Неутолимый Голод: Тупиковая ветвь (СИ) - Казаков Антон

Тот стоял, озираясь широко открытыми глазами, и на лице его был ужас. Он встретился с женщиной взглядом и еле заметно покачал головой.

В ответ её лицо исказила едва сдерживаемая мука. Она сжала губы в струну.

Вдруг глаза мужчины расширились ещё больше, совсем выпучиваясь, кожа внезапно налилась краснотой. А потом полыхнул изнутри ярким светом — и исступлённо завопил, падая на колени.

Пару мгновений спустя он вспыхнул, как факел, а крик его захлебнулся.

Светловолосая женщина снова выругалась, часто заморгала, словно подавляя резь в глазах, — и мановением руки отбросила догоравшее и уже неподвижное тело за росшие метрах в пяти кусты. За ними оказалась заранее вырытая яма, в которую тело приземлилось к ещё десятку таких же, чёрных и почти бесформенных.

Женщина в сердцах взмахнула рукой — с неё в сторону ямы сорвался сгусток синего пламени. Даже не обернувшись, она тут же растворилась в воздухе тёмной тенью. А пламя, ярко вспыхнувшее за её спиной, быстро утихло — догорать в яме уже было нечему.

Тень пронеслась по тропинке, в считанные мгновения пронзив остаток рощи, и выскочила из него на скошенное поле.

Посреди поля, в полукилометре от леса, стоял лагерь, состоявший из нескольких шатров и наскоро собранных бревенчатых изб. Он выглядел возведённым наспех, будто служил лишь временным способом укрыться от дождя и ветра, а потому строить его основательно не имело смысла.

Тёмная тень, бывшая тонкой светловолосой женщиной по имени Сайя или «Великая Сайя», как некоторые её называли, направилась к лагерю, всё так же не снимая заклятия замедления времени, чтобы передвигаться максимально быстро.

Меж изб и шатров сторонний наблюдатель людей бы не увидел. Только молниеносно метавшиеся из стороны в сторону тени. Над всем лагерем был раскинут обширный купол такого же заклятия, каким была окутана Сайя.

Завидев её издалека, люди в лагере заспешили в центр — в самый большой шатёр, место для общих собраний.

В нём было людно. И в том смысле, что людей собралось много, и в том, что кроме людей никого больше не было.

С полусотню человек в самой разной одежде, сильно больше женщин, чем мужчин, сидели на скошенной траве, заменявшей шатру пол. Они ждали, болтая и поглядывая на импровизированную трибуну, сделанную из обрубков брёвен, стянутых верёвкой.

Когда Великая Сайя вдруг возникла на этой трибуне словно из ниоткуда, гомон сразу же, как по команде, затих, и сотня глаз уставилась на неё с незаданным вопросом.

Но Великая Сайя вернулась одна. А потому и ответ на их общий вопрос мог быть лишь один. Облекать его в слова не было необходимости.

* * *

— Сёстры и братья, — бархатный голос Сайи разлился над собранием. — Сегодня и сейчас — час потерь для Магов Новой Эры.

Она со скорбным лицом опустила глаза и секунду помолчала.

— Мы потеряли второй кристалл террита. Остался лишь один. И как вы все знаете, его хватит не больше, чем на десять инициаций. Потом террит нужно добывать снова.

Собравшиеся внимательно смотрели на неё. Разумеется, они ждали не слов о кристаллах. И теперь были напряжены, потому что она не оправдала их ожиданий. Пока.

Ничего. То, чего они ждут — непростое обсуждение. Непростое в первую очередь для неё самой. И она должна была упомянуть и другие вещи, прежде чем сидевшие перед ней закроются в скорлупу скорби.

— Мы также потеряли много времени, — продолжила она. — Каждая инициация должна проходить без замедлений и ускорений. Единственная дозволенная в этот момент магия — это магия проекции Силы. Семнадцать новых инициаций — это многие реальные часы, не потраченные на обучение тех из вас, кто Силой уже владеет. А значит — многие и многие недели тренировок здесь, в лагере, которые не случились.

Она окинула шатёр сумрачным взглядом.

