Кот недовинченный - Анна Литвинова

Ленчик решил просмотреть ролик дальше – по-прежнему обращая внимание лишь на детали. Вот безумный пудель вцепляется несчастной девушке в шею… Вот второй налетает прямо на грудь… Смотрим внимательно… Покадровый просмотр… Надпись «ALASKA» на груди несчастной исчезает. Весь купальник заливает кровь…

Н-да, пожалуй, это обманка… Ложный след… Не мог Питоха дать такую наводку. Наводку, которая через десять секунд зальется кровью? Что-то непохоже. Скорее это предостережение: «Туда не ходи. Не надо тебе, Ленчик, на Аляску».

А что мы видим дальше? Труп девушки растерзан. Собаки бросаются в зал. А вот здесь – минуточку. Давайте поподробнее.

Вот одна из девушек-зрительниц кинулась к выходу. А на девушке майка. А на майке – изображение готического собора. А ниже – какая-то надпись. Стоп-кадр!.. Укрупнить!.. Надпись стала отчетливо видна – на пол-экрана: «PALMA DE MALLORCA».

Точно! В списке русских невест значится девушка, живущая на Майорке. Даже точнее, в столице острова – Пальма-де-Майорке. Но, может быть, это опять ложный след?

Посмотрим. Ленчик снова нажал на стрелочку воспроизведения. Кошмарное зрелище расправы над зрителями продолжилось. Вот один из злобных пуделей настиг девушку в майоранской футболке. Повалил навзничь. Начал грызть. И снова – кровь залила ткань, и название «PALMA DE MALLORСA» расплылось, исчезло.

«Да, опять кровь… Если это и след – то, стопудово, ложный – или я ни Питоху не знаю, ни игр компьютерных…»

Ленчик решил досмотреть компьютерный ролик до конца, благо осталось немного. А потом, если уж больше ничего не заметит, он пойдет по второму кругу…

Вот зрители в панике разбегаются. Оскаленная морда жуткого пса. Трое собак вгрызаются в очередную лежащую жертву. Кровь летит во все стороны…

А теперь – стоп. В кадре мелькнула дверь, какие-то надписи по-английски… Ленчик щелкнул курсором по значку «остановить». Изображение замерло. Точно – дверь, а над ней надпись. А ниже – еще какое-то слово. Сердце у Ленчика забилось. Похоже, вот он, настоящий, не ложный след. И надпись «EXIT» на это недвусмысленно намекает. Здесь как в компьютерной игре: щелкни на «вход», чтобы перейти на следующий уровень. Ленчик укрупнил изображение – так, чтобы стала видна вторая, более мелкая, надпись. Вот оно! Ниже «EXIT» значилось: «GIBRALTAR».

Гибралтар… Сердце у Ленчика упало… Значит, Антон опять, второй раз после числа «пи», специально для тупых намекает, что разгадка таится в Гибралтаре… Точнее – таилась… Потому что там уже побывали молодцы-хозары, науськанные «мистером Хичкоком», и убили несчастную Зинаиду Кузнецову-Барклай. И, наверное, уже добрались до разгадки тайны.

Ленчик протяжно, горестно вздохнул. Неужели все – зря? Все – понапрасну? И все их переживания, и приключения, и беготня по Европе закончатся ничем? И они с Катюшей так никогда и не откроют тайны?

Уже безо всякой надежды, потухшим глазом, Ленчик стал досматривать ролик до конца. И вдруг среди мечущихся в панике компьютерных людей увидел вторую дверь и мелькнувшую над ней еще одну надпись «EXIT». И тут же рефлекторно щелкнул на «стоп». Среди застывших теней надпись стала отчетливо видна, а выше и ниже ее – еще два слова латинскими буквами.

Юноша укрупнил изображение. И получилось – вверху, над «EXIT», подпись «EMERGENCY». То есть что же получается?! Аварийный выход?! Так-так…

А ниже, под «EXIT», отчетливо различимо другое слово. Как подпись, как указатель, как ключ – ROME[48].

Глава 13

Так вот оно что! Теперь все понятно! Все стало на свои места! Значит, Питоха предусмотрел дополнительный вариант. Помимо прямого (видимо) пути, отправляющего Ленчика отсюда, из монастыря, в Гибралтар, он подготовил еще и обходной. Неслучайно же так и написал: ЗАПАСНОЙ, или АВАРИЙНЫЙ, выход – в Риме.

Что ж, значит, им с Катей следует направляться в Вечный город. Туда! Туда! Гарантировать, конечно, нельзя, но юноша почему-то не сомневался: именно там они найдут разгадку тайны!

Почему он был так уверен – непонятно. Может, оттого, что в голове с детства засела поговорка «Все дороги ведут в Рим».

– Катя, нам надо ехать в Рим! – громко сказал молодой компьютерщик.

Две девицы оторвались от своего «шу-шу-шу», подняли головы. Катя непонимающе уставилась на племянника.

