Соули - Анна Гаврилова

Едва на землю ступили сумерки, я облачилась в ночную сорочку и забралась под одеяло. Закрывая глаза, строго-настрого запретила себе думать о Райлене и попыталась сосредоточиться на мысли, что сегодня наконец-таки высплюсь.

О, Богиня! Если бы я знала, какие сюрпризы преподнесёт эта ночь, я бы вообще спать не ложилась.

Проснулась от уже знакомого ощущения чужого присутствия, но страха не испытала, даже наоборот — в груди вспыхнула жгучая искорка злости. Просто так мечтала выспаться, а тут…

Глаза открывать не спешила, прикидывая, кого могла принести нелёгкая. В голове вертелись только два образа — тётушки Тьяны и брюнетистого Райлена. Первой проникнуть в спальню проще простого, да и магу, если вдуматься, закрытые двери не помеха. Он мог пробраться в дом заранее, под личиной невидимости. Или, что тоже вероятно, вскрыть дверь заклинанием. О том, что подобные заклинания имеются в арсенале всех без исключения магов, даже моей Грозе известно.

О, Богиня! Ну почему мне не хватило смелости признаться родителям? Ведь ясно, что молчание — всего лишь отсрочка. История с кладбищем, мнимой беременностью и явлением мага в мою спальню рано или поздно всплывёт. Я всё равно получу всё, что за такие проступки полагается.

Но, как бы там ни было, сейчас сдаваться нельзя. Нужно выпроводить Райлена или, если это всё-таки тётушка, объясниться и попробовать смягчить наказание — уж очень не хочется провести остаток ночи в магическом оцепенении, выслушивая и без того очевидные претензии.

С тяжелым вздохом открыла глаза, села и… и поняла — теперь мне точно конец. Самый что ни на есть настоящий. О, Богиня!

От моего крика не то что стёкла — стены задрожали. И хотя уже знала, что произойдёт дальше, замолчать не могла ну никак…

Первым в спальню ворвался отец, следом пара слуг с топорами и мощными переносными фонарями. За ними встревоженной наседкой влетела мамулечка, ещё несколько слуг во главе с Фиской. Ну и близняшки, куда ж без них.

Собственно, только увидав последних, я сообразила закрыть рот, чтобы услышать закономерное:

— Соули, что случилось?!

— Кошмар приснился! — привычно соврала я. Вскочила, сгребла в охапку одеяло.

— Опять? — обеспокоенно спросила госпожа Далира.

Я истово закивала, подхватила ещё и подушку.

— Что, такой же жуткий? — встряла Лина. Голос прозвучал до того жалобно, что даже папу передёрнуло.

— Хуже! — И, обращаясь уже к родителям: — Я сегодня у близняшек ночую!

Для мамулечки картина была не внове, а вот господин Анрис заметно растерялся. К счастью, спорить и выспрашивать подробности "сна" не стал. Я же сделала несколько шагов к двери, потом резко развернулась и помчалась к комоду. Выдвинула верхний ящик, сунула руку под бельё и извлекла перевязанную красной лентой пачку — хорошо, что избавиться от неё не успела. Спрятав "подарок" Райлена в складках одеяла, тряхнула головой и, стараясь не стучать зубами от страха, устремилась к выходу.

Толпа спасителей шустро расступилась, освобождая дорогу. Оклик близняшек настиг лишь на середине коридора:

— Соули, нас-то подожди!

Ах, если бы я могла остановиться!

— Что, тётка вернулась? — делая страшные глаза, пискнула Мила.

— И она совсем-совсем злая? — Лина собиралась удариться в панику, но дверь прикрыть не забыла. Ещё и на ключ заперла.

О, Богиня… Я же уже объяснила. Неужели они не слышали?

— Хуже! Гораздо хуже!

Одеяло и подушка полетели на первую подвернувшуюся кровать, я же выхватила бумагу и поспешила к столику для чаепитий.

— Перо и чернила есть?

Лина тут же метнулась к комоду, порылась в нижнем ящике, куда девчонки складывали все нужное и ненужное, и пропищала:

— Есть.

— Неси.

Руки после пережитого ходуном ходили, поэтому подробности решила не сообщать. Написала просто и ясно:

"Господин, Райлен!

Умоляю, спасите нас!!!

Мы в спальне близняшек. Окно оставлю приоткрытым.

Соули"

Журавлик получился невероятно кривым — с перекошенными крыльями и как будто свёрнутой шеей. Зато магическая печать удалась как никогда. Я зажмурилась, воображая нахальное, но такое притягательное лицо… и коленки ослабли. О, Богиня! Как не вовремя!

Слова заклинания выговорила с трудом, осторожно вплела в печать образ Райлена. Мила в это время догадалась открыть окно. Снаружи царила ночь — непроглядная, чёрная, как его глаза. Я выдохнула и отпустила бумажного посланника. Журавлик трудно взмахнул крыльями и скрылся во тьме.

— Соули, так кто к тебе приходил? — окликнула Лина.

Я помотала головой — нет, пока Райлен не появится, не скажу. Боюсь, узнав, ещё громче, меня орать будут. Тогда сказкой про кошмарный сон не отделаемся, придётся всё-всё родителям рассказывать.

— Не вздумайте гасить свет, — строго напомнила я. Прежде всего Миле, из-за которой в прошлый раз под раздачу тётушки Тьяны попали.

Взгляд скользнул по комнате, наткнулся на небрежно брошенную шаль. Я тут же подхватила находку и поспешила закрыть щель между дверью и полом — чтобы свет не так сильно заметен был, чтобы мамулечка с ревизией не пришла.

Девчонки сгорали не столько от тревоги, сколько от любопытства. Но смиренно уселись на кровать и по-совиному вытаращили глазки.

— Он, наверное, не скоро придёт… — грустно вздохнула Лина.

Я тоже вздохнула, и хотя умом понимала, что сестрица права, направилась к окну. Ночная прохлада уже наполнила комнату, но мне даже в одной сорочке жарко было. О, Богиня! Что же мы наделали! Во что вляпались?!

Занавеска вздёрнулась так неожиданно, что я едва удержалась от крика.

— Тихо! — угадав моё желание, прошептал маг. — Тихо, госпожа Соули. Это я.

Очередной чёрный камзол со сложной вышивкой, очередная шелковая рубашка, и уже знакомые, подбитые металлом сапоги. Он легко спрыгнул с подоконника, мазнул взглядом по слегка ошарашенным близняшкам, на меня посмотрел куда пристальней. Уголок его рта чуть приподнялся, а я… Нет, я прекрасно поняла — брюнет иронизирует над ночной сорочкой, которую в прошлый раз старательно от него прятала. Ещё понимала — по всем правилам, мне положено хотя бы смутиться, но я столько ужасов пережила, что смущаться не хотелось совершенно. Хуже того… Я сделала шаг вперёд, ещё один, а потом не выдержала и бросилась к нему на шею.

— Ого! — выдохнул тихонечко, в самое ушко. Уверенно обвил рукой талию. — Госпожа Соули, не знаю, кто вас так напугал, но я ему безмерно благодарен.

А у меня от ужаса рассудок повредился, не иначе. Потому что вместо того, чтобы возмутиться и осадить нахала, прижалась крепче и задрожала осиновым листом.