Стеклянная мадонна - Кэтрин Куксон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Гляди, у Бостона ты не сможешь так своевольничать, как здесь!
На это Мануэль ответил, желая его утихомирить:
– Я не собираюсь уходить к мистеру Бостону, сэр.
Легрендж подошел к нему, потрепал по плечу, улыбнулся и сказал:
– Отлично, отлично, Мануэль. Он ничего не получит, пока мы держимся вместе, верно?
Конюх не понял смысла этих слов, но согласно кивнул. Хозяин проверил все замки, словно опасался налета. Еще через пять минут он умчался на Диззи. Он не часто выбирал Диззи, потому что у него сложились с этой лошадью неприязненные отношения. Ему никогда не удавалось усмирить это животное: оно вечно брыкалось, а в последний раз вообще сбросило его на землю.
Мануэль застал Эми дома, она помешивала что-то в кастрюльке. При его появлении выпрямилась и сказала:
– Что-то ты задержался.
– Никак не мог выбраться – в хозяина словно бес вселился. Как она?
– Пришла в себя, но чувствует себя очень неважно.
– Могу я ее повидать?
– Конечно! Я сказала ей, что ты приходил, и это ее не огорчило.
Стоило открыть дверь, как в лицо ему полыхнуло жаром. От такой жары и мертвый раскраснелся бы, но лицо на подушке оставалось белым, как наволочка. Он присел рядом с Аннабеллой на корточки и заглянул ей в глаза, полные печали.
– Мануэль…
Он закивал, не в силах произнести ни слова. Взяв себя в руки, обнаружил, что не может придумать ничего лучше банального:
– Как вы себя чувствуете?
– Лучше, Мануэль. Скоро совсем поправлюсь. Эми так добра! – Она говорила с большим трудом, выдавливая из себя каждое словечко.
– Мы так волновались! – пробормотал он.
– Очень мило с вашей стороны, Мануэль.
– Не я один. – Он улыбнулся. – Все. Госпожа вообще на грани безумия…
При упоминании о госпоже ее глаза заволокла пелена. Она по-прежнему смотрела на него, но уже невидящим взглядом. Потом закашлялась. Это были душераздирающие звуки, от которых сотрясалось все ее тело под одеялами. Успокоившись, она произнесла извиняющимся тоном:
– Простите, я немного простудилась. Какой сегодня день, Мануэль?
– Понедельник, мисс Аннабелла.
– Давно я здесь?
– Думаю, с вечера пятницы.
– Пятница? – повторила она, пытаясь вспомнить недавние события.
– Куда вы подевались? – тихо спросил он. – Я два дня и две ночи обшаривал порт.
Глядя на него, она молвила:
– Вы очень добры, Мануэль. Простите, что я доставила вам столько хлопот.
– Не беда, – ответил он. – Просто я за вас испугался. – На сей раз он не сказал «мы».
Она немного помолчала, отвернувшись к окну, а потом сказала:
– Помните ту пещеру на зеленом холме, которую вы мне однажды показали? Я очнулась там от солнца, светившего мне в глаза. Не помню, когда я покинула город, но знаю, что шла именно сюда. Странно, не правда ли, что я нашла убежище у Эми?
Он покачал головой и, ласково улыбаясь, ответил:
– Вовсе не странно. Эми – славная, добрая женщина.
– Что верно, то верно. Но меня беспокоит одна вещь…
– Что именно?
– Мне нечем ей заплатить.
– Платить Эми? – громко возмутился он. – Не будьте дурочкой, она все равно не возьмет денег. – Снова улыбнувшись, он объяснил: – Вы посланы ей самим Небом, разве вы не догадались? Ей уже много лет страсть как хочется, чтобы было, на ком испробовать свои травы. А ее имбирное пивко вам никогда не было по вкусу?
Она ответила, даже не попытавшись улыбнуться:
– Мне очень жаль. Пиво прекрасное, но не на мой вкус.
Он тоже перестал улыбаться и, глядя на нее, подумал: традиционный вежливый ответ, как и подобает леди. В дальнейшем жизнь ее будет нелегка. Если она захочет выжить, ей придется отрастить несколько слоев кожи, и потолще. Он медленно поднялся и сказал:
– Отдыхайте. Я загляну попозже. Или вечером, или рано утром.
– Благодарю, Мануэль.
Он шагнул к двери, но она окликнула его:
– Мануэль!
– Да, мисс Аннабелла?
– Вы им не скажете?
Помолчав, он ответил:
– Правильнее всего было бы сказать, потому что вам все равно придется к ним вернуться…
– Нет! Нет! – Она приподнялась на локте. – Никогда туда не вернусь! Вы не знаете, что произошло, Мануэль. После такого не возвращаются.
– Будет вам, будет. – Он вернулся. – Успокойтесь и отдыхайте. Я буду нем как рыба, пока вы не встанете на ноги. Тогда и поговорим.
– Я никогда не передумаю, Мануэль, даже когда выздоровлю. Я не могу туда вернуться. Вы не понимаете. Мне там не место…
– Будет, будет… – Он погладил воздух у нее над головой, не смея прикоснуться к ее волосам, и ласково проговорил: – Я все понимаю. Это вы не понимаете, как вам сейчас худо. Отдохните еще несколько дней, а там видно будет, что следует предпринять. – Она опять закашлялась, и он сказал: – Эми меня взгреет за то, что я вас огорчил. Отдыхайте и ни о чем не думайте. Я ничего не скажу, пока вы сами мне не разрешите. Идет?
Она, задыхаясь, ответила:
– Спасибо, Мануэль.
Он вышел с мыслью: что с ней станет, если она не вернется? Своей тревогой он поделился с Эми, переливавшей какую-то жидкость в мисочку, и она ответила:
– Оставь! Господь сам улаживает такие дела – неторопливо, но надежно. Давай делать все по порядку. Ей очень повезет, если она отделается простым кашлем: лошадь и та подохла бы, провалявшись двое суток под дождем. Я только что видела твоего хозяина, он галопом проскакал по дороге. Я подумала: как странно, что они прочесывают все окрестности, а здесь, у себя под носом, посмотреть не удосуживаются…
– Легрендж проскакал по главной дороге?
– Да, в сторону дома.
– Недолго он отсутствовал! Что ж, мне надо поторапливаться, иначе он мне голову оторвет – такое уж у него сегодня настроение. Я еще загляну вечерком, Эми.
– Договорились, – ответила она.
Прежде чем уйти, он положил руку ей на плечо и молвил:
– Славная вы женщина, Эми.
Она с усмешкой ответила:
– Такой уже меня создал Господь Бог: я добра к тем, кто мне по душе, зато тех, кого не люблю, безжалостно проклинаю. То и другое у меня хорошо выходит.
Оба засмеялись. Он нагнулся и чмокнул ее на прощание в щеку, чем вогнал в краску, как молоденькую девчонку.
4
Большинство слуг разбрелись; в Доме остались только Харрис, миссис Пейдж и Константин, в конюшне – Армор и Мануэль. На ферме задержался один кузнец. Единственным местом в поместье, где ничего не изменилось, была конюшня, все лошади в сохранности, и Легрендж, день ото дня становившийся в доме все большим чужаком, подолгу здесь задерживался.
Когда Армор довел до сведения хозяина, что не сможет в одиночку управляться со всеми лошадьми после ухода Мануэля, ответом было:
