Дерьмовый меч. Дилогия - Инесса Ципоркина

— Кажись, я знаю, какие опыты этот профессор проводит… — вполголоса пробормотал Икариот, задумчиво почесав затылок.

Потуга четырнадцатая

Обладателем лучшего голоса в номинации «Морозная свежесть» оказался низенький, пухлый, коротко стриженый блондин, одетый в цветастый обтягивающий комбинезон и стеганую жилетку с нашитыми металлическими бляшками.

— Это в какой же «такой» компании?! — поспешил возмутиться Дерьмовый меч, пропустив мимо ушей дедуктивный вывод Чкала. — Хочешь за оскорбление королевы продолжить преподавательскую карьеру в воскресной школе для каннибалов острова Масленицы, папаша?

— Королева? В самом деле? — Огорошеный суровой отповедью профессор Лёдд недоверчиво переводил взгляд с меня на Мене-Текел-Фарес.

Я величественно приосанилась в седле Навигатора, демонстрируя драгоценное украшение королевского бронелифчика — королевскую же грудь. Надо, все же, заказать какую-нибудь походную корону, чтобы избежать подобных недоразумений в будущем. Пока еще средневековые масс-медиа донесут светлый образ королевы до самых дальних уголков наших владений… Или для начала бэйджиком обойтись? «Мурмундия Ипритская. Королева». Плексигласами по стронцию — стильный аксессуар получится! Или нет, кордитами по люминофору! Четкий прямоугольник выгодно подчеркнет идеальную округлость моих форм, вокруг будут струиться авантюриновые локоны… Стоп, что-то я отвлеклась от церемонии знакомства.

Профессор, тем временем, сделав правильные выводы из увиденного, почтительно поклонился:

— Ваше величество, рад приветствовать вас в стенах академии Хогвартсорбонны! Прошу вас со свитой быть моими гостями, я предоставлю лучшие покои!

— Подземные покои? — уточнила Менька.

— Разумеется! По давней традиции преподавательский состав и администрация…

— Покорнейше благодарим, но вынуждены отклонить ваше предложение! — с интонациями прирожденного дипломата подключился к разговору капитан Бляд. — Дело в том, что наш друг (кивок в сторону Тупи, по прежнему баюкающего на руках сверток с Писюком) путешествует с младенцем, которому необходимы солнечный свет и свежий воздух, и даже самое уютное подземелье может пагубно сказаться на хрупком здоровье малыша.

— Что ж, тогда я провожу вас в гостиницу и обеспечу самыми роскошными номерами! — Профессор неожиданно изящным для свой комплекции жестом пригласил нас следовать за ним, на секунду задержав взгляд на Поппи.

Я с королевским достоинством сплюнула в знак согласия.

— Четкий старикан, моментально тему просек! — одобрительно резюмировал меч.

Сгорающий от любопытства Финлепсин толкнул Чкала локтем в бок и вполголоса поинтересовался:

— Так что за исследования-то?

Тот изобразил международную пантомиму «полшестого» и взмыл в воздух, а отряд стройными конными шеренгами двинулся за Лёддом по направлению к гостинице, озаряя цокотом подков спящий двор академии. Мы с Навигатором и изображающим горностаевый королевский воротник Лассалем ехали, как полагается, во главе отряда. Следом двигались бдительно зыркающие по сторонам Менька и Бляд, за ними — понурый Гаттер. В хвосте процессии Финлепсин сердечно поздравлял ошалевшего Тупи с отцовством и даже вручил ему извлеченную из поклажи тюбетейку с вышитой бисером надписью «супер-папа». Заметивший это капитан Бляд только страдальчески закатил глаза…

Спускалась ночная прохлада, ветерок гнал с моря легкий туман. Свет уличных фонарей выхватывал из темноты куски готичненьких каменных зданий, рисуя причудливые тени на барельефах и скульптурах. Верхушки башен-тройняшек терялись в дымке.

Гостиницу мы узнали сразу, очень уж она выделялась на общем фоне академических построек. Словно кто-то построил домик из кубиков, только все кубики были из разных комплектов: каменный замок в миниатюре соседствовал с соломенной мазанкой; бревенчатый терем с резными наличниками — с плетеной из веток хижиной. На обширной лужайке возле гостиницы расположились несколько разнокалиберных шатров и виднелся вход в землянку. Кажется, это называется «архитектурная эпилептика»… Вопросительные взгляды членов команды перекрестились на Поппи, и тот без особого энтузиазма пояснил:

— По замыслу архитектора, гости из любого народа должны чувствовать себя в Хогвартсорбонне как дома. Для этого все номера гостиницы оформлены в разных национальных стилях не только изнутри, но и снаружи.