— За это время все силы противодействия этого мира, хоть их усилия и тщетны, уже усложнили нам задачу, — Великая Сайя вовсю излучала сейчас не только уверенность, но и заметную тревогу. — Да, будущее будет за нами. Этого уже не изменить. Это — свершившийся факт. Тем несчастным, которые населяют сейчас Вселенную, в грядущих веках и тысячелетиях места не останется. Но потери времени отдаляют это будущее от нас. А главное — чем больше времени мы дадим этому миру на подготовку к грядущей эволюции, тем болезненнее для нас, её детей, она пройдёт. И тем больше будет тех из нас, кого мы в будущем приветствовать не сможем, потеряв навсегда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сайя выдержала длинную паузу, заглядывая в лица сидевших перед ней, ища в них отклик её беспокойству.

Многое шло не по плану. Очень многое. А главное — она была и оставалась центром этого плана, самым сильным и самым слабым его звеном, без надежды на то, чтобы это вскорости изменить. Теряя слишком многих, непозволительно многих из тех, кто мог бы ей помочь.

Вот перед ней сидел Давид, едва не оставшийся без обеих ног на их прошлой вылазке. Уже инициированный, но тогда ещё слабый, он отнял два реальных часа её времени на то, чтобы воссоздать ему ноги ниже колен. Никто другой не был бы в состоянии ему помочь.

А вот сидели группкой маги последней волны. Кто-то из них уже чему-то научился, пока Сайя отсутствовала, инициируя остальных. Кто-то был совсем «свежий», после одной-двух недель тренировок в пересчёте на замедленный временной темп. Но ни один из них не был готов к серьёзной схватке. Мог бы помочь, но больше бы мешал, отвлекая её собственное внимание больше, чем внимание противника. И превратить их в боевых магов по-настоящему могла лишь она.

Только первая волна сейчас более-менее боеспособна. Даже Давид, потерявший несколько тренировочных недель со своей ногой и с вылазкой за территом, уже учил новичков хотя бы азам. Шестеро сильных магов. Неплохо, но с сотнями высших Конфедерации им не совладать.

Пока не совладать.

Что уж говорить об инициациях — этот процесс был целиком на ней. И когда они добудут новый террит, ей придётся тратить целые реальные дни, если не недели, на инициацию вновь прибывших. Она уже совсем не сможет учить. К тому моменту это уже обязан будет делать кто-то другой…

Груз обязанностей, висевших персонально на ней, придавливал к земле и выглядел всё более тревожно.

Если бы только эволюция могла пройти в этот раз без боя… Но Сайя слишком много раз спрашивала Хранителя миров, снова и снова получая ответ: нет, эта эволюция — другая. Единственный способ сделать так, чтобы она не захлебнулась, — «перерождение». Многие тысячи симуляций доказывали это. А значит боя не избежать, пусть и поверить в это было так больно.

И если Хранители миров хотят, чтобы она, Сайя, стала для них разящим мечом, она будет самым острым мечом из тех, что они могли себе представить. Убивающим быстро и без боли. Милосердным и неотвратимым. Как бы сложно это ни оказалось.

Пусть для этого нужно много удачи. Пусть. Ведь удача благоволит сильным. А сильнее её во Вселенной мага уже не было. Уж в чём-чём, а в этом-то она могла быть уверенной.

— И наконец, — продолжила Великая Сайя с лицом, полным скорби, — только что мы потеряли нашего брата, Эдварда. Он не пережил инициацию.

Собрание шумно вдохнуло, словно собираясь разразиться словами и эмоциями. Но она подняла руку, показывая, что ещё не закончила.

— Как и для каждого из нас, его решение стать Магом Новой Эры было добровольным и обдуманным. Ему, как и многим сёстрам и братьям, навсегда оставшимся в наших сердцах, не повезло…

Сайя склонила голову, и на её лице заиграли желваки. Секунду она, казалось, даже дышала неровно, но быстро совладала с собой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Инициация не поддаётся внешнему контролю, — тихо продолжила она, глядя в землю. — Каждый из нас либо побеждает и получает Силу, либо проигрывает и погибает. Сейчас это четыре смерти из десяти. Но мы учимся. Мы ищем способы. И каждая потерянная сестра, каждый потерянный брат уходят не просто так. Они приближают нас к нашей общей цели. И нам всем сейчас нужно помнить прежде всего одно.

Она выпрямила спину, расправила плечи и вновь оглядела шатёр.