Русский Рэмбо для бизнес-леди - Александр Звягинцев

Невозмутимый Хайло одного за другим открыл двух тузов.

Изумленный Тото даже зачем-то понюхал их. Потом повернул растерянное лицо к Серафиму.

– Сима Мучник пуст, как медная кружка в синагоге, – закатил глаза тот. – Ты мне и так должен кинуть через неделю девяносто две штуки, а пятьсот баксов я жертвую, в знак соболезнования. Карточный долг – долг чести, старичок.

– Цэ так, – собирая деньги, подтвердил Хайло и посмотрел на позеленевшего Тото. – С тэбэ, кореш, шэ тридцать штукив.

– Через неделю, – пролепетал тот. – На мази крупная сделка с "пиковыми"… И пахан что-нибудь подкинет, а?..

– Ни, – потряс тот выигранными долларами. – Цэж усе зэмэле треба кинуты за отмазку з кичи. Гони гроши, козел, иначе по-хорошему не разбежимся, – добавил он по-русски.

Взъерошенный Прыщ положил на стол пистолет "ТТ".

– Только не в моем доме! – побелел Сима. – Умоляю, не в моем доме!..

Хайло оттолкнул его и выжидательно смотрел на Тото.

Того прошиб холодный пот. Он растерянно посмотрел на Симу. Тот протянул ему ручку и бумагу:

– Пиши расписку на сто тридцать три тыщи баксов.

"Расписка я, Тото Костров, взял под проценты у Симы Мучника сто тридцать три тыщи баксов, штоб отдать хохлам карточный долг…" – корявым почерком вывел плохо соображающий Тото.

Сима заглянул через его плечо и презрительно бросил:

– Сходи с такой малявой в сортир, козлятина дохлая! Я тебе не Сима, а Серафим Ерофеевич Мучник, понял, дешевый фраер? Имена и фамилии твои и мои полностью. Укажи свидетелей Хряка и Бабахлу, а еще черкни про недельный срок и проценты. И учти: через неделю счетчик начнет тикать. За один просроченный день – один процент натикает.

Тото смял потной пятерней недописанную расписку и, сунув ее в карман пиджака, склонился над новой.

Сима прочитал новую расписку Тото и, дав на ней расписаться Хряку и Бабахле, унес ее наверх, но скоро вернулся оттуда и вручил Тото три пачки долларов.

Тото дрожащими руками протянул их ухмыляющемуся Хайло.

На Симу внезапно нашел приступ великодушия, и он широким жестом пригласил всех в бар, а потом и в сауну.

Вода в бассейне перехлестнула через бортик, когда в него с торжествующим бычьим ревом прыгнул разомлевший в парилке Хайло. А Сима подсел к согбенному от грустных мыслей Тото.

– Побухтим? – сказал он ему на ухо.

– О чем? – брезгливо отодвинулся от него тот.

– Были бы два деловых человека, а о чем всегда найдется, – осклабился Сима и отпил из бутылки "Кампари", так любимого Ольгой. – Слушай сюда, Толянчик… Если из пункта А в пункт Б сегодня в семь утра вышел поезд, значит, в пункт Б он прибудет послезавтра в полдень, сечешь?..

– Не-а.

– А в поезде к мамке и папке едет сечешь кто?

– Не-а.

– Мамка-то на самолете разбилась, а папка встречать кого будет?..

– Скиф!.. Пацанка едет, – дошло до Тото. – И чо?

– Поезд-то через хохлов идет!.. Пацанку с поезда и отстегивай, чмо керзовое, за пацанку все, что тебе на халяву выпало. Крутые бабки для чмошника что картины Кандинского для Хряка.

– Чо-о?..

– Абстракция. Пердю монокль, говорю. Отстегнет, фраер, куда денется? Психология-то у него совковая… Идешь надело – просандаленные бабки Серафим тебе великодушно прощает и расписку рвет, а в дорогу еще "дури" С "зеленью" кинет без жлобства.

– А сколько я срублю на этом деле?

– "Лимонов" двадцать баксов. Врубился теперь?..

Глаза Тото округлились и вспыхнули алчным блеском, но быстро угасли:

– За такие бабки меня здесь уроют, как два пальца…

– На хрен тебе здесь? – вскинулся Сима. – Отдохнешь с год на Канарах. А хочешь, в Хайфе на моего бабая филиал фирмы "СКИФЪ" откроем, а дела на ней будешь крутить ты. Израильский закон своих не выдает.

– А пацанка точно в поезде едет? – завелся Тото.

– Точно. Твой папаша вчера из кабинета вас выпер, а Сима на диване лежать остался и разговор с моим тестем Коробовым сек, но вида не показывал.

– Скиф и два сербских волкодава, – размышлял Тото. – Братву бы еще надо.

– Придурков бери, – кивнул Сима на Хряка и Бабахлу, плескавшихся в бассейне. – И хохлов я штук за десять уговорю. Они баксы за отмазку с кичи отдадут, и опять голыми яйцами трясти, что ли…

– Ты, гений, шеф, бля буду! – прошептал воспрявший духом Тото.

