Звёздный прилив - Дэвид Брин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маканай тоже посмотрела туда.
– Возззможно. Мне недавно показалось, что я что-то ссслышу. А вы?
Помощница покачала головой.
– Я не уверена. Мне показалось, он с кем-то разговаривает... но не на англике. Похоже вначале было на тринари... потом что-то другое. Так странно звучало!
Помощница вздрогнула.
– Может, ему снятся сны?
Маканай посмотрела на Крайдайки и вздохнула.
– Не знаю. И не знаю, молиться ли, чтобы ему снилось что-то или чтобы ничего не снилось.
45. ТОМ ОРЛИ
Холодный морской ветер дул с запада. Среди ночи его разбудил приступ дрожи. Он раскрыл в темноте глаза, посмотрел в пустоту.
И не смог вспомнить, где он.
«Минутку, – подумал он. – Сейчас придет».
Ему снилась планета Гарт, где моря маленькие, а реки многочисленные. Здесь он какое-то время провел в смешанной колонии людей и шимпов, такой же богатой и удивительной, как Калафия, где вместе живут люди и дельфины.
Гарт – гостеприимная планета, хотя расположена далеко от других поселений землян.
Ему снилось вторжение на Гарт. Гигантские военные корабли повисли над городами и пустили облака газа на плодородные долины, обратив колонистов в паническое бегство. Небо заполнилось вспышками.
С трудом ему удавалось отличить сон от реальности. Том смотрел на хрустальный купол китрупской ночи. Тело его напряжено, ноги вытянуты, руки сжимают плечи – и от судорог усталости, и от холода. Медленно он заставил мышцы расслабиться. Сухожилия щелкали, суставы скрипели, но он ощутил, что снова может двигаться.
Вулкан на севере стих, только виднеется розовое зарево. Над головой в тучах длинные рваные разрывы. Том следил за точками света в небе.
Он думал о звездах. Астрономия всегда была его увлечением.
«Красное означает холод, – подумал он. – Вот эта красная звезда – должно быть, маленькая, близкая и древняя или далекий гигант в предсмертной агонии. А вот эта яркая – голубой сверхгигант. Очень редкий. Есть ли такой в этом районе космоса?»
Он должен это помнить.
Том мигнул. Голубая «звезда» двигалась.
Он следил, как она перемещается на фоне звезд, пока не встретилась с другой яркой точкой, зеленой. И когда два огня встретились, последовала вспышка. Синяя искра двинулась дальше, а зеленая исчезла.
«Какова же вероятность того, чтобы я присутствовал при этом? Чтобы посмотрел в нужное время в нужное место? Должно быть, там идет сильный бой. Он еще не закончился».
Том попытался встать, но тело его снова опустилось на постель из водорослей.
«Попробую еще раз».
Он перекатился, оперся на локоть, застыл, собираясь с силами, и оттолкнулся.
Маленькие неяркие спутники Китрупа отсутствовали, но звездного света хватало, чтобы разглядеть странный ландшафт. Вода выступала поверх перемещающегося болота. Слышались хриплые квакающие звуки. Однажды Том услышал писк, сразу прервавшийся: неожиданно погибло какое-то маленькое животное, решил он.
Он был благодарен упрямству, которое привело его на эту скромную высоту. Даже двумя метрами выше ощущалась большая разница. Ниже он бы не перенес ночь в этой отвратительной массе.
Он повернулся и принялся разбирать скромные запасы на своих грубых санях. Прежде всего – согреться. Он достал костюм для плавания и осторожно надел его.
Том знал, что должен обработать свои раны, но они могут еще немного подождать. И настоящий завтрак тоже – у него хватит продуктов на несколько завтраков.
Жуя пищевой брусок и изредка отпивая из канистры, Том оценивал небольшую груду припасов. Сейчас самое важное – три пси-бомбы.
Он посмотрел на небо. Если не считать мерцающей дымки вокруг одной из звезд, никаких признаков сражения не было видно. Но и одного следа достаточно. Том знал, какую бомбу настроить.
Джиллиан провела несколько часов с Ниссом, прежде чем оставить «Стремительный» и встретиться с Томом на острове. Она подсоединила машину тимбрими к микроветви теннанинской Библиотеки, которую он добыл в корабле. Потом они с Ниссом поместили в бомбу соответствующие сигналы.
Самый важный из них – теннанинский сигнал тревоги. Если позволит капризная Ифни, именно этот сигнал поможет Тому понять, сработал ли его план.
Вся работа Свесси, Тома и остальных над «Троянским морским коньком» ни к чему, если среди оставшихся на поле боя нет теннанинцев. Какой смысл «Стремительному» забираться в пустой корпус теннанинца и в замаскированном виде подниматься, если все сражающиеся тут же начнут стрелять по призраку уже погибшей группы?
