Неисправимый грешник - Мэдлин Хантер

– Подобные заведения меня всегда интересовали, и я решила составить собственное представление о них.

– И ты прошла несколько кварталов, чтобы зайти именно в это. Не делай из меня болвана, Флер, и не жди, что я приму тебя за дурочку.

Несколько кварталов? Он не просто случайно увидел ее, а следовал за ней по городу.

–С какой целью ты пришла сюда, Флер? Это никак не походит на прогулки в одиночестве.

Она была благодарна ему за то, что он помог ей выпу­таться из трудного положения, но этот допрос ее раздра­жал. Хуже того, его мужская энергия наполняла окружаю­щее пространство. Его гнев создавал такое же напряжение, как и его чувственность. Она ощутила дискомфорт оттого, что он одновременно и раздражал, и возбуждал ее.

– Я живу собственной жизнью, Данте, так же, как ты продолжаешь жить своей.

Ее напоминание о соглашении не успокоило его. Даже совсем наоборот.

– Я просил тебя внести небольшие изменения в твой образ жизни, для твоей же безопасности. В частности, про­сил не ходить одной.

– Ты потребовал от меня некоторых изменений. Я со­гласилась с большинством.

– Но не с теми, которые ты сочла неудобными.

– Или неразумными.

– Мои требования никак нельзя назвать неразумными. Будучи замужней женщиной, ты имеешь полную свободу продолжать жить так, как жила раньше, и днем и ночью.

Последняя часть фразы и тон, которым она была про­изнесена, заставили ее насторожиться.

– Да, это так. Как мы и договорились. Мы ведь не же­наты в обычном смысле этого слова. Не жди, что я должна подчиняться любому твоему капризу, как могло бы быть, если бы мы были по-настоящему женаты.

На нее вдруг посмотрел совершенно иной мужчина. Она почувствовала себя мышью под взглядом расчетливо­го кота.

– Есть несколько сторон этого брака, которые я на­мерен пересмотреть, Флер. Что касается твоего подчинения, я напомню о своем предупреждении, сделанном в коттедже. Если будет брошен вызов, выбор оружия за мной.

Он взял ее под руку и решительно повел по улице.

Открыл дверцу экипажа.

С учетом его последних слов она не хотела менять ули­цу на интим кареты.

– Я предпочла бы пройтись, Данте.

Он улыбнулся. Это была не успокаивающая улыбка.

– Ты боишься ехать со мной?

– Если это рассматривать в качестве твоего мрачного юмора, то да.

– Садись в карету, Флер. Тебе предстоит долгий день подготовки и утомительная ночь. Я пойду пешком. Мы про­должим разговор о моем мрачном юморе завтра.

Глава 16

Флер разглядывала свое отражение в огромном зерка­ле. На нее смотрела незнакомка.

Впрочем, нет, не незнакомка. Давнишняя подружка, ко­торую она не видела десять лет. Девушка, которую она ког­да-то хорошо знала.

Флер подощла поближе, чтобы слабый свет не скрывал детали, говорящие о том, что она уже далеко не юная де­вушка. Глаза были менее невинными, чем тогда, лицо не столь нежное. Тело ее обрело округлые формы, которые не были присущи той девушке, хотя она не набрала ни. фун­та дополнительного веса. Просто теперь она была женщи­ной.

Ей хотелось верить в то, что годы обошлись с ней по-доброму. Ей нужно было так считать сегодня вечером. Де­сять лет она была свободна от мучительных размышлений о собственной внешности. И вдруг внезапно это сделалось для нее важным, а у нее не было опыта, чтобы подавить воз­никшее чувство неудовлетворенности. Что-то билось и тре­петало внутри ее, она не испытывала подобного смятения даже во время своего первого бала;

Сегодня будет ее второй выход, но даже более важный, чем тот, когда она была девушкой. Тогда ставкой был ее будущий брак, что для нее ровным счетом ничего не значило, ибо она не собиралась вообще выходить замуж.

– Карета подана, мадам, – сказала горничная, переда­вая ей атласную кремовую накидку.

Флер набросила ее на плечи. При этом правая ее рука оказалась перед зеркалом. В зеркале сверкнул огромный сапфир на ее пальце.

Это было изумительное кольцо. Оно блестяще сочета­лось с небесно-голубым платьем и бриллиантами на шее.

Украшение ожидало ее в спальне, когда она вернулась сегодня домой. Оно находилось в коробочке на подушке. Никакой записки при нем не оказалось.

Она пока что не смогла поблагодарить Данте за пода­рок. Он удалился к себе и сразу же начал готовиться к ве­черу.

Он явно избегал встречи с ней. Но завтра, без сомне­ния, он вернется к теме ее откровенного неповиновения. Этот предстоящий разговор мучил ее весь день.

Флер заставила себя выйти из оцепенения. Она спусти­лась и направилась к тому месту, где ее ждал Данте.

Увидев его, она невольно остановилась на лестнице. Он был неотразимо красив в вечернем наряде, безупречно сши­том и подогнанном по фигуре. Следы мальчишества, кото­рые обычно смягчали выражение его лица, сегодня напрочь отсутствовали. Это придавало ему суровую зрелость и де­лало еще более притягательным.

Она вдруг почувствовала всю грандиозность их обмана. Она войдет в бальный зал, держась за руку этого мужчины, и все присутствующие поймут, что брак представляет со­бой не что иное, как фарс. Самое мягкое, что могут о ней сказать, – она безмозглая дурочка, купившая себе мужа, которого не может удержать.

Едва взглянув на Данте, Флер почувствовала, что он во власти раздражения, связанного с утренним происшестви­ем. Однако оно улетучилось, едва она подошла к нему.

– Ты невероятно красива, Флер. Никогда еще и никем я не был очарован до такой степени.

Это было столь любезно с его стороны – произнести подобные слова, что она чуть не разрыдалась. Она лгала ему, и он это знал и в то же время хотел, чтобы она чувствовала себя комфортно.

Она протянула руку, на которой было то самое кольцо:

– Спасибо за него. Оно великолепно.

– Это кольцо матери. Я посылал в Леклер-Парк за ним. Я оставил его там, чтобы у меня не появилось искушения продать его, когда окажусь в долгах.

– Для меня это большая честь – надеть его сегодня.

– Это не вещь взаймы. Оно было подарено мне мате­рью для моей жены, каковой ты и являешься.

«Не настоящей», – подумала она. Но суровый блеск его глаз удержал Флер от того, чтобы произнести это вслух.

Он предложил ей руку, она положила на нее свою, и Данте ободряюще ее погладил.

– Оказавшись там, ты почувствуешь, будто никогда не пропускала сезоны.

Нельзя сказать, что Флер не ощутила, что пропускала сезоны, однако страхи почти оставили ее, как только она оказалась на балу. Помогло то, что ее сразу же взяла под свою опеку Шарлотта.

– Пойди повидайся с друзьями, пока я представлю Флер, – распорядилась она. – Возвращайся к третьему вальсу.

Данте послушно поклонился и удалился.