– Я расшифровал очередную загадку, – пояснил Ленчик. – Нам надо двигать тела в Рим.

– Ты уверен? – нахмурилась тетушка.

– Более чем.

– А при чем тут пудели?

– Пока не знаю.

– Когда же это кончится… – вздохнула Катерина; вздохнула уже не протестующе, не укоряюще, а обреченно.

– А что, – усмехнулся Леня, – ты хотела навеки остаться в монастыре?

– Вы уезжаете? – горестно спросила сестра Магдалина, которой явно понравилась Катя.

– Да, прямо завтра, – отрезал юноша.

И тут дверь кельи распахнулась, и на пороге появилась аббатиса. Ленчик еле успел набросить свою куртку на стоящий на столе ноутбук.

– Полагаю, вы уже обо всем поговорили, – молвила настоятельница. – Свидание окончено. Время вечерней молитвы и сна.

На прощание Катя, под неодобрительным взглядом аббатисы, обняла юную монахиню и прошептала ей:

– Оленька, все будет хорошо. Потерпи.

Юноша по-гусарски кивнул сестре Магдалине, щелкнув (по причине отсутствия каблуков) задниками кроссовок:

– Доброй ночи! Сладких вам снов.

– Храни тебя господь, сестра, – постно промолвила настоятельница и, пропустив Катю, вышла через низенькую дверь.

Студент замешкался, прихватил с ноутбука свою куртку и выскочил вслед за ними.

Пока они шли стылым монастырским коридором, аббатиса, не глядя ни на кого из гостей, молвила:

– Вам приготовлены гостевые комнаты. К утренней мессе я разрешаю вам не ходить. Утренняя трапеза – в шесть. Советую не опаздывать, потому что немедленно после трапезы вам надлежит покинуть нашу обитель.

Катя с Ленчиком на ходу переглянулись в полумраке коридора: сурова настоятельница, нечего сказать.

– Я надеюсь, вы сумели успокоить сестру Магдалину, – продолжала на ходу аббатиса (ее слова гулко разносились под сводами темных монастырских коридоров). – Ради новообращенной сестры мы делаем очень много поблажек. Разрешили, например, вам посетить ее, хотя обычно это возбраняется. К тому же, вы думаете, я не знаю, что она пользуется компьютером и телефоном? Конечно, великолепно знаю. Но… Пока закрываю на это глаза. Чересчур суровыми требованиями можно сломать человека. Ограничение свободы должно быть осознано личностью и стать для нее необходимостью.

«Звучит как афоризм, – подумал на ходу Ленчик. – Подумать только! «Ограничение свободы должно быть осознано личностью и стать для нее необходимостью». Как какое-нибудь изречение Маркса или Бакунина».

Но вот они и пришли. Разумеется, Катю и Ленчика поместили в разных кельях. Помещение, в которое аббатиса завела Ленчика, оказалось совершенно таким же, как у сестры Магдалины: голые каменные стены, казарменная койка, маленькое окно.

Дверь захлопнулась, загремели ключи – его заперли.

«Можно подумать, – усмехнулся про себя Ленчик, – я собирался шляться ночами по монастырю, смущать целомудрие юных монахинь». Нет, после сегодняшнего безумного дня шляться ему ровным счетом никуда не хотелось. Он присел на койку и тут же понял, как хочет спать. Слишком многое вместил этот день (как, впрочем, и все последние дни). Долгую поездку от Мадрида к морю… Затем – известие об убийстве девушки в Гибралтаре… Смертельную гонку за солнцем по горной дороге… Монастырь, кельи и дикий компьютерный ролик про бешеных пуделей… Из последних сил юноша разделся, дрожа от монастырского холода, залез под одеяло и через мгновение уже погрузился в черный сон без сновидений.

А у Кати – ее тоже зачем-то заперли в келье – достало сил помыться под рукомойником. Девушка смыла макияж – она нанесла его далеким утром, еще в Мадриде… Затем она поставила заряжаться выдохшийся телефон (розетка, единственная из возможных примет цивилизации, находилась под столом). Потом, наконец, разделась и нырнула под одеяло – и в это мгновение зазвонил воспрянувший мобильник. Катя чертыхнулась и босиком по ледяному полу подскочила к нему. Глянула на дисплей: номер подавлен. Нажала кнопку приема.

– Да! – гаркнула она по-русски. Надо думать, голос ее прозвучал настолько недовольно, что в трубке воцарилось оторопелое молчание. – Я слушаю вас, говорите! – перешла она на английский.

– Катюша, я тебя разбудил? – раздался извиняющийся голос Паоло Брасселини.

– Разбудил! – отрезала она.

– О, ради бога, извини меня. Но я так хотел услышать твой голос!

– Ну что? Услышал? – усмехнулась она.

– У тебя все в порядке?

– Более-менее.

– Скажи мне, дорогая Катюша: какие у тебя планы на завтра?

– Я ушла в монастырь.

– Что-о?!

– Да, в самом деле. Я сейчас в средневековой келье, стою босиком на каменном полу.