Семь лет одиночества. Принцесса Малейн (СИ) - Эль Вайра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Две короткие минуты, и комнаты оказались пусты. Роб самодовольно улыбался, а смотритель отправился искать своего питомца. Гензель уже изучал каждый предмет на туалетном столике принцессы.
Принц прошел в соседнюю со спальней комнату, где была еще одна узкая дверь. Он подергал ручку, но помещение было закрыто.
— Вы говорили, нужно что-то сжечь, — сказал Роб, вернувшись к Гензелю. — Что именно?
— Ну, например, несколько волосков с гребня. Или какой-нибудь сухоцвет из книги, или кусок пирога, который она надкусила, но не доела. Что угодно, что могло быть с ней в близком контакте.
Роб всё еще мало понимал в магических ритуалах, но впервые за долгие годы он почувствовал себя… полезным? Он сделал что-то, что имело смысл, и это придавало ему сил.
Он еще раз осмотрелся.
— А это что? Смола?
Гобелен над маленьким диваном был испачкан какой-то липкой черной слизью, и Роб потянулся к ней пальцем.
— Не трогайте! — прокричал Гензель.
Священник подскочил к принцу и дернул его за руку. Роб удивленно приподнял бровь.
— Простите, Ваше Высочество, — смутился святой отец. — Это может вам навредить. Нужно всё выяснить.
Гензель нашел на столике нож для бумаги и поддел слизь с гобелена. Несколько секунд он рассматривал ее, не давая Робу никаких пояснений. Затем попросил принца зажечь зеленую свечу и поднес нож к пламени.
Огонь вспыхнул зеленым, став похожим на воск. Потом красным. Затем синим. Роб смотрел на всё это, затаив дыхание, и слышал лишь гулкий стук сердца у себя в ушах.
— В вашем списке гостей есть королевские особы Франкии? — спросил Гензель.
Роб кивнул.
— Анри точно приедет.
Гензель задул свечу, и комната наполнилась запахом не дыма, а крови и жженой озерной тины. Священник поднял встревоженные глаза на принца.
— Если можете, поторопите его.
Через час Роб стоял перед своими родителями на балконе в их личных покоях. Король Дэйвид был немного раздражен — ему пришлось отложить охоту, которую он долго и тщательно планировал с ближайшими советниками. Но сын впервые за долгие годы попросил о встрече сам, так что отец явился на разговор без нареканий.
Ладонь Роба немного вспотела, а голос пропадал каждый раз, когда он открывал рот. Король с королевой терпеливо ждали. Но как ему всё им рассказать и не показаться сумасшедшим?
Он посмотрел вниз, пытаясь собраться с мыслями.
— Роберт, в чем дело? — мягко спросила матушка. — Тебя что-то беспокоит?
Он кивнул.
— Я… Просто предупреждаю, что мои слова могут показаться странными…
— Это как-то связано с Сибиллой?
Роб с благодарностью взглянул на мать.
— Да. Мы с Гензелем…
— Что за Гензель? — удивился король.
— Отец Иоганнес, новый священник, — поправил себя Роб.
Называть Гензеля святым отцом ему казалось всё более странным, но это не имело значения.
— В общем, он согласен со мной, что Сибилла как-то связана с темной магией.
Ну вот, он сказал это. Родители молча на него уставились. Роб сделал судорожный вдох.
— Мама, ты сама сказала, что заметила в ней что-то странное, помнишь?
Королева кивнула и повернулась к мужу.
— Да, это правда. С ней явно что-то не так. За ужином она была сама не своя…
— И я ее понимаю, — сердито сказал король и взглянул на Роба. — Жених бросил ее посреди зала, выставив посмешищем перед чужим двором…
— Мы не об этом, Дэйвид, — ответила королева. — Ее походка менялась раза три за вечер, и каждый раз становилась всё более неуклюжей. А ее слова будто бы не ей принадлежали.
— И это не самое странное! — с жаром дополнил ее Роб. — После нашего танца она ко мне подбежала и спросила, как быстро я забыл про Малейн.
Ее имя отдавало горечью, но Роб заставил себя игнорировать резкую боль в груди. Сейчас нельзя поддаваться горю, которое с новой силой захлестнуло его в последние дни.
— Что ж, — сказал король. — Это действительно выходит за рамки этикета. Впрочем, как и твоя выходка…
— А еще, — поспешил сказать Роб, пока отец не успел продолжить, — сегодня утром мы ездили за город, и она захотела попить из колодца! Шла к нему, как пьяная — спроси у лакея, если мне не веришь. Она чуть не упала, а когда я ее поймал она… она сказала, что ей просто нужно держаться крепче.
Король развел руками, ожидая дальнейших объяснений. Роб отвернулся и опустил глаза.
— Когда Малейн свисала с того моста в детстве, я ей кричал, чтобы она держалась крепче. С тех пор мы эту фразу сделали… своей. Использовали в письмах. Я даже подарил ей медальон с этими словами.
Отец помолчал немного, а потом вздохнул, подошел к сыну и потрепал его по плечу. Роб чуть не взвыл, как раненный зверь. Он так и знал! Знал, что стоит ему только произнести имя Малейн, и на него обрушат лавину сочувствия, о котором он никого и никогда не просил.
— Роберт, — ласково сказал король. — Я знаю, такое нелегко пережить, но… Семь лет прошло.
— Ты еще не все слышал! — воскликнул Роб и сбросил с себя отцовскую руку. — А мама? Ей ты веришь? Или она тоже, по-твоему, всё придумала?
— Я вам обоим верю, Роб. Что еще мне нужно знать?
И тогда Роб вывалил на отца всё, что узнал от Гензеля, и даже немного приукрасил, рассказывая про ужасы ваксамского двора. И про обыск в покоях Сибиллы, и про разноцветное пламя зеленой свечи, которое указывало на нечистую силу.
Священник объяснил, что разные цвета огня указывают на разного рода магию. Зеленая — трансформация, красная — магия людей-волков, а слабые отблески синего говорили о заклинаниях морских ведьм.
— Я уже отправил письмо Анри с просьбой приехать как можно скорее, — сказал Роб, переводя дух. — Он поможет нам, я уверен.
Король выслушал его молча, а потом отвернулся и положил ладони на выступ балкона.
— Нужна ли нам королева-ведьма, отец?
— Роб, — матушка покачала головой и произнесла одними губами: — Пусть думает.
Принц ждал настолько терпеливо, насколько мог. Король изучал сад и, кажется, не торопился с решением. Когда он, наконец, заговорил, его голос звучал тише и нежнее, чем прежде.
— Я знаю, ты скучаешь по ней. Мы все скучаем. Но мы не можем позволить себе еще семь лет войны, Роб. И мы подписали уже столько документов, что в глазах Ваксамии ты всё равно, что женат.
— Но…
— Мы не можем отменить твою свадьбу из-за простых подозрений.
— Но мы можем хотя бы расследовать это? Я найду еще доказательства!
Роб чувствовал, что его отчаяние грозит переродиться