— Я надеюсь, самые роскошные номера расположены не в землянке? — предательски дрогнувшим голосом осведомилась Менька, уже размечтавшаяся о комфорте и горячей ванне.

— Как можно! — поспешил успокоить нас профессор. — Для особо важных гостей в гостинице имеется роскошный пень хайюса. Это реликтовое дерево росло на здешней земле еще тогда, когда первые драконы вылуплялись из яиц, а Ибена-мать была несмышленой девочкой. Куда делся рухнувший ствол — доподлинно неизвестно, но сносить пень было бы кощунством, поэтому его облагородили и превратили в жилье. Вот он, виднеется за гостиницей!

Там, куда указывал Лёдд, возвышалось то, что я сначала приняла за одну из крепостных башен. Огромный цельнодеревянный цилиндр, накрытый конусной черепичной крышей. Бугристая кора была увита плющом, гостеприимно светились украшенные ажурными резными рамами окна. По вымощенной разноцветными плитками дорожке до ярко освещенного крыльца парочка слуг торопливо раскатывала ковер.

Я и мои спутники спешились, разминая уставшие после дальней дороги организмы. Откуда-то из темноты выскочили еще несколько слуг, подхватили поклажу и увели Навигатора с остальными лошадьми в стойла. Словно из-под земли возник вышколенный метрдотель, сообщивший, что ванны пенятся, камины затоплены, перины взбиты, и скоро желающим подадут легкий ужин.

— Че-то я бы и от тяжелого ужина не отказалась… — задумчиво протянула Мене-Текел-Фарес.

— И глотку не помешало бы промочить как следует, — поддержал ее Бляд. — А то содержимым мини-баров только десны увлажнить можно.

— И в репу какому-нибудь ботану не помешало бы дать! — азартно хлопнул руками Икариот, но под укоризненным взглядом капитана осекся.

Громко заурчавший от голода живот помог мне быстро принять судьбоносное решение:

— А что, профессор, нет ли поблизости общепитовской едальни, где достойные випы могут вдоволь закинуться жрачкой и бухлом?

— Разумеется! Совсем недалеко располагается замечательная круглосуточная харчевня. Вы не против небольшой прогулки, или приказать подать лошадей?

— Никаких лошадей! У меня от седла уже жо… жесткая усталость, так что почапаем пешедралом.

Сделав фирменный приглашающий жест, Лёдд двинулся в направлении вожделенного ужина.

— Я, пожалуй, здесь вас подожду! — донесся голос Лассаля из окна элитных апартаментов. — Будет очень мило, если прихватите для меня окорок и бадью молочка…

— Вот ленивая скотина! — возмутилась я. — Всю дорогу на шее ехал, и больше всех устал!

— Да ладно, принесу я ему поесть, — успокоил меня добродушный Финлепсин, и мы гурьбой двинулись вслед за профессором.

Эхо голодных шагов вязло в тумане, глаза моих спутников азартно блестели в предвкушении обильного ужина.

— Мне кажется, молодому папаше пора сменить пеленки своему младенцу?.. — идущий впереди Лёдд демонстративно принюхался.

Члены команды тоже втянули воздух носами, пытаясь обнаружить источник «аромата», и тут до меня дошло:

— Меч!

Выхваченный из ножен артефакт наливался коричневым светом и вонял просто ужасающе. А значит, скоро нас ожидают не просто неприятности, а очень серьезные проблемы… Отряд моментально ощетинился всеми видами оружия, совершив боевое перестроение. Ничего не понимающий профессор растеряно хлопал глазами.

Из-за угла вывалилась компания радостно гомонящих подростков, один из которых тащил в руках птичью клетку с каким-то существом внутри. Увидев нас, они застыли, как вкопанные, и изобразили немую сцену. Профессор Лёдд кашлянул, привлекая внимание, и немая сцена превратилась в наскальную роспись — так отчетливо читалось желание любителей ночных прогулок стать частью окружающей неживой материи. При свете фонаря стало видно, что в клетке сидит крошечная девчонка, одетая в легкомысленное платьице и ярко накрашенная.

За спиной что-то с грохотом упало. Резко обернувшись, я увидела невероятную картину: Поппи уронил свой бездонный мешок, который никогда не выпускал из рук. Лицо юного мага было белее снега, шрам на лбу побагровел, а буквально прыгнувшая в руку волшебная палочка зловеще искрила.

— Гаттер, ты чего?! Это же просто студенты! — удивился Икариот, но на всякий случай взял компанию ночных гуляк на прицел. — Профессор, скажите ему!