Конан, варвар из Киммерии - Роберт Говард

Наступила мертвая тишина. Зогар Заг повернулся к лесу, встал на кончики пальцев и направил в ночь пронзительный, душераздирающий нечеловеческий вопль. Где-то далеко в дебрях ему отозвался низкий рев. Бальт задрожал. Ясно было, что это не человеческий голос. Он вспомнил слова Валанна о том, что Зогар хвастался своим умением вызывать зверей из леса. Лицо следопыта под кровавой маской побледнело.

Деревня затаила дыхание. Зогар Заг стоял неподвижно, только перья слегка колыхались. В воротах что-то появилось.

Вздох пробежал по деревне и люди лихорадочно стали разбегаться и прятаться между хижинами. Тварь, стоящая в воротах, казалась ожившим кошмаром. Шерсть на ней была светлая, отчего в ночи вся фигура представлялась призрачной. Но не было ничего сверхъестественного ни в низко посаженной голове, ни в огромных кривых клыках, поблескивающих при свете костра. Двигался зверь бесшумно, как видение былого. Это был пережиток древних времен, людоед-убийца старинных легенд – саблезубый тигр. Ни один гиборийский охотник вот уже сотни лет не встречал этого чудовища.

Зверь, направлявшийся к привязанным жертвам, был длиннее и тяжелее обычного полосатого тигра, силой же равнялся медведю. Мозга в массивной голове было немного, да он в данном случае и не требовался. Это был самый идеальный хищник из всех снабженных когтями и клыками.

Вот кого призвал Зогар Заг из дебрей. Теперь Бальт не сомневался в чарах. Только чародейное искусство могло совладать с этой примитивной могучей тварью. И внезапно в глубине сознания юноши прозвучало имя древнего бога тьмы и ужаса, которому поклонялись некогда и люди, и звери, и дети которого, по слухам, все еще обитали в разных частях света.

Чудовище прошло мимо тел пиктов и кучи голов, не коснувшись их. Тигр брезговал падалью. Всю жизнь он охотился только на живых существ. Неподвижные глаза его горели голодным огнем. Из раскрытой пасти капала слюна. Колдун отступил и показал рукой на следопыта.

Огромная кошка припала к земле. Бальт вспомнил рассказ о том, что саблезубый тигр, напав на слона, вонзал свои клыки в голову лесного великана так глубоко, что не мог потом вытащить и подыхал с голоду. Колдун пронзительно завизжал и зверь прыгнул.

Удар пришелся в грудь следопыту, столб треснул и рухнул на землю. А потом саблезубый потрусил к воротам, таща за собой кусок мяса, только что бывший человеком. Бальт смотрел на все это и разум его отказывался верить зрению.

В прыжке зверь не только своротил столб, но и оторвал от него окровавленное тело. В мгновение ока страшные когти разорвали несчастного на куски, а огромные зубы вырвали кусок головы, с легкостью пробив кость. Бальта вырвало. Ему случалось выслеживать и медведей, и пантер, но никогда он не видел зверя, способного в секунду превратить человека в кровавые ошметки.

Саблезубый исчез за воротами, его рычание еще раз не решались выйти из-за хижин, а колдун стоял и смотрел в сторону ворот. Они были открыты для тьмы.

Бальт покрылся холодным потом. Какой новый ужас выйдет из леса к нему самому? Он попытался освободиться – тщетно. Ночь обступала его со всех сторон, и даже костры казались адским пламенем. Он чувствовал на себе взгляды пиктов – сотни голодных безжалостных глаз. Они уже не были похожи на людей – демоны из черных джунглей, такие же, каких вызывал колдун в страусиных перьях.

Зогар послал в темноту следующий призыв, совсем не похожий на предыдущий. Слышалось в нем отвратительное шипение – и кровь заледенела в жилах юноши. Если бы змея могла шипеть громко, как раз такой звук и получился бы.

Ответа на этот раз не последовало – тишину нарушал только отчаянный стук сердца юноши. Потом за воротами раздался шум, сухое шуршание и в проходе появилось отвратительное тело.

И снова это было чудовище из древних легенд. То был гигантский змей. Голову он держал на уровне человеческого роста и была треугольная эта голова размером с лошадиную. Дальше тянулось бледно отсвечивающее тело. Раздвоенный язык извивался, торчали острые зубы.

Бальт ничего не видел и не слышал. Страх парализовал его. Древние называли этого гигантского гада Змей-Призрак за белую окраску. Он вползал по ночам в хижины и губил целые семьи. Жертвы свои он или душил, как удав, или убивал ядом своих зубов. Он также считался вымершим. Но прав был Валанн: ни один белый не знает, что творится в дебрях по ту сторону Черной Реки.

Змей приблизился, держа голову на той же высоте и слегка откинув ее назад – готовился нанести удар. Остекленевшими глазами глядел Бальт на страшную пасть, в которой суждено было ему сгинуть и не чувствовал ничего, кроме легкой тошноты.

Потом что-то сверкнуло, метнулось из темноты между хижинами и огромный змей забился в конвульсиях. Как во сне увидел Бальт, что шея чудовища насквозь пробита копьем.

Извиваясь в агонии, обезумевший змей врезался в толпу людей и они метнулись назад. Копье не повредило позвоночника, пробило только мышцы. Бешено колотящийся хвост змея поверг на землю дюжину воинов, с зубов брызгал яд, обжигающий кожу. Люди завыли, запричитали и бросились врассыпную, давя и увеча друг друга. Тут змея еще угораздило заползти в костер, и боль придала ему силы – стена хижины рухнула под ударом хвоста и люди с завываниями побежали прочь. Некоторые бежали прямо через костры. Картина была впечатляющая: посередине площади бьется огромное пресмыкающееся, а от него разбегаются люди.

Бальт услышал какое-то движение позади себя и руки его неожиданно оказались свободными. Сильная рука потянула его назад. Пораженный, он узнал Конана и почувствовал, как могучие пальцы схватили его за плечо.

Доспехи киммерийца были в крови, кровь засохла на мече.

– Бежим, пока они не опомнились!

Бальт почувствовал, что в руку ему вкладывают топор. Зогар Заг исчез. Конан тащил Бальта за собой до тех пор, пока тот окончательно не пришел в себя. Тогда киммериец отпустил его и вбежал в дом, украшенный черепами. Бальт за ним. Он увидел страшный каменный жертвенник, слабо освещенный откуда-то изнутри. Пять человеческий голов лежали на этом алтаре – Бальт сразу узнал голову купца Тиберия. За жертвенником стоял идол – получеловек, полузверь. И вдруг, к ужасу Бальта, он стал подниматься, гремя цепью и воздевая руки к небу.

Свистнул смертоносный меч Конана, и киммериец снова потащил Бальта за собой к другому выходу из дома. В нескольких шагах от двери возвышался частокол.

За святилищем было темно. Никто из убегающих пиктов сюда не попал. Возле изгороди Конан остановился и поднял Бальта на руках как младенца. Бальт ухватился за концы бревен и, обдирая пальцы, вскарабкался наверх. Он протянул руку киммерийцу, когда из-за угла хижины выскочил пикт и встал как вкопанный, глядя на человека у изгороди. Удар топора киммерийца был верным, но пикт успел закричать раньше, чем голова его развалилась пополам.