Избавитель. Том 2 (СИ) - Соколов Макс

— А если он проиграет?

— Значит, Эвераму не угодно, чтобы он возглавил Маджах.

Инэвера проглотила возражение и лишь покачала головой:

— Все не так уж и плохо. Слухи о том, что ты искалечил Альэверака, но позволил ему жить и служить, лишь укрепят твою легенду.

— Ты говоришь, как Аббан, — пробормотал Джардир.

— Что? — переспросила она, хотя прекрасно расслышала.

— Довольно. Дело сделано, и ничего не изменишь. А теперь надень приличное платье и покрывало, чтобы не смущать моих людей.

— Дерзок, как всегда. — Инэвера улыбнулась за полупрозрачным покрывалом скорее весело, чем гневно. — Эведжах велит женщинам носить покрывала, чтобы мужчины не желали того, что им не принадлежит, но ты — Избавитель. Кто осмелится желать твою женщину? Мне нечего бояться, даже если я пройду голой по улице.

— Бояться, может быть, и нечего, но зачем выставлять себя напоказ, как шлюха?

Инэвера свела брови, хотя лицо ее оставалось спокойным.

— Я открыла лицо, чтобы все меня узнавали. Я обнажила тело, чтобы укрепить твою власть. Твоя мужская сила настолько велика, что даже глава Дамаджи’тинг должна быть к твоим услугам в любой момент.

— Очередной обман, — устало произнес Джардир, сидя на троне.

— Вовсе нет. — Инэвера скользнула ему на колени. — Я охотно исполню все желания Шар’Дама Ка.

— Послушать тебя, так это тяжкий труд.

— Не такой уж и тяжкий. — Инэвера провела пальцем по его груди, распустила завязки штанов и устроилась сверху.

Ее красота неизменно возбуждала Джардира, но он чувствовал под собой Трон черепов и поднял взгляд, когда Инэвера оседлала его в точности как андраха. Смерть толстяка не избавила Джардира от тягостных воспоминаний. Они преследовали его подобно духу, которому заказан путь в загробную жизнь.

Его прикосновения действительно распаляют Инэверу или ее стоны и распутные движения лишь маска наподобие непроницаемого покрывала, от которого она отказалась? Джардир не знал.

Он встал и снял с себя жену:

— Я не в настроении для этих игр.

Инэвера удивленно посмотрела на него, но сдержалась.

— Непохоже, — промурлыкала она, сжимая его напряженный член.

Джардир оттолкнул ее и завязал штаны:

— Он мне не указ.

Инэвера глядела на него, как свернувшаяся кольцами змея, и, казалось, была готова ужалить, но затем к ней вернулось спокойствие дама’тинг. Она пожала плечами, как будто его отказ ее не задел, и плавно спустилась вниз, гипнотически покачивая бедрами.

Хасик коснулся лбом мраморного пола перед возвышением, на котором стоял Трон черепов.

— Избавитель, я привел хаффита, — с отвращением произнес он.

Джардир кивнул, стражники открыли дверь, и Аббан, хромая, вошел в зал. Когда он приблизился, Хасик толкнул Аббана вперед, на колени, но Аббан успел переставить костыль и чудом устоял.

— На колени перед Шар’Дама Ка! — рявкнул Хасик, но Джардир остановил его взмахом руки.

— Если мне суждено умереть, то позволь стоя, — произнес Аббан.

Джардир улыбнулся:

— С чего ты взял, что я хочу тебя убить?

— Разве я не торчащая нитка, которую нужно подрезать? Как Пар’чина до меня?

Хасик зарычал и крепче сжал копье. Глаза его горели кровожадным огнем.

— Оставьте нас. — Джардир махнул рукой Хасику и другим стражникам.

Когда воины повиновались, Джардир спустился с возвышения и встал перед Аббаном.

— Ты говоришь о том, о чем лучше молчать, — тихо произнес он.

— Он был твоим другом, Ахман. — Купец пропустил его слова мимо ушей. — Впрочем, я тоже когда-то им был.

— Пар’чин показал тебе копье, — внезапно понял Джардир. — Ты, манерный жирный хаффит, увидел Копье Каджи прежде меня!

— Увидел, — подтвердил Аббан, — и понял, что это такое. Но я не украл его, хотя мог. Пусть я манерный жирный хаффит, но не вор!

Джардир засмеялся:

— Не вор? А кто же ты? Не ты ли обкрадываешь мертвецов и ежедневно торгуешься на базаре?

