Реквием - Александра Маринина

- Он не убийца, - упрямо повторила Лера.

- Хорошо, - неожиданно легко согласился следователь, - я готов вам поверить. Но вам придется мне это доказать. Пожалуйста, давайте попробуем не называть его имя, если вам так не хочется это делать, но вы должны быть убедительны и доказать мне, что этот человек не имеет к убийству Тамары Соловьевой никакого отношения. Итак, я вас слушаю.

Лера подавленно молчала. Она явно не ожидала такого поворота и не знала, что говорить.

- Я слушаю вас, слушаю, - нетерпеливо повторил Константин Михайлович. - Начинайте.

- Но я не знаю... Я не знаю, как это доказать, - пробормотала она, не глядя на него.

- Начнем с самого простого. Убийство Тамары Соловьевой было совершено восемнадцатого марта восемьдесят восьмого года. Где в это время находился ваш знакомый, подаривший вам кольцо?

- Откуда мне знать? Мы тогда не были знакомы. Это же было почти десять лет назад.

- Но ведь если он ваш близкий знакомый, то вы должны знать хоть что-то о его жизни до встречи с вами, - возразил Ольшанский. - Например, он вам рассказывал, что в конце восьмидесятых его вообще не было ни в России, ни в Москве, потому что он тогда работал за границей. Или, опять же к примеру, сидел в это время в тюрьме и совершить убийство никак не мог. Припомните-ка все, что знаете.

- Конечно! - Лицо Леры просветлело. - Я поняла, о чем вы говорите. Он не мог никого убить, потому что был в это время еще ребенком. Ему сейчас двадцать пять лет, значит, тогда было пятнадцать или шестнадцать. Вот видите, он не убийца!

- Я пока еще ничего не вижу, колонии для малолеток переполнены несовершеннолетними убийцами, так что возраст в данном случае не аргумент. Вот если бы ему было лет семь-восемь, я бы с вами согласился. А шестнадцать лет - возраст солидный. Кстати, где он рос, в Москве? Или, может быть, он вообще не москвич? Кто его родители, где они сейчас?

- Он... - Лера замялась. - Он сирота.

- Значит, он воспитывался в детском доме или интернате?

- Нет, он... Его родственник воспитывал, кажется. Или друг его родителей... Я точно не помню.

- Они жили в Москве?

- Да.

- Вот видите. Если бы они жили в Магадане, я бы вам поверил. Поищите еще аргументы, Валерия Геннадьевна, если хотите меня убедить. Вы видите, я с уважением отношусь к вашим чувствам и понимаю, что молодая женщина далеко не всегда может назвать имя своего возлюбленного, особенно если он женат и занимает видное положение. Я прав?

- Он не женат, - резко ответила Лера. - С чего вы взяли?

- Ну, голубушка, - картинно развел руками Ольшанский, - тогда я перестаю вас понимать. Я-то развожу тут с вами церемонии, стараюсь щадить вашу молодость, деликатничаю, выслушиваю вашу неумелую ложь, вместо того чтобы заниматься делом. Все, хватит, вы уже злоупотребляете моим хорошим к вам отношением. Или вы в течение пяти минут называете мне имя этого человека, или я вас задерживаю.

Настя поняла, что Ольшанский просто тянет время. Он мог бы остаться жестким и сухим, надавить на Леру, и она давно бы уже сказала ему все, что нужно. Конечно, раскалывал он ее по всем правилам профессионального искусства, но девочка совершенно не стоила таких усилий, она была слабенькой и неопытной, и заставить ее назвать имя было делом совсем несложным. Костя чего-то ждет. Но чего? Уж не звонка ли Короткова с какими-то новыми сведениями?

Она едва успела додумать мысль до конца, как зазвонил телефон на столе у следователя. Ольшанский снял трубку.

- Да? Да. Да. Вот даже как? Хорошо. Свободен.

Он положил трубку, снял очки, задумчиво покрутил их в руках и снова надел.

- Валерия Геннадьевна, как давно вы знакомы с Игорем Вильдановым?

Лера побелела, губы ее тряслись так сильно, что она, кажется, уже никогда не сможет произнести ни одного внятного слова.

- Я повторяю свой вопрос: когда вы познакомились с Игорем Вильдановым?

- Откуда вы знаете... - почти прошептала Лера.

- Какая разница? Знаю. Так когда?

- Давно.

- Точнее, - требовательно произнес Ольшанский.

- Три года назад.

- Вы снова лжете?

- Нет! - почти выкрикнула девушка и повторила чуть спокойнее: - Нет, я правду говорю. Три года назад.

- Это он подарил вам кольцо? Лера низко наклонила голову, так что длинные волнистые волосы полностью закрыли ее лицо.

- Да, он.

- Когда?

- Ну... когда вы и сказали. В прошлом году, в честь поступления в институт.

- У вас близкие отношения?

- Да.

- И вы знали, что кольцо краденое?

- Нет! Честное слово, - Лера заговорила горячо и взволнованно, - я этого не знала. И я уверена, что Игорь тоже не знает. Он не убивал никого, он не может никого убить, он добрый и мягкий человек, у него нет врагов. Он же был совсем ребенком...

- Валерия Геннадьевна, - строго произнес Ольшанский, - три года назад вам было пятнадцать лет и вы считали себя достаточно взрослой, чтобы вступить в близкие отношения с молодым человеком двадцати двух лет от роду. Так что не надо меня уговаривать. Где находился и что делал Вильданов в восемьдесят восьмом году?

- Он жил у дяди Славы. Дядя Слава его воспитывал.

- Фамилия дяди Славы?

- Зотов. Вячеслав Олегович Зотов.

- Кем Зотов приходится Вильданову? Родственником?

- Никем. Игорь был бездомным сиротой, бродяжничал. Дядя Слава услышал, как он поет, и понял, что Игорь очень талантливый. Он взял его к себе, стал его опекуном и занимался с ним вокалом.

- Зотов был знаком с вашими родителями?

- Откуда вы знаете?

- Валерия Геннадьевна, не заставляйте меня повторять свои вопросы дважды. Вы не на вечеринке у подружки, а в кабинете следователя.

Лера глубоко вздохнула и на мгновение задержала дыхание. Это был проверенный способ удержать слезы, Настя и сама им часто пользовалась. На мгновение ей стало жаль девушку.

- Да, дядя Слава Зотов был другом моих родителей.

- А потом оказалось, что он является опекуном вашего любовника?

Вопрос был сформулирован грубо и прямолинейно, но, по сути, правильно. Настя сообразила, что имеет в виду Ольшанский. Не многовато ли совпадений? Хотя в жизни и не такое случается... Вопрос, однако, был чисто риторическим и ответа не требовал, поэтому Константин Михайлович сразу пошел дальше.

- При каких обстоятельствах вы познакомились с Вильдановым? Вас Зотов познакомил?

- Нет, что вы, я сама... Сама пришла к Игорю. Мне нравилось, как он поет, и я хотела с ним познакомиться. И только когда пришла, увидела дядю Славу. Я не знала, что он имеет к Игорю какое-то отношение. Послушайте, пожалуйста, я прошу вас... Не подозревайте Игоря в убийстве, он не убивал никого, я это точно знаю. Он не может убить, он мухи не обидит.

- Вы меня не убедили. Множеству девушек нравится, как поет тот или иной певец, но далеко не все они приходят к нему домой знакомиться. Многим это даже в голову не приходит. Вам не просто нравилось, как он поет. Вы были влюблены в него?

Голос Леры снова снизился до едва различимого шепота:

- Да.

- Как давно?

- Что - как давно? - переспросила она.

- Когда вы влюбились в Вильданова?

- Когда увидела впервые по телевизору. Три года назад.

- Понятно. Теперь я вам объясню, чем вызваны мои вопросы, и мы с вами вместе попробуем установить, что произошло на самом деле. Чьи портреты вы рисовали в детстве?

Лера стала пунцовой. От гневной и испуганной бледности не осталось и следа, теперь щеки ее пылали румянцем стыда.

- Это не ваше дело. Я рисую, кого хочу.

- Правильно. Вы рисовали Вильданова?

Девушка вскинула на него удивленные глаза, забыв о смущении и неловкости.

- Нет, я же его не знала в детстве. Просто рисовала... считайте, что это была мечта. Прекрасный принц.

- Ваш принц необыкновенно сильно похож на Игоря Вильданова. Так сильно похож, что у них даже родинки находятся в одном и том же месте. Вас это не смущает?

- Родинки? Но я не... Я не понимаю.

- Что ж тут непонятного, голубушка? У прекрасного принца, которого вы рисовали постоянно начиная с восьмилетнего возраста, лицо настоящего живого Игоря Вильданова со всеми его особенностями. И поскольку мы с вами люди здравые и в потусторонние силы не верим, то объяснение этому может быть только одно: вы где-то видели этого юношу, и он произвел на вас такое сильное впечатление, что его образ запечатлелся в вашей душе навсегда. Вы влюбились в него, когда были еще маленькой девочкой. А вот когда вы встретили взрослого Игоря и узнали в нем свою мечту, вот тогда вы и пришли к нему знакомиться. Только вы уже давно забыли о той встрече, когда вам было совсем мало лет. Вы ведь, наверное, и знать не знаете, откуда в вашей голове появился образ прекрасного принца? Или знаете и снова прикидываетесь?

Лера молчала, глядя на Ольшанского со страхом и недоверием. Настя мысленно аплодировала Короткову. Вот молодец какой, за такой короткий срок суметь разговорить деда Леры настолько, чтобы тот показал альбомы с рисунками внучки! Но Костя-то, Костя-то каков, в момент ухватил информацию и сплел из нее целую историю. Понятно, что маленькая Лера могла видеть Игоря, потому что если его воспитывал Зотов, а Зотов был другом ее родителей, то Вячеслав Олегович вполне мог привести воспитанника в гости к друзьям. Тем паче у мальчика музыкальный талант, а отец Леры - известный композитор. И вообще, друзья ведь... Странно другое: если это действительно так и было, то почему Зотов ни разу не сказал об этом Лере? Что могло быть естественней фразы: "Лерочка, разве ты не помнишь Игоря? Мы с ним приходили к вам в гости, когда ты была маленькой". Но Зотов, судя по всему, этой волшебной фразы не произнес, и Лера совершенно искренне находится в полном неведении относительно их давней встречи, считая, что впервые увидела Вильданова три года назад по телевизору. Почему же он промолчал? Где-то здесь несостыковка, и Костя ее тоже чувствует, поэтому толкается в разные двери, пытаясь нащупать правильный путь. Почему-то Зотов не сказал Лере, что она встречала Игоря в детстве, а у Игоря, в свою очередь, оказалось кольцо, похищенное во время убийства Тамары Соловьевой. И Ольшанский, терзая Леру своими бестактными вопросами, пытается ухватиться за ниточку, которая связала бы эти два обстоятельства. А может, он зря напрягается и обстоятельства эти никак не связаны? Просто существуют каждое само по себе и живут своей отдельной жизнью.