Предстоящее дело после пережитого стресса показалось ему проще пареной репы. К тому же Тото очень хотелось сравняться по крутизне с Мучником и сквитаться за все со Скифом.

Глава 26

Прокуратура очень быстро провела следствие и прекратила дело. Никаких прямых доказательств на покушение установить не удалось. Экспертиза тоже ничего не прояснила. Самолет, хотя и по касательной, промчался по тонкому льду почти километр, но от удара о твердь развалился на куски, кабина и двигатель ушли под воду. "Черного ящика" на этой "Сессне" не было.

Но еще до прекращения дела родным передали какие-то обугленные тряпки и смятую игрушку.

Ольгу хоронила только мать с дальними родственниками. Было еще объявлено, что старый Коробов находится в Японии, потрясен случившимся, но прилететь не может.

Гроб не открывали. Перед тем как опустить в яму, наспех заколотили крышку. Речей почти не говорили, только опасливо перешептывались.

Но все без исключения чистосердечно горевали, что по чьей-то злой воле или по велению рока из жизни ушла молодая красавица, ставшая символом новой России.

И даже природа безутешно оплакивала свою любимицу. Природа ведь любит красивых и здоровых. За день до похорон погода окончательно испортилась, с юга подул теплый сырой ветер, который за сутки слизал снег на дорогах. А теперь вот беспрерывно моросил мелкий дождик.

Скиф с Анной подъехали к воротам кладбища, когда вокруг могилы суетились телеоператоры с камерами и осветительными приборами, снимая для программы "Новостей" немногочисленные надгробные речи. Оставив "жигуленок" на стоянке у входа, рядом с завалом кусков нерастаявшего льда, они подошли к толпе провожающих и встали в сторонке.

А в это время на стоянке возле кладбищенских ворот показались двое. У одного из них, худого и жилистого, с лисьей вытянутой мордочкой, в руках был сверток. Они подошли к "жигуленку" Скифа, и Лисья мордочка, воровато оглянувшись и открыв багажник, сунул туда сверток. После того как они исчезли из вида, полковник Шведов оторвался от окошка машины "техпомощи", стоявшей на другой стороне дороги, и приник к зажатой в руке портативной рации. Скоро на стоянку въехали два самосвала. Они остановились у завала льда. Рабочие в оранжевых куртках принялись разбивать ломами лед и кидать лопатами в кузова автомобилей. Один из рабочих под прикрытием самосвала открыл багажник "жигуленка", вынул оставленный Лисьей Мордочкой сверток и сунул себе под куртку…

Когда Скиф и Анна подошли к "жигуленку", их уже ждали двое в штатском. Едва Скиф сел за руль, как один из них махнул рукой, и из автобуса, стоявшего в десятке метров от "жигуленка", выскочили омоновцы в бронежилетах и с автоматами. Они вырвали из-за руля Скифа и несколько раз огрели дубинками.

– Руки на капот! Не шевелиться! Стреляем без предупреждения!

Пока штатские обыскивали Анну и салон, омоновцы обшмонали Скифа и, не найдя ничего, кроме документов, заломили руки и потащили его к багажнику.

– Открой! – приказал штатский.

– Ключи у тебя, ты и открой! – наливаясь яростью, бросил Скиф.

Штатские перерыли весь багажник, и лица у них вытянулись. Они растерянно сверили номер машины с номером в техпаспорте и развели руками.

– Чего ищете? – спросил Скиф. – Скажите, помогу.

– Пошел ты!.. – процедил штатский и со злостью бросил документы на капот. – Вали отсюда, пока я с утра трезвый!..

Перед домом Ани Скиф уже наметанным глазом сразу выделил трех скучающих молодых людей и невесело усмехнулся:

– В нашей норе гости, можешь не сомневаться.

Гости, а точнее, гость, полковник Шведов, ждал их на лестничной клетке перед дверью.

– Чего церемониться? – насмешливо сказал Скиф. – Зашли бы без нас, чайку попили.

– Мы же на "ты", Скиф, – напомнил Шведов.

В квартире он, не снимая плаща, осмотрел фотографии на стенах и только после этого протянул Скифу пластиковый пакет.

– Мне?.. Откуда?..

– Оттуда, откуда не возвращаются, к сожалению, – грустно усмехнулся Шведов. – У Ольги Коробовой была еще одна квартира в Марьиной Роще…

Появлялась она там редко, а за квартирой присматривала одна лахудра. Русская, из Казахстана. Ольга, перед тем как в последний свой полет уходить, попросила ее передать пакет тебе. А лахудра его прямиком к своему шефу Кострову. На похоронах его люди подбросили пакет в багажник твоей машины и, разумеется, сразу стукнули муровцам. Слава богу, там тоже есть нормальные ребята, предупредили нас… А то бы ты уже сегодня кормил клопов на нарах в Бутырке.