Аббан пожал плечами:

— Не грех взять то, что никому не принадлежит, а торговля — лишь разновидность битвы, и победителю в ней нечего стыдиться. Другое дело — убить человека… убить друга, чтобы ограбить его…

Джардир взревел и схватил Аббана за горло. Толстый купец хапнул воздух и вцепился Джардиру в пальцы, но с тем же успехом мог пытаться согнуть сталь. У него подкосились колени, он грузно повис на руке, но Джардир продолжал его держать. Лицо Аббана побагровело.

— Не хаффиту сомневаться в моей чести. Моя верность принадлежит в первую очередь Красии и Эвераму и только во вторую — друзьям, какими бы отважными они ни были. А кому принадлежит твоя верность, Аббан? Ты когда-нибудь заботился о чем-то, кроме своей жирной шкуры?

Он отпустил Аббана. Купец, задыхаясь, грохнулся на пол.

— Какая разница? — выдохнул Аббан, чуть отдышавшись. — Без Пар’чина я Красии ни к чему.

— Пар’чин не единственный землепашец на свете. Ни один красиец не знает зеленые земли лучше хаффита Аббана. Ты мне нужен.

Аббан поднял бровь:

— Зачем? — В его голосе больше не было страха.

— Я не обязан отвечать на твои вопросы, хаффит. Ты все равно расскажешь мне все, что знаешь.

— Разумеется, — кивнул Аббан, — но разве не проще ответить на вопрос, чем звать палачей и искать крупицы истины в моих криках?

Джардир взглянул на него, покачал головой и невольно рассмеялся:

— Я и забыл, что ты смелеешь, когда чуешь выгоду. — Он протянул руку и помог Аббану встать.

Аббан улыбнулся и поклонился:

— Инэвера, друг мой. Мы все таковы, какими нас создал Эверам.

На мгновение шелуха лет слетела, и друзья стали прежними.

— Я собираюсь начать Шарак Сан, Дневную войну, — признался Джардир. — Подобно Каджи, я завоюю зеленые земли и поведу их на Шарак Ка.

— Честолюбиво. — В голосе Аббана прозвучало снисходительное сомнение.

— По-твоему, я не справлюсь? Я Избавитель!

— Нет, Ахман, ты не Избавитель, — тихо произнес Аббан. — Мы оба знаем, что если Избавитель и явился, то им был Пар’чин.

Джардир сверкнул глазами, но Аббан смело встретил его взгляд, как будто подзуживал Джардира ударить.

— Выходит, по своей воле ты мне не поможешь.

Аббан улыбнулся:

— Я этого не говорил, друг мой. Война — очень прибыльное дело.

— Но ты сомневаешься, что я одержу верх.

Аббан пожал плечами:

— Север намного больше, чем ты думаешь, Ахман, и населен куда гуще, чем Красия.

Джардир фыркнул:

— Десяток и даже сотня северных трусов не чета одному даль’шаруму!

Аббан покачал головой:

— Я ни на миг не усомнюсь в тебе, великом в боях. Но я хаффит и беспокоюсь о малом. — Он пристально взглянул на Джардира. — Например, о запасах еды и воды, без которых не пересечь пустыню. О воинах, которых нужно оставить, чтобы удерживать Копье Пустыни и захваченные земли. О толпах хаффитов, которые должны обслуживать армию, и о женщинах, которые обязаны утолять их похоть. И кто защитит женщин и детей, которых ты оставишь в Красии? Дама? Во что они превратят этот город, пока тебя нет?

Джардир был захвачен врасплох. В его мечтах о завоеваниях подобным пустякам не было места. Инэвера искусно помогала его возвышению, но отчего-то ему казалось, что и она забыла о мелочах. Он посмотрел на Аббана с непривычным уважением.

— Мои сундуки открыты для того, кто способен позаботиться о мелочах, — пообещал он.

Аббан улыбнулся и поклонился, насколько позволил костыль:

— Буду рад служить Шар’Дама Ка.

Джардир кивнул:

— Я намерен выступить через три года.

Он приобнял Аббана, притянул к себе, словно близкого друга, и прошептал ему на ухо:

— И если ты хоть раз попробуешь меня обмануть, как какого-нибудь базарного недотепу, я сдеру с тебя шкуру и сделаю из нее мешок для дерьма. Хорошенько это запомни.

Аббан побледнел и поспешно кивнул:

— Я не забуду.

Глава 10. Ха’шарумы. 331 П. В