Запретные желания (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Идиот…

- Если что, я…стучала! – принялась оправдываться Катя, чувствуя смущение. - Несколько раз.

- И услышала приглашение войти, стало быть?

Пропустив мимо ушей его колкое замечание, девушка обхватила плечи руками, задрожав от очередного порыва ветра. Заметив это, Эдгар встрепенулся.

Затушив сигарету, выкинул окурок на улицу, и торопливо прикрыл окно.

- Спасибо!

Короткий кивок. Мол, не за что.

Оставив свой недопитый виски на подоконнике, Паслер скрестил руки на груди, и развернулся лицом к Катерине. Да, уж! Зрелище не для слабонервных.

Весьма некстати залюбовавшись его мощным мускулистым телом, Кортикова неосознанно сделала шаг вперед и облизнулась. Щеки вспыхнули от нахлынувших воспоминаний. Сердце заколотилось в груди со страшной силой.

- Ты случайно, - слова давались с трудом, язык заплетался, - не находил здесь мою зарядку? Телефон…сдох.

- На прикроватной тумбочке посмотри.

- Отлично.

Навигатор в ее голове дал катастрофический по своим масштабам сбой. Иначе она ни чем не могла объяснить тот факт, что двигаться начала в противоположном указанному направлении. А именно, ближе к нему.

- Я…на самом деле, хочу поблагодарить тебя за сегодняшний ужин…

- Не стоит!

- …вернее, за то, что заступился! Твой поступок чертовски много значит для меня. Огорчает лишь одно: по моей вине ты поругался с мамой. И мне очень-очень жаль…правда! Я не могу уснуть. Все думаю…

- Расслабься, - прервал он ее стенания, залпом опрокидывая в себя остатки спиртного, - она мне не мать! Но, даже матери я не позволил бы так с тобой разговаривать!

Глава №42

Что?

Чувствуя себя пришибленной, причем на всю голову, Катя изумленно охнула:

- Не мать? А кто же тогда?

Мужчина не торопился с ответом. Очевидно, выжидал нужного, одному ему известного момента. И когда сполна насладился ее растерянностью, буквально огорошил еще более странным признанием:

- Родная тетка…мачеха…и беспринципная с*ка, по совместительству.

Шок, отразившийся на лице девушки, был красноречивее любых слов.

В зобу, что называется, дыхание сперло.

Н-е-е-е-т! К подобной правде она оказалась категорически не готова.

Разве такое возможно? Разве так бывает?

- Бывает, как видишь! – горько хохотнул Эдгар, умело считывая эмоции Катерины, точно с раскрытой настольной книги. – В жизни бывает и хуже, девочка. Если хорошенько приглядеться.

- Мне жаль, - произнесла, нервно сцепив пальцы в замок, и всячески избегая его прямого взгляда. – Извини, просто…Варя не предупреждала, что вы – сводные…

- С чего вдруг подобные выводы? Мы – родные. После смерти матери, отец женился на ее младшей сестре. Мне на тот момент стукнуло семнадцать. Варюше – пять.

Сердце болезненно сжалось в груди. Столь искренне она соболезновала их утрате.

- После смерти…Господи, Эдгар! Что произошло?

Если до сего момента мужчина выглядел просто усталым, слегка подавленным, то услышав ее безобидный вопрос, помрачнел в считанные секунды. Тихо, но увесисто ругнувшись, оттолкнулся от подоконника, и угрожающе двинулся на Катерину.

Что задумал, неизвестно. Но, отвечать на вопрос явно не собирался.

Нормальный человек, с хорошо развитым инстинктом самосохранения, давно бы смазывал пятки. А она – нет. Даже не потрудилась, назад попятится.

Да и смысл? Ноги, точно к полу приросли!

Он не остановился до тех пор, пока разделяющее их расстояние не сократилось до пары сантиметров. Пары. Жалких. Сантиметров. И близость эта, желанная, запретная, породила в теле Катерины странную реакцию. Кровь ударила в голову сильнее самого крепленого алкоголя. Во рту пересохло. Да, так, что язык стал противно прилипать к небу. Паслер, напротив, казался невозмутим. Чуть подался вперед, и теперь намеренно обжигал ее кожу своим горячим дыханием.

- Раз так интересно, спроси об этом Варю! - произнес с откровенной издевкой. - У вас же друг от друга нет секретов, да?