Том взял одну пси-бомбу. Круглая как мяч. Сверху предохранитель и таймер. Джиллиан тщательно написала название каждой бомбы на клейкой полоске. На этой добавила свою подпись и маленькое сердце, пронзенное стрелой.
Том улыбнулся и поднес бомбу к губам.
Он чувствовал вину за то, что настоял, чтобы она осталась. Но теперь знал, что был прав. Хоть Джиллиан подготовлена и опытна, она не такой хороший пилот, как он, и, вероятно, погибла бы в крушении. И, конечно, у нее не хватило бы сил так далеко тащить сани.
«Дьявол! – подумал он. – Я рад, что она в безопасности, с друзьями, которые защитят ее. Она может справиться с десятью бленчкскими пещерными ящерицами одной рукой, но она моя женщина, и я должен беречь ее».
Том дожевал остатки протеинового бруска. Он взвесил бомбу и принялся обдумывать стратегию своих действий. Первоначальный план заключался в том, чтобы сесть вблизи вулкана, подождать, пока глайдер зарядится для взлета, потом установить бомбу и улететь прежде, чем она взорвется. Он мог бы на восходящих от вулкана термальных потоках подняться высоко и отыскать другой остров, а с него следить за результатами своего эксперимента.
Даже если подходящего острова не найдется, он мог отлететь достаточно далеко, сесть на воду и с помощью телескопа следить оттуда.
Отличный план, но буря и заросли водорослевых джунглей нарушили его. Телескоп теперь присоединился к металлическим осадкам на дне китрупского моря-мира, вместе с обломками солнечного самолета.
Том осторожно поднялся на ноги. Теперь, поев и согревшись, он смог это сделать и легко пересиливал боль.
Порывшись в своих пожитках, он достал длинную полоску ткани – остаток изорванного спального мешка. Этот кусок прочного изошелка должен подойти.
Пси-бомба тяжело лежала в руке. Трудно представить себе, что она заряжена мощными иллюзиями – сверхмощная подделка, готовая взорваться по приказу.
Том поставил таймер на два часа и спустил предохранитель.
Осторожно положил бомбу в свою импровизированную пращу. Том понимал, что слишком драматизирует ситуацию. Расстояние мало поможет ему. По всему Китрупу оживут сенсоры, когда эта штука взорвется. С таким же успехом он может поставить ее у своих ног.
Хотя... кто знает?.. Он отбросит ее от себя как можно дальше. Несколько раз он взмахнул пращой, чтобы рука привыкла к ее тяжести, потом начал вращать. Вначале медленно, он постепенно набирал инерцию, пока странное ощущение здоровья не распространилось по груди, рукам и ногам. Усталость словно растаяла. И Том запел.
Мой папа был человек пещерный,И в шкурах он в мяч играл,И снились ему огни в небесах,Когда в грязи он спал.
Эй вы, ити, и эти ваши звезды...
Мой папа был боец отважный,Но как же страдала семья!И снился ему вечный мир и покой,А умер он от копья.
Эй вы, ити, и эти ваши звезды...
Мой папа умел любить,Но даже жену свою бил,И снилась ему другая жизнь,И жалел он о том, как жил.
Эй вы, ити, и эти ваши звезды...
Мой папа был великий вождь,Мечтатель, но лгал он нам.Запугивал всех и заставлялСтрелять по небесам.
Эй вы, ити, и эти ваши звезды...
Мой папа был совсем неучен,Но всегда о чем-то мечтал.Ненавидел себя за невежествоИ гордыню свою укрощал.
Но как-то он угодил в ловушкуИ долго от боли кричал.Он, мучаясь, умер, а мне, сироте,Свое сердце и ум завещал.
Ну что ж, презирайте меня за сиротство,За убогость, за раны, за слезы,Но только скажите: «Вы сами-то кто?»Эй, вы, ити, и эти ваши звезды!
Эй, вы, ити, и эти ваши звезды!
Том напрягся и шагнул вперед. Рука его резко выпрямилась, и он выпустил пращу. Бомба взлетела высоко в небо, вращаясь как мяч. Она ярко блестела, продолжая подниматься, пока не исчезла из виду. Том прислушался, но не услышал, как она упала.
Постоял немного, тяжело дыша.
«Ну, что ж, – подумал он наконец. – Это вызывает аппетит. У меня два часа на то, чтобы поесть, позаботиться о своих ранах и приготовить убежище. А время, которое я получу после этого, о Боже, будет воспринято со смиренной благодарностью».
Он обвязался куском ткани и принялся при свете звезд готовить себе еду.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
СОТРЯСЕНИЕ
В мире более древнем и сложном, чем наш, они живут, законченные и совершенные, наделенные чувствами, которых мы лишились или никогда не имели, слышат голоса, которых мы никогда не услышим... это другие народы, но они вместе с нами захвачены в одну сеть жизни и времени.
