Танцующие пылинки - Саманта Янг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне нужна минутка, — прошептала я и поспешила в спальню.
Мое тело содрогнулось, пока я попыталась подавить эти чувства. Я приняла решение выпустить все слезы, но позже. Не здесь, не перед ним.
«Музыка — это порыв души, а твоя душа прекрасна, моя дорогая.
Люблю тебя всегда, мама».
Нет! Нет-нет-нет!
Я обхватила себя руками, но не могла остановиться. Рыдание вырвалось из горла, но я зажала рот, удерживая его.
Мое сердце колотилось так сильно, что кровь, свистящая в ушах, оглушала. Вот почему я не услышала, как открылась дверь, и чуть не подпрыгнула от прикосновения О'Ди к моему плечу. Я резко обернулась, заметив его неуверенное, неловкое выражение.
— Я в порядке, — сказала я, хотя мой голос звучал совсем не в порядке. — Я в порядке, я в порядке.
С каждым новым утверждением мой голос становился все более и более дрожащим, и я почувствовала, что О’Ди снова приближается.
Господи, убирайся, оставь меня!
Мне хотелось кричать.
— Пожалуйста, я в пор… — Но я не была в порядке.
Мама бы меня простила. Я поняла это.
Она простила бы меня, так почему я не могу простить себя?
Рыдания сотрясали мое тело. Я больше не могла их сдерживать.
— Твою мать, Скайлар, — услышала я шепот О'Ди.
Я подняла руку, чтобы оттолкнуть его, но мужчина мягко убрал ее, и тогда моя щека прижалась к его твердой теплой груди. Сильные руки крепко обхватили меня.
Это было разрешение выплакаться.
Так я и сделала.
Я плакала, окутанная его силой, плакала, задаваясь вопросом, закончатся ли слезы теперь, когда я, наконец, их выпустила.
* * *
Для меня уже стало привычным просыпаться в постели, но на мгновение я не поняла, где нахожусь. Снаружи все еще было светло, дневной свет струился сквозь открытые шторы.
Последнее, что я помнила, это рыдания в объятиях Киллиана.
Дерьмо. Он снова стал Киллианом.
Почему он должен быть таким сложным мудаком?
— Просто выбери личину, — проворчала я себе под нос, вставая и направляясь в ванную.
Мое лицо было в красных пятнах, а глаза опухли от слез. Здоровой рукой я плеснула себе в лицо воды, не заботясь о макияже, так как он смылся вместе со слезами.
Чувствуя себя измученной от эмоциональной разрядки, я побрела обратно в гостиную и замерла при виде Киллиана, сидящего на диване и печатающего что-то на своем телефоне.
Я ожидала, что буду одна.
— Ты проснулась, — сказал он, оценивая взглядом, не случится ли у меня еще одного срыва.
— Да.
Я смущенно отвернулась. Часы на плите показывали, что я отсутствовала всего час или около того.
— Кофе? — спросила я, шаркая на кухню.
— Да, конечно.
Пока я настраивала кофемашину, Киллиан встал и пересел на табурет напротив меня. Держаться к нему спиной было грубо после его доброты, поэтому я повернулась и встретилась с ним взглядом.
— Почему ты все еще здесь?
Он пожал плечами.
— Хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Я нахмурилась.
— Ты же не собираешься подвергать меня психотерапии, не так ли?
— Зависит от обстоятельств. Как думаешь, тебе это нужно?
Я вздохнула. Тяжело.
— Киллиан.
Он напрягся, услышав свое имя, и что-то, чего я не поняла, мелькнуло в его взгляде, прежде чем он прогнал это.
— Я… Я разбираюсь со всем по-своему… Я справлюсь. Вообще-то, думаю, что моя музыка делает это лучше меня.
Киллиан кивнул, как будто понял.
— «Музыка — это порыв души». Фредерик Делиус.
— Мама знала, что это одна из моих любимых цитат.
— Верно.
— Ага.
— Как ты?
Я устало улыбнулась.
— Я решила, что постараюсь простить себя за то, что не рассказала маме о своих чувствах к группе и о том, что случилось с Брайаном. Я знаю, что она простила бы меня. Таким человеком она была. Вот почему я ее обожала.
— А ее… ее смерть? — спросил Киллиан.
Тихая ярость, которая жила во мне, закипела.
— Я не думаю, что когда-нибудь появиться способ преодолеть это. Если бы это была болезнь или несчастный случай, я, возможно, смогла бы однажды. Но ей выстрелили в голову, потому что она имела наглость проснуться, когда ее грабили. Мою маму убили. Ее и ее мужа убили.
Мой голос сорвался на этом слове.
— И люди, которые это сделали, не были наказаны, и не знаю, будут ли они когда-нибудь привлечены. Думаю, мне просто нужно…
Я судорожно втянула воздух.
— Я должна научиться жить с этим гневом. Найти способ справиться. Я не могу позволить им разрушить мою жизнь больше, чем уже разрушили.
Глаза Киллиана светились сочувствием.
— Я думаю, ты права.
Кофемашина запищала. Я протянула Киллиану кружку. Взяла свою, и когда сделала глоток, он спросил:
— А группа?
Я знала, о чем он спрашивал. Была ли я готова встретиться с ребятами лицом к лицу? Встретиться с миром?
— Сегодня был насыщенный день. У меня такое чувство, будто я ходила с гигантским узлом в животе, а сегодня он стал немного меньше. Давай пока остановимся на этом.
Киллиан молчал, обдумывая информацию, а затем, наконец, произнес:
— Не торопись.
Мы молчали, потягивая кофе. Мой Taylor теперь стоял у дивана, прислонившись к стене, а рядом с ним лежал закрытый футляр. Я смотрела на него с любовью.
— Киллиан.
— Да?
— Спасибо.
Когда я не получила ответа, оторвала взгляд от гитары. У меня перехватило дыхание от мягкости, согревавшей его темные глаза. Боже, я могла утонуть в его глазах, когда он так на меня смотрел. От этого мои и без того уставшие конечности казались желеобразными.
— С тобой все будет хорошо, Скайлар, — произнес он.
И он сказал это так, будто действительно так и думал. И впервые за два года я поверила, что это возможно.
* * *
Жужжание пилы для гипса было, мягко говоря, неприятным. Я старалась не вздрагивать, боясь, что доктор отрежет к черту мое запястье, хотя и понимала, что этого не произойдет. Наконец, доктор закончил и ушел к другому пациенту, а медсестра взяла ножницы и начала резать подкладку. Затем сказала, что я могу вытащить руку.
Киллиан стоял рядом со мной. Я бросила на него взгляд, нервничая из-за состояния своего запястья и того, сколько времени уйдет на то, чтобы снова взять гитару в руки. Он выглядел бесстрастным и безэмоциональным, лишь ободряюще кивнул мне. Сейчас я начала понимать, что это была маска для остального мира. Как и у меня, когда я была
