Заставь меня остановиться 2 (СИ) - Юнина Наталья

— Ты. Ты. И снова ты. А я бестолочь такая не поменяла. Накажи меня. Только без прищепок и кляпов для рта.

— Наказать? — насмешливо произнес Лукьянов, приподняв бровь.

— Да, мой господин. Накажите.

— Заметь, сама попросила. Только сначала вопрос: ты сегодня хоть немного спала?

— Не немного, а очень-очень много. Проспала всю ночь. Ни одного поступления и ни одного вызова в палату за ночь. Шикардос.

— Тогда отлично. Наказание будет в полной мере и во всех позах. Готовься хрустеть всем, что у тебя есть.

— Звучит устрашающе.

— А то. Куда, — дергает меня за руку на себя, как только я направлюсь к двери.

— Домой.

— Шарф возьми. Хоть не жопу, так шею прикроешь. Куртки, кстати, подлиннее не нашлось? Малоимущая, блин, — снимает с себя шарф и, не церемонясь, надевает его на меня.

— А я как чувствовала, что вы за мной приедете, Богдан Владимирович. Вы в пальто этакий интеллигент а я в кожаной курточке. Хорошо контрастируем друг с другом.

— Чувствовала она. Иди давай.

— Кстати, как прошла конференция? — уже сев в машину, поинтересовалась я.

— Как и должна. Унылая фекалия.

— А если серьезно, ты почему так рано вернулся? Ты же должен был встретиться сегодня с одноклассником.

— Передумал и поменял билеты на ночной рейс.

— По-любому ради меня. Замолчи, — прикладываю палец к его губам. — Чувствую, что из твоего рта собирается вылететь какая-то гадость.

— Никакой гадости. Поменял исключительно ради тебя.

— Супер. На этом и сойдемся, — не могу сдержать счастливой улыбки.

* * *

— Ммм… я не думала, что так быстро у нас начнутся игры с завязыванием глаз. А это интригует, Богдан Владимирович.

— Приятно, что тебе нравится.

— А наказание скоро? — сквозь смех произношу я, чувствуя, как Богдан стягивает с меня колготки. Хорошо хоть не самые стремные надела.

— Очень скоро. Руки вверх.

— Слушаюсь и повинуюсь. Ээммм… а зачем ты надел на меня… футболку или что это?

— Скоро узнаешь, — ух ты, футболкой мы не ограничились, следом Лукьянов надел на меня… шорты? Что вообще происходит?! Выстроить предполагаемые версии я тупо не успела по причине того, что в следующий момент я оказалась на руках Лукьянова. Прикольненько, однако. Правда, так я думала недолго. Ровно до тех пор, пока не оказалась лежащей на чем-то мягком, похожем на мат.

— Блин, да ты издеваешься, что ли? — резко сдираю с глаз кусок ткани.

— Нет. Хотела наказаний — будет тебе оно самое. Лежать на месте, — тут же пресекает мои попытки приподняться с мата.

— Я, блин, не это наказание имела в ввиду! У тебя проблемы с головой.

— То есть, когда я надел на тебя свою футболку ты не догадалась?

— Нет!

— У меня для тебя плохие новости, Аня. Ты слишком доверчива. Начнем с качания пресса. Потом перейдем на растяжку.

— Я не буду!

— Будешь. В двадцать два у тебя все хрустит. Это ненормально.

— Радуйся, умрем в один день за счет разницы в возрасте!

— Закрывай рот и дыши при этом правильно. Вот так.

Ну подожди у меня. Я тебе тоже устрою наказание!

Убью! Это было единственной мыслью весь фитнес марафон. Кажется, так я не уставала никогда. Даже во время километрового забега на дебильных уроках физкультуры в школе.

— Дышишь тяжело, но учитывая твою физическую форму, так и должно быть. Теперь посмотрим, как быстро восстановится твой пульс, — с умным, раздражающим в данный момент видом, заключил Лукьянов, прикладывая указательный и средний пальцы к моему запястью. — Не злись. Я же для твоего здоровья стараюсь. В конце концов, не только же трахаться.

— Ты просто скотина! — толкаю со всей силы его в плечо. — Сволочь! — перехватывает мою руку и в одно движение перекидывает меня животом к себе на колени. А в следующее мгновение я ощущаю хлесткий удар по ягодице.

— Это тебе за плохие слова.

Не знаю в какой момент мне становится смешно. Бьет Лукьянов не больно. Разве что первый удар напоминал что-то серьезное, последующие же отчетливо напоминают мне шлепки в форме игры.

— Мне определенно нравится, как моя задница наполняется жизнью.

