Огненная буря в стакане - Марина Павельева

спасать репутацию надо. И повела болезную ночью на озеро мое, чтобы омыться в его водах после заклятья. Сути его Лукерья так и не поняла, да и мне не интересно. Хотел только я после ее рассказа еще и ворожею к себе забрать, чтобы неповадно было темные дела на земле творить. Но не успел, унеслась та от страха, когда Лукерья сгинула, только пятки сверкали. Что потом с ней стало, не знаю. Да и плевать, кольцо-то ее от Живы вместе с Лукерьей у меня оказалось.

– Ух ты, – встрепенулся душа талисмана, заерзал на месте, спросил. – В этом все дело? В кольце?

– В нем, налим его задери, – кивнул головой собеседник. – В общем, со временем вызнала Лукерья, очень умной оказалась купеческая дочь, что русалки могут в девиц превращаться, если их парень поцелует ночью при полной луне…

– При полной? – перебил его душа. – Так и я об этом знал. Вот думаю, что-то не сходится. Точно ведь, – хлопнул себя ладонью по лбу, – как я мог забыть-то? А вчера ведь была только половинка. Как же так? – уставился на Рыбича вопросительно.

– Так кольцо играет тут ключевую роль. Только позже я об этом узнал, когда Лукерья в первый раз на землю сбежала.

– Первый раз? – переспросил душа, удивляясь еще больше.

– Был и второй, пока я не понял, что к чему, – усмехнулся Рыбич. – Говорю же, умна была купеческая дочка. Обычно в полнолуние я за этим слежу и позволяю иногда обращаться детям своим, когда им на сушу очень надо. Дела незаконченные, например, завершить. Отпускаю, все равно обратно возвращаются. Жизнь без них человеческая дальше идет, и нет им больше там места. А сейчас и парни сюда не ходят, потому как деревень рядом не осталось. Так что, чтобы парня для поцелуя найти – сильно постараться надо. Я и расслабился. Вот Евлампию упустил, которая в том году сбежала, когда твой тут появился сдуру.

– Хряк тебя задери, – выругался душа. – Еще и Евлампия какая-то. Ничего не понимаю.

– Да погоди ты. Говорю же, надо по порядку, а ты меня торопишь, – стал разъяснять Рыбич.

– Хорошо, давай по порядку, – согласился душа, хотя хотел, наконец, узнать, что с этим кольцом не так. – А то я совсем запутался.

– Когда ворожея Лукерью омываться после обряда темного на озеро привела, то кольцо в воду опустила, чтобы вода на себя приняла боль чужую и амулет от заклятья очистила. А пока что-то там шептала, ее за руку мой водяник Васька-щурь ухватил. Почувствовал, что не с добром она пришла и наше озеро колдовством запоганить вздумала. Напугать решил. Так и вышло. Пока Лукерья в озере купалась, бабка с испуга кольцо утопила. Давай просить девку, чтобы та нырнула и достала. Лукерья и послушалась. Да только не повезло дурехе, в том месте ключи холодные бьют, вот ноги ей и свело, не смогла выплыть и в нашу семью попала. Случайность, а не смирилась с судьбой. Не поняла рыбья башка, что темнота свое всегда заберет. Может, потом и хуже было бы. Объяснял ей, объяснял, а она все свое. Мол, не справедливо это. А как может быть справедливо, коли сама дел натворила и к темной магии прибегла?

– Да, сначала не понимают этого, а как поймут, всегда поздно бывает, – согласился с ним душа.

– Знаю ведь, о чем говорю. У меня половина таких молодых да наивных, которые хотели все и сразу. А вот как вышло. Головой в омут, – сказал Рыбич и задумался. – В общем, стала рваться Лукерья на землю, захотела к мужу любимому вернуться. И давай парней у озера караулить да зазывать. Но в полнолуние я за этим следил, не позволял ей выбраться в наказание за темные дела с ворожеей. Так та вспомнила, что кольцо Живы в озере моем где-то на дне лежит, и начала искать его. Никому не сказала, когда нашла, видно знала, что оно делать может.

– Да знамо дело что, – усмехнулся душа. – Жива-то покровительница жизни всей вселенной, а кольцо ее явно дарило здоровье и жизненную силу. Да, небось, нежить оживляло. Так ведь?

– Не совсем, нежить не оживляло, мало силы в нем для этого. А вот кое-что делало, – Рыбич опять задумался. – С приходом весны кольцо усиливало взаимодействие Луны и озера. Вот и стало возможно русалкам не только при полной Луне девицами становиться, но и при неполной, как только Месяц народится да на рост пойдет.

– Вона как, – теперь задумался душа талисмана. – Так это они теперь у тебя все лето сбегать могут? – и присвистнул. – Вот беда-то.

– Ага, – согласился покровитель рыб. – Могли. Только нет теперь кольца. Ушло вместе с Евлампией.

– Это та, которая в том году умыкнулась?

– Она, налим ее задери, – потупился Рыбич. – Лукерье-то оно теперь без надобности стало, но девчушкам молодым голову задурила. Мол, я в свое время хорошо на земле покуролесила, чего вам в болоте-то все время сидеть. Есть, мол, возможность… – помолчал немного. – Я ведь и кольцо тогда спрятал, когда Лукерья второй раз вернулась. Так нет. Нашла его Евлампия. Долго искала…

– Хм-м, – душе талисмана стало интересно, как Рыбич Лукерью приструнил, и решил, что ничего плохого не будет, если еще немного послушает рассказы озерного хозяина, хотя небо уже начало светлеть. Душа подумал, что Анька после ночного стресса проспит еще долго, так что время есть, а знания лишними не бывают. Спросил. – А что с Лукерьей-то произошло? Рассказывай уж все, вдруг пригодится.

Рыбич посмотрел на собеседника, хитро прищурился, расчесал пятерней бороду и стал излагать давно прошедшие события.

– Умна оказалась купеческая… – замолчал, поняв, что повторяет это в который раз, осекся, кашлянул в кулак, поправил рубаху на животе и продолжил. – Надела Лукерья кольцо Живы на палец, но не оживило оно ее, не помогло. Тогда по русалочьей традиции стала ночью целовать всех парней, кто на озеро придет. Раньше часто ходили. Кто купаться после работы тяжелой, село-то недалеко тут стояло, кто с девками пообжиматься, а кто и венок пустить в надежде обрести любимую. К тому же не стала она ждать полнолуния, так как гонял я ее в это время и в омут мутный отсылал. Еще и Ваське-щуру приглядывать за ней велел.

– Суровый ты, – покачал головой душа, одобряя меры Рыбича по воспитанию непослушных русалок, спросил с усмешкой. – Не помогло?

– Нет. Ведь в кольце много силы живительной было. Вот и получилось у Лукерьи парня одного поцеловать как сейчас в лунную четверть первую. Подкараулила неловкого, который любовь искал да венки пускал, заговорила и чмокнула в губы.