Чужеземная красотка против строптивого жениха (СИ) - Арсеньева Аселина

– Не помогло... – прокомментировала я свои мысли недельной давности, повесив на последнее свободное место рисунок А3 формата.

За неделю вся комната оказалась увешана эскизами и даже довольно хорошо проработанными цветными портретами Лукаса.

Удивительно, но я до сих пор помнила: каждую его черту, каждую ямочку буквально до миллиметра, тень от ресниц, мужские, но в то же время чувственные губы...

Обычно я выкидываю менее удавшийся рисунки, но на этот раз всё было иначе. У меня не поднималась рука снять и разорвать его портрет. Да и неудачных рисунков я не видела. Они просто были разными: Лукас на доске, Лука дома, Лукас в классическом костюме. В последнем я его не видела, но результат мне понравился. А ещё много сюжетных рисунков с того, самого последнего дня. Я странным образом отсортировала рисунки. На многих Лукас получился слишком грустным и эти рисунки сейчас были разбросаны вокруг меня, а вот рисунки, на которых он дарит мне свою яркую искреннюю улыбку, заняли почётное место на стенах.

Поняв, что просто схожу сума, я собрала близлежащие портреты в охапку, но вместо того, чтобы выбросить их в корзину, обняла и разрыдалась. В этот момент зашла бабушка, застав эту нелицеприятную картину. Наверное, это карма, что меня застают в момент слабости с моими рисунками. Неужели она не могла зайти на пару минут раньше?

– Девочка моя. – Ба опустилась передо мной на колени, прижав к груди.

– Ба, прости. – меньше всего я хотела волновать бабушку.

– Я даже подумать не могла, что ты так мучаешься. До сих пор показываешь лишь то, что позволяешь увидеть.

– Я не мучаюсь, Ба. Это всего лишь минутная слабость.

– Минутная? – Бабушка обвела взглядом идеально проработанные портреты Лукаса, явно оценивая, что на минутную слабость здесь не тянет, но тем не менее от дальнейших комментариев воздержалась.

– Ба, со мной всё будет нормально. Начинать жить заново всегда сложно, даже если рядом есть такой замечательный человек, как ты. Может быть, мне всё же стоит принять предложение и уехать работать в Питер? Похоже, здесь я в прямом смысле страдаю от безделья.

– Зато я дела запустила и не знаю за что хвататься. Так что, если решишься, буду благодарна за помощь. Да и хорошо, если ты войдёшь в курс дел, потому что завещание составлено на тебя и в случае чего ты уже будешь представлять, что со всем этим делать.

– Ба… я помогу, конечно, но, чтобы я не слышала от тебя подобных слов про случаи и вслучаи. Ты у меня молодая и крепкая! Так что смело переписывай завещание на моих внуков!

– А они будут? – вдруг хитро и при этом с нескрываемым ожиданием посмотрела на меня бабушка. – Я уж было подумала, что твой отец у тебя всё желание к продолжению рода отбил.

– Будут, конечно, Ба, будут. Только всему своё время. Сама знаешь, я выйду замуж только по любви, но чем дальше, тем в моей жизни с этим сложнее.

– Артём звонил?

– Заметила? – Я была уверена, что бабушка правильно поймёт вопрос. Она очень проницательна и мужской интерес разглядеть способна.

– Заметила. Похоже, собственник он ещё тот.

– Да уж... Даже расслабиться и пострадать всласть, который день не даёт. – Жалуюсь бабушке, а она улыбается. Грустно, так…

– Не переживай. Он парень неплохой. Должен понять, со временем, конечно.

– Он знает о моих чувствах к Лукасу и всё равно молча, но пытается завоевать позиции.

– Лукас далеко, а он близко — это Артёму надежду и придаёт. Хотя от него я не ожидала. Я его воспринимала как мужчину ближе к моему возрасту, чем к твоему.

– Я изначально тоже восприняла его как старшего. Твоего друга. Не по внешним данным, а психологически.

– Это не отменяет того факта, что он тебе в отцы годится. – Ба не знала куда деть глаза. Повсюду был Лукас и оттого она чувствовала себя неуютно, возможно, считала, что, разглядывая нарушает моё личное пространство.

На некоторое время она замолчала, смотря на свои нервно перебирающие друг друга пальцы руки. – Лена, я должна тебе признаться ещё кое в чём.