Осознавать, что подруга оказалась с ней не совсем честна, было весьма неприятно. И болезненно. Оставалось лишь надеяться, что у Варвары имелись веские причины для сокрытия от нее подобной информации.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Я не стану, - отозвалась, проглатывая обиду, - не стану причинять ей боль…вороша прошлое из-за банального любопытства! Нет.

Эдгар судорожно вздохнул. Только сейчас Катя заметила, как сильно он взвинчен.

Как напряженно «ходит» его кадык.

- В таком случае, давай-ка разворошим настоящее!

- В смысле?

- Не переживай, я постараюсь доходчиво объяснить! – взгляд мужчины сделался безумным. – Ты должна предельно четко запомнить одну вещь: трогать мое нельзя!

На слове «мое» Паслер собственнически вцепился в ее талию, и сжал нежную плоть столь сильно, что из глаз посыпались искры.

Катя непроизвольно дернулась, пытаясь отстраниться, и зашипела.

- Мне больно, идиот!

- А мне не больно? – заорал он, вдруг, теряя терпение. Но, хватку все же ослабил. – Разве я не запретил ему, прикасаться к тебе?

- Эдгар…

- Зачем ты меня провоцируешь?

Словно обессилев, мужчина уронил голову на ее макушку.

Шумно втянув в себя аромат девичьих волос, повторил:

- Зачем?

Катерина зажмурилась, вспоминая ужин.

Да, она легко могла пресечь публичные нежности Романова, по отношению к себе. Могла, но не стала. Наоборот.

Мило ворковала с ним, стараясь привлечь внимание Эдгара.

Ну, вот и привлекла…

- Сам виноват! – Голос предательски дрогнул, от переизбытка эмоций. - Сначала ты соблазняешь меня, не давая прохода. Затем, прогоняешь. Злишься. Игнорируешь. Позволяешь Ольге, выворачиваться перед тобой наизнанку. Даже поощряешь! Я разозлилась, ясно? А Костя оказался рядом, проявил заботу…

Паслер медленно отстранился, пронзая ее злющим и до ужаса ревностным взглядом.

- Ах, он рядом оказался? И что? Теперь, после каждой нашей ссоры ты будешь к нему убегать?

- Возможно…

Ох, прикусить бы ей язык! И чем быстрее, тем лучше.

Но, увы! Поздно!

- Для чего? – рявкнул Эдгар, да так, что у нее уши заложило. - Надеешься, что если не я, то он уж точно приласкает и широко раздвинет твои прелестные ножки, да?

Не веря собственным ушам, Катя отшатнулась от его слов, будто от хорошего увесистого удара в солнечное сплетение. Полноценный вздох, и тот сделать не могла – грудную клетку сдавило, точно стальными прутьями. А сознание…сознание поглотила первобытная ярость. Злость. Гнев, равного которому не видывал еще этот свет.

Да как он смеет?

Серьезно? На самом деле считает ее такой?

С трудом понимая, что творит, повинуясь лишь инстинктам, она со всей мочи стиснула ладони в кулаки, настойчиво игнорируя боль от острых ногтей, впивающихся в нежную кожу. А спустя мгновение, точно дикая пантера накинулась на обидчика.

- Сволочь! Какая же ты сволочь!

Прежде, чем Эдгар сориентировался и перехватил ее запястья, Катерина успела ударить мужчину, целясь прямо в глаз. Правда, в последний момент он все же увернулся, и ее рука соскользнула вниз. На его рот, который мгновенно окрасился чем-то красным. Спустя мгновение, холодея от ужаса, Катя осознала, что рассекла ему губу. И рассекла сильно.

Черт! Черт! Черт!

Девушку трясло. Спокойствием не отличался и Паслер.

Все еще не веря в случившееся, он плотоядно облизнулся, пробуя на вкус собственную кровь. Взгляд его изменился. И в нем не осталось ни капли человечности.

Лишь безграничный голод, и голая, обжигающая…болезненная похоть.

- Беги, с*чка! – отчеканил тоном, от которого на лбу выступила испарина, а внутренности сиротливо прильнули к позвоночнику. – Помаю – вы*бу!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На осознание реальности угрозы ушло не более секунды.

Сорвавшись с места, она побежала в сторону спасительного выхода.

Побежала так быстро, будто за ней гнался сам Дьявол.

Уже и дверь распахнула трясущимися руками, и приготовилась переступить порог, навсегда оставляя в прошлом Вариного брата…но, не смогла.