Ведущая сквозь тьму - Ольга Горовая

— А, к черту! — Кристина вырвала свою ладонь из его рук, случайно задев одну из свечей, стоящих рядом, опрокинув ее. И сощурилась, увидев, как он не позволил ей скатиться на пол, подхватив и возвратив в вертикальное состояние. — Хорошо. Я просто хочу оказаться дома. Как можно скорее. Одна.

Девушка развернулась и направилась к выходу, пробормотав себе под нос — «и забыть о тебе, наконец-то», посчитав, очевидно, что он не слышал этого. Клод усмехнулся, взмахом руки гася пламя. У него был сюрприз для Кристины — он, даже удивляя себя силой подобного устремления, не собирался позволять ей сделать хоть что-то подобное.

Глава 11

Когда Кристина ехала к Клоду, она не знала, чего ей стоило ждать, и соответственно, не могла чувствовать себя разочарованной в своих ожиданиях. Но чувствовала. И это было настоящим бредом.

Она хмыкнула, невидящим взглядом смотря на стекло автомобиля. Дороги не было видно. За окнами машины сыпал снег. Лопатые снежинки густым покрывалом укутывали все, что только можно, облепив дома, деревья, машины. Лично она ничего не видела в этой метели, и совершенно не представляла, что мог видеть Клод.

Но он что-то видел. Спокойно выруливая со своего двора, мужчина уверенно вел машину в этой круговерти белых пушинок.

— Я так понимаю, что мне нет нужды сообщать тебе адрес? — Кристина отвернулась от бесполезного окна и посмотрела на Клода. Она не собиралась с ним говорить. Даже была уверена, что гордо и надменно промолчит всю дорогу, показывая ему, как сильно обижена и расстроена его к ней отношением. И вот, не смогла.

— Ты права, я знаю, где ты живешь. — Клод повернулся к ней с легкой улыбкой на губах.

— Смотри на дорогу, Клод! — Она искренне испугалась. — При такой погоде, нельзя отвлекаться. Мне надо было вызвать такси. — Покачав головой, Кристина в душе сокрушаясь, что волновалась и переживала о том, кто вообще, не должен был ее затрагивать. Проверял он ее, видите ли!

— Успокойся, Крис. Я доставлю тебя в целости и безопасности, — проигнорировав ее опасения и улыбнувшись еще шире, Клод протянул руку, убрав свои пальцы с руля, и погладил ее по щеке.

А ей, как самой последней дуре, не имеющей ни гордости, ни чувства собственного самосохранения — это понравилось.

Вот, черт! Да он же чуть ли не открыто признался, что мог ее убить. И, что еще ужасней, похоже, убил того парня, который на нее напал… И… не то, чтоб это был повод для грусти, но…

— Ты, похоже, знаешь обо мне все, — снова отвернувшись к окну, Кристина вздохнула, пряча от Клода свои глаза. — А я о тебе не знаю ровным счетом ничего. Даже этот дом, — она слегка махнула рукой назад, — в который ты меня привез, и в этом я почти уверена, твоим не был. Ты не находишь, что это нечестно? — о, здорово. Она сама шла навстречу своей погибели, давая ему понять, что ей интересна его жизнь. Похоже, она собиралась ступить в эту бурную и неизведанную реку, в которой была уйма порогов и ни одной переправы… И все же, даже понимая, насколько глупо себя ведет, Кристина задержала дыхание и повернулась к Клоду, чуть вздергивая бровь в немом вопросе.

Несколько секунд, в которые, как ей казалось, снежинки зависли в воздухе, и даже дворники не скользили по лобовому стеклу их машины, в салоне стояла мертвая тишина. А глаза Клода так внимательно смотрели на Кристину — вместо того, чтоб следить за дорогой — что едва не прожгли в ней дыры своим янтарным огнем.

Он был доволен. Еще бы, ему таким не быть. Она заглотнула наживку. Но отступать было поздно.

— Вообще-то, это действительно мой дом, — широко улыбаясь, Клод снова коснулся ее щеки. Но, все же, вняв яростному, намекающему взгляду Крис, мельком взглянул на дорогу, удостоверяясь в том, что помимо них никому больше не пришло в голову выбираться из дома в такую погоду. — Здесь я вырос. Это поместье уже пять поколений принадлежит моей семье. Но ты права, — мужчина лукаво подмигнула Кристине. — Я не живу здесь постоянно, скорее, появляюсь время от времени. Надеюсь, ты простишь мне желание произвести на тебя впечатление, — он отвернулся, поворачивая с их дороги на основную магистраль. — Моя холостяцкая квартира не подходит для того, чтобы кружить головы девушек.

— Не думаю, что для этого, тебе вообще необходимо хоть какое-то помещение, — насмешливо протянула Крис, ощутив в душе неприятный укол. Ей, совершенно точно, было все равно, кого и сколько раз он привозил в это имение.

— В точку. Раньше мне даже не нужно было прилагать усилий, чтоб заполучить любую из них. Но сейчас все иначе… С тобой все иначе. Потому, наверное, все и выходит комом. Похоже, в этом мне не хватает практики. — Тон Клода изменился, став ниже. Растекшись в этом замкнутом пространстве дорогой машине с обтянутыми кожей сидениями. Вызвав легкую дрожь удовольствия, распространившуюся по ее телу.

Ложь. Легкий обман, чтобы попытаться заслужить ее прощение. Вот как ей следовало думать, имей она хоть толику здравого смысла. Но Кристине хотелось верить ему.

Она кашлянула, прочистив горло, и ощутила, что его перехватило неуместным волнением.

— Что ж, у тебя есть прекрасная возможность попытаться исправить то впечатление, что ты уже успел произвести, — она насмешливо улыбнулась. — Давай, великий руководитель таинственной организации, расскажи мне о себе, в обмен на то, что уже успел накопать на меня.

На секунду, ей показалось, что он замер, а его глаза стали темнее, отблескивая серебром. Но это продлилось меньше мгновения, и Клод, широко и открыто улыбнувшись, кивнул.

— Хорошо, это будет справедливо. Что ты хочешь знать?

— Хм, учитывая то, сколько ты знаешь обо мне… Все. Я думаю, это будет достаточной компенсацией, — Кристина не поняла, когда умудрилась перейти перешла на тот же шутливый и легкий тон, который все это время поддерживал Клод. Даже не заметила, как атмосфера в автомобиле стала легкой и непринужденной. Но осознав это, поняла, что таким разговор нравится ей больше. И немного испугалась подобного озарения.

— Ты не размениваешься на мелочи, верно? — рассмеявшись, Клод посмотрел на дорогу. — Это будет не так легко, и потребует немало времени, — он вздернул бровь, подкалывая ее.

— Я не сплю с первым встречным, Клод, и не позволяю ему помыкать собой, трахая в моем же кабинете после кошмарного унижения. Поэтому, пощади мою гордость, и сделай так, чтоб мы оказались достаточно знакомы, и я могла убедить себя, что делала это с известным мне человеком. Окажи любезность, — несмотря на все, она не собиралась позволять ему думать, что забыла о причине своей злости, требуя искупления.