– Это касается Лукаса? – От одной мысли меня бросает в жар. Сердце испуганно бьётся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Да.

– Скажи мне.

– Девочка моя, пусть я и не призналась Лукасу в том что ты живёшь у меня, но, тем не менее, на случай: «Если ты вдруг появишься», он дал мне это.

Бабушка протянула мне визитку.

– Что это?

– Думаю, что маскировка.  По этому номеру ты можешь с ним связаться не опасаясь. Он так сказал. Поверь, я была близка к тому, чтобы ему открыться, но, кроме доводов разума меня останавливало ещё что-то. Это сложно объяснить, особенно внучке, которую так ранил мой поступок. – Бабушка всё же ещё раз окинула взглядом рисунки и почему-то нахмурилась, а потом вздохнула, жестом напоминая, что визитка всё ещё в её руках.

Дрожащими руками, почему-то сразу двумя, я взяла визитку.

– Полагаю теперь ты хочешь побыть одна. Как насчёт блинчиков на ужин? Я как раз о них заходила спросить.

– Хорошо Ба. – мы обе понимали, что мне сейчас не до блинчиков, но ради бабушки придётся съесть и не один.

– И, вот ещё... Я не просто так с визиткой повременила. – Бабушка протянула мне телефон. Этот телефон зарегистрирован на одного из моих сотрудников. Он родом с Дальнего Востока. Там и симку покупал. На случай если хочешь позвонить Лукасу или друзьям, но опасаешься.

– Спасибо, Ба. Честно говоря, я пробовала дозвониться до Лукаса из Питера, но телефон был вне зоны доступа. – Элис почему-то тоже не отвечала, а телефон Росаны я не вспомнила и это меня до возвращения сюда очень тревожило. Честно говоря, вместе с горечью оттого, что я не увиделась с Лукасом, у меня гора с плеч свалилась. Самое важное знать, что он впорядке.

– Знаю, моя хорошая.

11.8

Бабушка вышла, оставив меня один на один с заветным номером.

Я набрала номер и замерла, резко остановив палец в паре миллиметров от зелёной кнопки вызова.

В этот момент от безысходности на меня накатило удушье.

Да, у меня в руках этот телефон, но звонок ничего не изменит. Ба права, звонок даст надежду ему, а мне новый повод для переживаний.

Что я ему скажу? Что соскучилась? Что хочу увидеть? Обнять?

Я же не могу, просто не имею права сказать ни одной фразы из тех, что вертятся у меня на языке и идут от сердца.

Сказать, что я в порядке, чтобы он не переживал? То, что он в порядке я убедилась и так, узнав о его приезде. Этот разговор не даст нам ничего кроме боли. Лукас человек, а не марионетка чтобы дёргать за ниточки, как мне вздумается.

Всю эту ночь я провела, сжимая телефон в руках. Позвонить я так и не решилась.

Наутро следующего дня я заставила себя вспомнить кто я такая, а то раскисла под бабушкиным крылом. Посмотрев в зеркало в ванной, которое отказывалось показывать приглядную картинку, я приказала себе отставить хандру, натянула улыбку больше похожую на гримасу от боли и умылась ледяной водой.

С этого дня я начала помогать бабушке.

Почему-то даже не думала, что у бабушки есть свой офис. Впрочем, как и о многом другом, что касается Ба.

Он есть, в Новороссийске. Причём, довольно современный, правда, небольшой со штатом немногим более десяти человек, но больше и не нужно, так как в каждой гостинице свой аппарат управления.

Втянулась я достаточно быстро.

Бабушка хвалила меня за каждую мелочь, будто я малый ребёнок. Это вызывало некий дискомфорт, так как отец был всегда скуп на похвалу, а бабушка не контрасте хвалила за каждую мелочь и это выглядело… Даже думать не хочу как подобное выглядит со стороны. Не выдержав, улучив момент, когда мы были наедине я попросила больше так не делать. Её удивила моя просьба, но хоть не обидела. Конечно, я понимаю, что хвалила она меня искренне, но так хвалит бабушка внучку, а не руководитель своего сотрудника. Со стороны такое обращение, мягко говоря, бросается в глаза — это было понятно по переглядыванию сотрудников.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тем не менее занять себя хоть чем-то стало для меня настоящим счастьем. Кто бы мог подумать, что элементарный визит Лукаса в дом Ба, сможет настолько выбить меня из колеи? Вот и железный характер, которым я так гордилась.