры и даже стали отрицать учение о воскресении. Павел противопоставил этой ереси ясные доказательства воскресения Христа. Он написал, что Христос после Своей смерти «воскрес в третий день, по Писанию», после чего Он «явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братии в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам, а после всех явился и мне».

Апостол убедительно отстоял великую истину о воскресении. «Если нет воскресения мертвых, – рассуждал он, – то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают; ибо, если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес, а если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших; поэтому и умершие во Христе погибли. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков. Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших».