Сам себе князь - Сергей Сергеевич Мусаниф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Наверное, — сказал Ник. — Кстати, а где мама?
— Умерла, — сказал отец.
И опять же, никаких эмоций.
Умерла, так умерла. Печально, но такие вещи с людьми случаются постоянно.
На воссоединение семьи он и так не слишком рассчитывал.
— Мне жаль, — дежурно сказал он. — Давно?
— Четыре месяца назад.
— Болезнь?
— Несчастный случай, — сказал отец. — Но есть основания считать, что это было убийство.
— Его расследуют?
— Нет, — сказал отец. — Это произошло в Европе, и местные власти предпочли замять дело как можно быстрее.
— И кто?
— СИБ. Служба имперской безопасности.
— Она была террористкой, как и ты?
— Нет, — сказал отец. — Не как я. Она выбрала иной способ борьбы.
— А нельзя было обойтись совсем без борьбы? — спросил Ник.
— Наверное, можно, — сказал отец. — Люди разные. Кто-то, видя творящуюся вокруг несправедливость, может просто пройти мимо. А кто-то не может.
— А я думал, что стремление изменить мир является прерогативой подростков, — сказал Ник.
— Иногда такое делание испытывают и взрослые, — сказал отец.
И тогда они становятся террористами, мрачно подумал Ник. Или диктаторами.
— Ладно, — сказал Ник. — Это ваши дела, я не хочу в них лезть.
— Понимаю, — сказал отец. О том, что Ник уже погряз в этих делах по уши, он предпочитал не напоминать.
Ник еще раз посмотрел в окно и увидел водителя. Тот курил сигарету, стоя метрах в двадцати от машины. Периодически он смотрел то на небо, то куда-то в сторону забора.
— Что-то подсказывает мне, что мы не в ДВР, — сказал Ник.
— Ты прав, — сказал отец.
— А где?
— Мы на территории Российской Империи.
— То есть, в том самом месте, от которого присланный тобой Кларк рекомендовал мне держаться как можно дальше, — констатирован Ник. — И что мы тут делаем?
— Это последний перевалочный пункт, — сказал отец.
— Тогда почему я еще не в самолёте? — спросил Ник.
— Сначала я должен тебе кое-что объяснить, — сказал отец. — И тебе придется принять решение, о котором я уже говорил.
— А почему на борту самолета этого сделать нельзя? — спросил Ник.
— Есть причины.
— Хорошо, — сказал Ник. — Я слушаю.
— Тебе нужно сделать выбор, — сказал отец. — Ты можешь сесть в самолет, и уже меньше, чем через двенадцать часов мы с тобой оба окажемся на Дальнем Востоке, где твоей жизни ничего не будет угрожать. По крайней мере, до тех пор, пока не начнется война.
— А она начнется?
— Обязательно, — сказал отец. — Империя собирает силы у наших границ не просто так. Вторжение неминуемо, и не факт, что мы выстоим. И даже если выстоим, нам придется дорого за это заплатить.
Одно вторжение Ник уже пережил, и не испытывал никакого желания быть свидетелем следующего. Китайская Освободительная армия считалась первой армией мира, российская — второй, но Ник догадывался, что мирное население большой разницы не почувствует.
— Китай показал, что все международные соглашения могут катиться в бездну, границы более не незыблемы, если они раньше таковыми являлись, и новый передел мира не то, что грядет, а происходит вот прямо сейчас, — сказал отец. — Конечно, ты будешь рядом со мной, а я. — не последний человек в республике, и нас будут охранять, и я постараюсь обеспечить твою безопасность, но ты должен понимать, что на войне никто никаких гарантий тебе дать не сможет. Даже я.
— Понимаю, — сказал Ник.
— Кроме того, ты должен знать, что если ты попадешь на территорию ДВР, обратно тебя уже никто не выпустит. Российская империя имеет преимущество не только в численности солдат и вооружения, но и по части аристократии, а ты — представитель древнего рода, и…
— И мой дед — слишком мощное оружие, чтобы позволить ему утечь за границу в самый разгар противостояния, — сказал Ник. — Но и ты должен кое-что знать, отец. Я его не контролирую. Скорее, наоборот.
— Да, я знаю, — сказал отец. — Проблема в том, что в ДВР нет специалистов, которые могли бы помочь с решением этой проблемы. И если ты полетишь со мной, ты должен понимать, что твой спутник останется с тобой…
— Навсегда?
— По крайней мере, достаточно долгое время, — сказал отец.
— У меня почему-то складывается впечатление, будто ты не хочешь моего возвращения на Дальний Восток вместе с тобой, — сказал Ник. — Может быть, я и ошибаюсь, но…
— Ты — мой сын, — сказал отец. — И я приму любое твое решение.
Наверное, любой ребёнок был бы счастлив услышать такое от своего отца, подумал Ник.
Но не в этой ситуации.
— А какие альтернативы? — спросил Ник.
— Их две, — сказал отец. — Я могу организовать для тебя пакет новых документов, снабдить деньгами на первое время, и этот же самолет увезет тебя в Европу, где ты постараешься начать жизнь с нуля.
— Заманчивое предложение, — сказал Ник. — А руководство республики простит тебя за то, что ты выпустил из рук такое оружие, как мой дедушка?
— По голове не погладит, это факт, — сказал отец. — Но в целом я это недовольство переживу. Главная сложность этого варианта в том, что, если в Европе и есть специалисты по твоей проблеме, мне они неизвестны, и тебе придется искать их самому. Опять же, наша резидентура по понятным причинам там не особо развита, и я не смогу помочь тебе в этих поисках. Или прикрыть, если что-то пойдет не так.
А что-то обязательно пойдет не так, мрачно подумал Ник. Просто не сможет не пойти.
СИБ. Мою мать они нашли как раз таки в Европе, и…
Нет, подумал он, я не отобьюсь. А если отбиваться постоянно придется деду, то… это, в общем-то, и не жизнь.
— Третий вариант самый опасный, но и самый перспективный, — сказал отец. — Мне… Нам известно имя одного специалиста, который может справиться с твой проблемой, и если ты готов рискнуть…
Видно было, что эти слова давались ему нелегко.
— Давай, я угадаю, — предложил Ник. — Этот специалист в России?
— В Москве, —