— Да? — насмешливо интересуется Лукьянов, не прекращая меня шлепать.

— Ага.

— Поздравляю. Мы нашли еще одно общее занятие, которое приходится нам по вкусу. День прожит не зря, — вот уж точно не могла бы подумать, что такое занятие вызовет у нас прилив смеха.

— Это вообще-то не ваша спальня. Люди здесь спортом занимаются, — Лукьянов замирает, а я вместе с ним, переводя взгляд на дверь. А вот и Никушечка. — А не ржут как лошади.

— А вежливые люди, Ника, не входят, когда не надо. А если что-то такое и заметили, то сделают вид, что не видели и пройдут мимо, не акцентируя на этом внимание, — спокойно отвечает Лукьянов, встав с мата. Протягивает мне руку и приподнимает меня. — Мы, кажется, договорились жить дружно.

— Дружнее не бывает. Ты не забыла, что сегодня твоя очередь готовить? — и вроде бы нормально спросила, а чувство такое, как будто плюнула в меня ядом.

— Конечно, не забыла. На обед у нас будет борщ с чесноком. А на ужин что-нибудь более праздничное. Воскресенье все-таки.

— Замечательно. Главное не пересоли.

— Все будет в лучшем виде, — как можно доброжелательнее произнесла я, очаровательно улыбнувшись девочке из «Звонка».

* * *

Мелко рублю зелень, представляя на месте оной самой — Никушечку. Боже, до чего я докатилась? Я ведь добрая. Но как, блин, наладить контакт с этой стервой?

— Уже десять минут третьего. Борщ скоро? — вспомни солнышко, вот и лучик.

— Если картофель сварился, то уже все, — откладываю нож в сторону и зачерпываю ложкой борщ. — Да, то, что надо.

— А тебя не учили не говорить с набитым ртом?

— Учили, но у меня в отличие от тебя низкая способность к обучению. Вот и пожинаю плоды. Слушай, а может хватит уже. Ну, правда, чего ты добиваешься?

— А ты настолько тупая, чтобы этого не понять?

— Будем считать, что да. Не проще ли нормально общаться, как в первый день. Ты же можешь. Зачем пытаешься казаться хуже, чем есть? Ведь мы же можем подружиться. К чему воевать?

— Я с тобой никогда не буду дружить, — тычет в меня пальцем. — Ты мне не нравишься и не понравишься. Папа с тобой стал другим. Это не он.

— Да… а кажешься умной. Школу раньше времени закончила. Ну так включи голову. Твой папа такой же, каким и был, просто он влюбился в меня. Вот и все. Так бывает. Ты ведешь себя как ребенок, на самом деле демонстрируя свою слабость. Может быть хватит?

— Да, я слабая. И да, хватит, — каюсь, моя бдительность меня подвела. Я даже глазом не успела моргнуть, как Ника взяла банку соли и сыпанула в мой борщ. — Хватит уже варить свой говноборщ.

— Ну ты и…

— Да, да, я слабая. Надеюсь, через полчаса хоть какой-нибудь обед все же будет.

— Стерва! — в сердцах выкрикнула я. Вот же гадина, такой был борщ.

Единственный плюс жизни с этой особой — она научила меня быстро действовать. Недолго думая, сообразила сытный омлет на четверых. Стремно, конечно, но вкусно. Зато к ужину эту маленькую дрянь на кухню не подпущу.

— Пардон, что так вышло. Мой косяк, варила борщ и только в процессе варки сообразила, что мясо несвежее. Короче, с душком. Пришлось быстро исправляться. Ужин будет повкуснее и сытнее. Честно-честно, — с улыбкой произношу я, а от досады хочется плакать.

— Мда… а я бы спагетти сварила. Семь минут и обед готов. А соус песто в холодильнике и без того готовый, — со всем ехидством в голосе произнесла Ника.

— Ну, не сообразила, — черт, черт, черт.

— Блин, тебя не учили, что омлет должен стоять? Что за размазня? Как будто кто-то пережевал его.

— Стоять должен не омлет, Вероничка, а кое-что другое, — с улыбкой произносит Егор, присаживаясь за стол. — Главное, чтобы было вкусно. А он очень вкусный.

— Точно, — наконец произносит Лукьянов. — Нам нравится. Хватит уже придираться, Ника. Надоело, ей-Богу. Не нравится — не ешь. Так, стоп, я не договорил, — быстро добавляет Богдан, как только она встает из-за стола. — Посиди минуту за столом, а потом можешь идти куда хочешь. — Через неделю я уезжаю на обучение в Москву. На месяц, — что за хрень?! — Жить в мое отсутствие вы должны максимально дружно. Вам понятно?