Индивидуум - Полина Граф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так что? — не вытерпел я.
— Ну, не удивительно, что трепетный и нежный помощник моего тупого брата струсил при упоминании души вне реальности, — заявил он, садясь прямо и потягиваясь. — У меня, возможно, имеются кое-какие мысли на этот счет. И, опять же возможно, я даже не забуду обратиться к нужной душе. Но справитесь ли вы с этим походом? Знаешь, сколько таких мечтателей ходило на ту сторону?
Поллукс выдохнул плотную струю дыма.
— Слышали про культ Утопиума?
— Культ Утопиума? — переспросил я.
— Я о чем-то таком читал, — нахмурился Стеф.
— Странно, что вообще слышали, — пожал плечами Поллукс. — Тема табуированная, вряд ли сюда могла просочиться какая-то стоящая информация о ней.
— Нам доставляют все сведения о мире Эквилибриса, — заявил я.
На это Поллукс надменно рассмеялся:
— А ты забавный, ты мне даже нравишься. Иногда. Ладно, шкет, я не буду разрушать твой чудесный и уютный мирок, полный таких прекрасных земных вещей, как голубое небо, улитки, красные фрукты, и где Светлая армия хочет, чтоб все и обо всем знали. Но вот те радикалы из Утопиума не особо в такое верят и остро интересуются тем самым «дальнейшим путем». Потому всячески пробовали выйти за пределы собственного тела. Только вот оба Магистрата признали их эксперименты аморальными и постановили их вне закона. Остались редкие организации, которые имеют на такое право, но простой любопытствующий сразу отправится под суд.
— Так все-таки есть что-то между жизнью и смертью, — выдохнул я, чувствуя, как земля уходит из-под ног от волнения.
Я не спятил. Все было правдой.
— Конечно, есть. Только разбираются в этом, скажем так, узконаправленные специалисты.
— И ты можешь привести нам такого?
— Ну разумеется. — Поллукс снова рассмеялся. — Не наглей. Да и отсюда это просто невозможно.
— А ты говорил с теми, кто был на той стороне? — с подозрением спросил Стефан. — Есть там что-то?
— Нет, не доводилось, — прямо ответил Поллукс. — Только трупы видел. Если эквилибрумы умирали там, то их душа не возвращалась. Что ж, думаю, они добились своего, нашли «дальнейший путь». Возможно, он им так понравился, что эти фантазеры буквально умерли от счастья. — Я ожидал, что он вновь рассмеется, но заоблачник помрачнел. — «Оно приближается», — задумчиво сказал он, смотря куда-то вдаль. — Так же она говорила? Интересно.
— Чем же?
— Есть чего бояться даже после смерти. Что-то там обитает, ребятки, то, что вам вряд ли понравится.
Такое себе напутствие. Холодок пронесся по спине, я оглянулся на цветущие кусты. Думалось, что нечто наблюдает за мной из той самой теневой стороны. Затем я еще раз посмотрел на Поллукса. Тот хмурился больше обычного, подперев голову кулаком. На его правой руке, чуть ниже локтевого сгиба, виднелась точка горизонта. Я читал о подобном, но так близко видел впервые. Крохотная песчинка, вживленная в кожу и окруженная темными символами эквилибрумов.
Поллукс внезапно хмыкнул.
— М‐да, вообще, будь при тебе Антарес, идти туда было бы проще.
Я покрылся гусиной кожей от его упоминания.
— Кстати, как он там? — поинтересовался Стефан. — До нас редко что доходит.
— О, великолепно, — сказал Поллукс, пренебрежительно взмахнув рукой. — Не знаю ровным счетом ничего. Я не интересуюсь политикой. Но, если честно, создается впечатление, что Антарес не очень-то и выходит в народ. Хотя странно это, особенно после столь громкого и триумфального возвращения.
Он курил, а я покрывался льдом. Антарес — последнее, чего мне хотелось касаться в данный момент.
— Так как ты сможешь нам помочь с Сарой? — спросил я, чтобы скорее переменить тему.
— Переговорю кое с кем. Он выйдет на вас и скажет, что делать дальше. Но сначала его надо отыскать, а это может занять очень много времени.
— Нам нельзя тянуть!
— Это я уже слышал, — проворчал он, поднимаясь и недовольно оглядывая деревья, словно они ему персонально в душу нагадили. — Но что поделать, жизнь — это тебе не радужные льды Мароса. Как только — так сразу.
— Главное, чтобы за это время Земля не взорвалась от стычки Ранория с Сириусом, — фыркнул Стеф.
Поллукс резко повернулся и серьезно произнес:
— Ранорий Незабвенный? Этот ублюдок здесь?
— Да. Знаешь его?
— А то. Один из главных инженеров темного Юниверсариума. Иногда торгуем с ним. Тот еще гад. Никогда ничего без выгоды для себя не делает.
— Кого-то он мне напоминает, — процедил я, вставая под тень дерева.
— Я чрезвычайно обходительный, добрый и вообще душа компании по сравнению с ним! Вы просто этого еще не поняли ввиду скудного приземленного ума. Так, а зачем Незабвенный явился? Опять послы делят процент влияния на населенную планету?
— Тут какая-то пакость завелась. — Стеф отвернулся в сторону. — Уничтожает пространства подчистую. Там еще туманы непонятные, отметины-кольца и…
— И твари, которых не разглядеть?
Его голос сел. Я удивился.
— Да. Ты знаешь, что это?
— Тер Баш! — выругался он.
Под кожей забегали всполохи света, рука разгорелась, и трубка распалась пеплом, точно бумага.
— Эй, эй, спокойнее! — заволновался Стефан и, вскочив, встал рядом со мной. — Что случилось?
— Почему вы не сказали об этом сразу?! Вызвали меня сюда!
Он постарался сделать вздох, сияние слегка спало.
— Тут уже были Паладины? — требовательно спросил Поллукс. — Инквизиторы?
— Инквизиторы? — Я пораженно заморгал, чувствуя исходивший от него жар. — Нет!
Заоблачник снова чертыхнулся и отвернул голову.
— Я убираюсь отсюда, сейчас же. Не смейте меня больше вызывать. На Терре ничего хорошего не случается. Сделка заключена, я найду нужную душу, хотя теперь это бессмысленно. Вам уже ничего не поможет.
Вокруг него закрутились огненные вихри. Поллукс бросил на меня прощальный взгляд.
— Удачи вам. Она пригодится.
И исчез. Остался лишь пятак выжженной травы и почвы да запах горелого.
Мы стояли, во все глаза уставившись на место, где только что стоял Опаленный.
— Какого хрена это было? — изумленно спросил Стеф.
Я ощутил, как вязкий страх охватывает душу. Поллукс повел себя как Сириус. Он испытывал буквально то же самое.
— Он испугался. Черт подери, он испугался…
Стефан судорожно выдохнул. Он бледнел с каждой секундой.
— Значит, мы в дерьме. Если даже этот урод струсил. А Сириус все еще отрицает.
— Нам нужно срочно найти Ламию. Рассказать.
Мы не проронили ни слова до самой Манипуляционной. Ламии там, как и прежде, не оказалось. Я нервно проверил каждый закуток и только потом медленно подошел к доске: целая стена перечеркнутых неразборчивых записей, над которыми усердно трудилась Ламия. И лишь в самом конце — два слова, обведенные в жирный круг.
«Трэтмар сервас».
Явно что-то на
