Танец теней - Энн Стюарт

— Ну объясните же мне все, милая Вэлери! — потребовала она, когда они подошли к небольшой беседке на краю сада миссис Квинси.

Вэл видел невдалеке эту ужасную женщину, наблюдавшую за ними с некоторой настороженностью. Конечно, блистательная миссис Рэмси была чересчур легкомысленной особой, чтобы поощрять ее дружбу с Софи. Но зато она была абсолютно безобидна. Гораздо хуже было бы, если бы юная девушка попыталась уединиться с молодым человеком.

Вэл присел на скамью и вытянул перед собой ноги, забыв, что открывает взгляду Софи свои чересчур крупные для женщины ступни. К счастью, Софи промолчала с присущим ей так-том. Зато она уселась поближе к подруге и продела руку ей под локоть.

— Так о чем же вам рассказать, милочка? Локоть Вэла касался мягкой выпуклости ее груди, а беседка была наполнена ароматом духов Софи.

— Ну, об этом самом! О мужчине и женщине… О том, чем они занимаются вместе и стоит ли это той суеты, которую вокруг этого создают.

— Я думала, ваша матушка уже объяснила вам все это.

Софи недовольно наморщила носик:

— Она объяснила. Но в слишком уж сухих, технических терминах. Выглядит все это как-то… недостойно.

Вэл едва подавил стон и внимательно посмотрел на нее.

— Но примерно так и есть на самом деле. Если мужчина рядом с вами думает о своем достоинстве, значит, он не думает о вас. И тогда ни один из вас не получит настоящего удовольствия.

— Удовольствие? — Само слово, казалось, повергло Софи в шок. — От этого следует получать удовольствие?!

— Ну, конечно же! Почему, как вы думаете, на этом свете рождается столько детишек? Не потому, что этого хотят их родители, вовсе нет. Большинство детей — расплата за удовольствие, которого люди жаждут так сильно, что не могут не заниматься друг с другом любовью. А потом бывает уже поздно.

— Но если эти люди не хотят детей, зачем же так рисковать?

— Дорогая! — почти прорычал Вэл. — Дети ведь получаются не всякий раз, когда занимаются любовью. Есть способы этого избежать.

Глаза Софи округлились еще больше.

— Как? — решительно спросила она.

— Ну, мужчина может… предпринять кое-что.

— И вы не расскажете мне? — разочарованно протянула Софи. — Вот уж не думала, что вы окажетесь такой скрытной! Может, мне стоит выйти замуж за капитана Мельбурна и узнать об этом у него?

— Если вы думаете, что этот напыщенный попугай станет вам что-нибудь объяснять, то вас ждет жестокое разочарование. Думаю, все его сведения о том, как занимаются любовью, сводятся к наблюдениям за случкой собак.

— Тогда расскажите вы! — требовала Софи.

Она отпустила его руку и немного отодвинулась, так что Вэл едва сдержал вздох облегчения. Но Софи вдруг повернулась и вытянулась на скамеечке, положив голову ему на колени — так близко от той части его тела, обнаружив которую бедняжка наверняка пришла бы в ужас.

Вэл мысленно выругался.

— Начните вы, — предложил он, с трудом сдерживая желание погладить золотистые волосы Софи.

Девушка прикусила губку, с самым серьезным видом обдумывая его предложение.

— Ну, — начала она, — насколько я знаю, мужчина забирается на женщину сверху и вводит в нее свой орган. А она лежит, пока все это не закончится, а потом… становится мокрой и грязной. И ей надо воспользоваться салфеткой и принять ванну. В первый раз это очень больно и идет кровь. Хотя и не так много, как во время ежемесячных кровотечений. С вами было именно так?

Вэл вспомнил добродушную пухленькую дочку молочника, запах сеновала и пьянящий восторг первой близости с женщиной. Девушка была куда опытнее его, и, пока Вэл не встретил Софи де Квинси, он считал, что до сих пор влюблен в нее. Впрочем, его первая любовь давно уже вышла замуж, родила троих детей, муж ее был чудовищно ревнив, а сама она угрожающе расползалась в талии.

— Не совсем, — ответил он на вопрос Софи.

— Моя мама говорит, что женщины не получают от этого удовольствия. Разве что от объятий — после того, как все закончится. Вы тоже так считаете?

Софи подняла голову, чтобы взглянуть в глаза подруги, и невольно потерлась затылком об изнывающую от желания плоть Вэла. У него перехватило дыхание.

— Объятия — это замечательно, — процедил он. — И до, и после. Но на самом деле существует гораздо большее наслаждение.

— Вот как?

И Вэл сдался. Софи явно не собиралась позволять ему уйти от темы, а сделать ему хуже она уже не могла — это было просто невозможно.

— О, да! — сказал он хрипловатым, низким голосом. Накрутив на палец золотистый локон Софи, Вэл стал играть с ним, надеясь от души, что девушка не поймет смысла этой невинной ласки. — Гораздо лучше, например, если женщина не лежит неподвижно. Она обнимает мужчину, обвивает ногами его бедра…

— Ногами?! — Софи была явно шокирована.

— И она двигается, — добавил Вэл, снова пропуская меж пальцами волосы Софи. Обычно он носил перчатки, чтобы скрыть грубую кожу на руках, но во время прогулки успел снять и где-то оставить их.

Софи нервно сглотнула.

— Двигается? Но как?

— В такт его движениям.

— Так он что — тоже двигается?! — В голосе Софи звучал неподдельный ужас. — А я думала, он просто лежит сверху, пока не изольется его семя.

Вэл улыбнулся и откинулся на стену беседки.

— Не совсем. Для настоящего удовольствия необходимо… трение. Мужчина входит в женщину, затем немного вынимает свой орган.

— Правда? — В глазах Софи светилось любопытство, смешанное с ужасом.

— Да. Вы никогда не видели, как спариваются животные?

— Разумеется, видела. Но это было совсем по-другому. Самец стоял сзади, и они… — Миловидное личико девушки очаровательно покраснело.

— Это просто другая позиция. Люди тоже иногда используют ее. — Вэл оставил наконец в покое локон Софи и погладил ее по голове. — И движения примерно те же самые.

— Неужели женщине это нравится?

— Да. Если мужчина достаточно умел и думает о том, как доставить удовольствие своей партнерше, а не только самому себе. К сожалению, слишком много мужчин зациклены только на собственном оргазме.

— Оргазме?

Вэлу показалось, что еще немного — и он сойдет с ума. Но отступать было некуда.

— Так называют кульминацию всего процесса. Это настоящее освобождение души и тела. Мужчина и женщина совершают движения, о которых мы говорили, до тех пор, пока не наступает кульминация удовольствия. Французы называют это «ле пти морте».

— Маленькая смерть… — задумчиво произнесла Софи. — Звучит как-то неприятно.

— Вовсе нет, — улыбнулся Вэл. — На самом деле это ощущение, полное неизъяснимого наслаждения для обоих.

— В это трудно поверить, — недоверчиво произнесла Софи. — А откуда же тогда берется… сырость? Если бы драгоценная Софи подвинула сейчас головку хотя бы на дюйм, она бы неминуемо обнаружила большие странности в строении тела своей подруги.