Цианид - Кристина Старк

Я обхватила его руками, блаженно улыбаясь. Он наклонился и поцеловал меня в лоб.

– Ну как? – улыбнулась я.

– Как пламя.

– Ну конечно…

– И это мы еще не дошли до самого горячего, – шепнул он.

– До чего? – спросила я, уже зная ответ.

Митчелл наклонился и поцеловал меня в губы. Я прижалась к нему всем телом и ответила на поцелуй. Игры закончились, и внезапно все стало до дрожи серьезно. Его губы ласкали меня, дразнили, доказывали, что я не лед и не камень, а живая и теплая… Я застонала, до того хорошо мне было. Он углубил поцелуй, проник в меня, коснулся моего языка своим и выпустил, дыша так же тяжело, как и я. Мы оба будто только что пробежали короткую дистанцию…

– Я точно знаю, что в тебе нет никакой холодности, Несса, – сказал он. – И тебе докажу тоже, если доказательства до сих пор нужны.

Вокруг прогуливались люди с собаками, проезжали велосипедисты, и старики пили кофе на скамейках, но нас с ним словно окружала вакуумная сфера, внутрь которой не проникал ни шум, ни чужая суета. Внутри были только мы и пьянящее, густое и сладкое, как взбитые сливки, чувство счастья: меня держали в объятиях, ласкали и не собирались сделать больно.

Я никогда не спрашивала у Митчелла, что именно он сделал с Дереком. Мне было все равно. Даже если бы он четвертовал его и удобрил останками розы в мамином саду, я бы бровью не повела. Однако я все-таки узнала, что с ним случилось. Мама позвонила мне на следующий день, когда вернулась от Луизы. Рассказала, что в дом вломился неизвестный, выбил дверь в кабинет и напал на Дерека, который был у отца в гостях.

– Какой ужас, – без всяких эмоций сказала я, подкрашивая губы у зеркала. – Это отец тебе сказал?

– Да. Дерека не узнать, – ответила мама, шмыгая носом. – Отделали так, что страшно смотреть.

– Я уверена, что таким, как он, это только на пользу.

– Ванесса, не говори так. Я, конечно, не слишком жалую Дерека после того, что ты мне о нем рассказала, но насилие никогда не было способно решить никакие проблемы.

Я оглянулась на Митчелла, который в тот момент разговаривал по телефону с Джуном, сунув перебинтованную кисть в задний карман джинсов, и в очередной раз ощутила необъятную благодарность.

– Насилие, может, и не решает проблемы. А вот насилие над насильниками возвращает равновесие кармическим весам. Ты можешь, конечно, спорить, мама, но любой, кто совершает насилие над насильником, будет отныне моим личным героем.

– Самосуд – это не романтично и не прекрасно, Ванесса. Это пережиток дремучей древности. Если человек виновен – его нужно вести в суд.

– Ну конечно, – сказала я, даже не пытаясь скрыть сарказм. – Еще бы этот суд работал как надо.

– Ты становишься такой агрессивной и резкой, Ванесса. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Если бы ты увидела Дерека, то изменила бы мнение.

Я ничего не ответила. Снова оглянулась на Митчелла и смотрела, как он застилает диван пледом, стараясь не слишком тревожить кисть. Он заметил, что я смотрю на него, и подмигнул. Мама прекратила говорить о Дереке и спросила, как у меня дела, хорошо ли мне живется у друзей и не хочу ли я приехать к ней на кофе в субботу.

– Все хорошо. Как насчет кофейни в городе? – спросила я. Возвращаться в родительский дом я отныне не планировала даже ради матери. – Заодно расскажу тебе, что именно случилось с дверью в отцовский кабинет.

– То есть? – переспросила мама после долгой паузы. – Разве он солгал мне?

– Давай встретимся в субботу. Я не в состоянии сейчас говорить об этом. Может, через неделю меня немного отпустит, и тогда смогу. До встречи.

– Все окей? – спросил Митчелл, когда я закончила разговор.

– Да, – кивнула я, разглядывая застеленный пледом диван, на котором ему снова предстояло коротать ночи. – Ты правда не против спать отдельно?

– Мы уже говорили, и ты знаешь мой ответ, – сказал он, посылая мне улыбку.

– Знаю. Но мне все равно не по себе.

– Зато я счастлив, – сказал он. – Ты будешь крепко спать, и единственное, что тебя может беспокоить – это мой зверский храп.

Его подшучивания над тем, что казалось мне огромной проблемой, согревали мне душу. Хотелось отблагодарить его за это и дать понять, что как только мои панические атаки пройдут, я не останусь в долгу. И я придумала, как это сделать.

Вечером мы вместе посмотрели сериал, прикончили банку арахисового мороженого, и я ушла в свою комнату. «Спокойной ночи, Митчелл», – написала я ему в мессенджер, когда услышала, что он щелкнул выключателем и лег.

«Спокойной ночи, Ванесса», – ответил он.

«Можно мне отблагодарить тебя за все, что ты делаешь?»

«Я не делаю ничего особенного, так что и благодарить не за что» + сердечко.

«А если все равно хочу, можно?»

«Что ты задумала?» – спросил он, и я представила, как он улыбается, лежа в темноте и глядя на экран телефона.

«Просто небольшое пожелание спокойной ночи», – ответила я и приложила к сообщению фотографию: свое селфи, снятое в полумраке комнаты, на котором мою грудь прикрывали только волосы, рассыпавшиеся по плечам. Причем прикрывали весьма слегка.

«Ох, Несса…………»

«Получилось порадовать тебя?»

«Порадовать и вызвать множество других реакций, которые я не в состоянии контролировать».

Я рассмеялась так громко, что Митчелл, наверно, услышал даже за закрытой дверью.

«Я разрешаю тебе помочь своим реакциям, глядя на мое фото. Совсем не против».

«…………» – прислал он, и я снова рассмеялась.

«Спокойной ночи, Митчелл».

«Подожди».

Спустя пару секунду он тоже прислал свое селфи, на котором был без футболки. Мышцы бугрились под загорелой кожей, волосы были растрепаны и влажно блестели после душа. Я поймала себя на мысли, что совсем не прочь приложиться губами к его соскам. К каждому по очереди. Водить языком по его пирсингу. Исследовать его тело, каждый сантиметр. И позволить ему сделать то же самое со мной… Мои фантазии помчали вперед, как дикие, не угнаться.

«Ты тоже вызываешь у меня множество реакций, которые сложно контролировать, Митчелл».

«Я тайно надеялся на это».

Разглядывая его фото, я скользнула пальцами вниз, под резинку своего нижнего белья, и внезапно обнаружила влагу. Ее было так много, что впору было искать бумажные салфетки. Гору бумажных салфеток. Я была потрясена. Будто случайно обнаружила потайную дверь в комнате, которую всегда считала пустой.

Я проснулась раньше Митчелла на следующий день. Тихонько проскользнула на кухню и стала готовить завтрак, беззвучно напевая себе под нос. Разбила на сковородку яйца, поджарила хлеб в тостере, посыпала яичницу чеддером и кусочками авокадо и осталась очень довольна результатом. Когда я принялась варить кофе, стараясь не греметь чашками, то услышала шаги, и в следующую секунду на кухне объявился Митчелл, сонно потягиваясь.

– Доброе утро,