Вела Сезон 1 - Ли Юн Ха

—‌ Мы уберемся, — сказала Асала. — Но вы должны знать, что у меня есть вот это, — вдруг вы передумаете. — Она очень медленно опустила руку к сумке на ремне и аккуратно достала куб.

Узочи и остальные ахнули.

—‌ Воры! — крикнул кто-то. Нико узнали его лицо по видеозаписям о беженцах, но имени вспомнить не смогли.

—‌ Оставьте это и уходите. Вы не понимаете, что у вас в руках, — сказала Узочи. Не сводя оружие с Нико и Асалы, она попятилась к лестнице, ведущей с балкона центра управления на основной этаж. — Пожалуйста. Для меня — для нас — это значит все. Как вы смеете? Как вы, черт возьми, смеете целыми столетиями отнимать у нас жизни, разрушать нашу родину своей ненасытной жадностью, а потом являться сюда, чтобы отнять то единственное решение, которое спасет от вашего геноцида? — спросила она, задыхаясь от гнева. — Вы мне отвратительны.

Асала заметно поморщилась.

—‌ Прости, Узочи. — Вот этого Нико от Асалы никак не ожидали. — Я бы сама лучше сдохла, чем ступила на эту черную дыру, зовущуюся планетой, но мне нужно было увидеть тебя. Понять тебя. Я должна во всем разобраться.

Неужели она сдает под невероятным бременем всего, что они испытали в путешествии? Казалось, будто Асала что-то осознает — о себе, о своем прошлом, об Экреме, хоть его здесь и нет. Видеть это было жутко, и сердце Нико забилось неуправляемо быстро. Ладони обильно вспотели.

—‌ Невозможно понять планету, которая считает остальные населенные планеты расходным материалом, — сказала Узочи. — Наверное, потому я тогда и поверила — потому мы все поверили. Потому правда думали, что он хочет нас спасти. — Теперь Узочи трясло, по ее лицу катились слезы. — Мы не могли и представить, что Экрему нужно что-то еще, кроме как спасти нас. Загладить свою вину. Откуда он вообще узнал о том, что создали мы с матерью? На разработку и усовершенствование чего она положила жизнь, лишь бы мы все могли выжить? Она мечтала только об одном. Чтобы мы выжили. Но Экрем решил отнять и это. Решил отнять ее наследие и превратить в очередной инструмент, чтобы обезопасить богатых и могущественных, чтобы отмахнуться от жителей внешних планет, как от мусора. Я это заподозрила, как только увидела корабль. А потом — количество охранников. Я не позволю ему украсть то, чему моя мать посвятила всю жизнь. Не позволю.

Она уже едва не плакала, и Нико чувствовали, как навернулись слезы и у них. Закусили губу.

—‌ А сказать, что понять как раз очень просто? — спросила Узочи, волевым усилием сдерживая слезы. — Что вам надо уйти. Что вам надо позволить нам улететь на кораблях, которые мы строим. И что надо отдать мне прототип. Потому что ты знаешь, что если оставишь его в этом мире, то нас найдут. Не остановятся, пока не найдут, куда мы улетим, и не перебьют всех нас.

—‌ Как я могу тебя отпустить? Посмотри мне в глаза и скажи, как я могу позволить тебе бросить миллионы миллионов в умирающей солнечной системе? — взмолилась Асала. Ее голос надломился, и тут Нико пришло в голову: что, если она тоже сдерживает слезы? Увидеть Узочи во плоти — это совсем не то же самое, что увидеть ее на записи. Такая маленькая, такая тщедушная, но казалось, что она возвышается над ними.

—‌ Так с нами поступил Хайям, — сказала Узочи.

Так Асала поступила со своей сестрой.

На самом деле Нико в это не верили. Конечно не верили. Но знали — знали, — что так думает сама Асала. Теперь Нико понимали ее характер лучше, теперь все вставало на свои места. В то время у нее не было другого выбора — только забыть, забыть Гипатию и свое прошлое. Если бы не забыла, она бы не выжила.

Молчала Асала долго, с искаженным лицом. На миг Нико правда решили, что сейчас прольются слезы, но вдруг…

—‌ Корабли? — спросила она.

—‌ Что? — сказала Узочи.

Асала подошла ближе, опустив руки. Напряглась всем телом.

—‌ Мы не хотим вам мешать, — сказала она. — Но куб мы не отдадим. Ты не можешь единолично решать судьбу всей системы.

Тогда Узочи и выстрелила — из старомодного пистолета с настоящими пулями. Нико подскочили, грохот разнесся по всей пещере.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нико не видели, куда попала пуля, но, судя по всему, никуда.

Палец Асалы дрогнул, но она не спустила курок. Незаметное движение, но оно не ускользнуло от Нико.

—‌ Расскажи о кораблях, — сказала она.

Узочи снова выстрелила, снова в никуда, и все еще было неясно, целится она в Асалу или нет.

—‌ Да пошло оно все, — сказала Асала и сорвалась с места.

Она петляла через ряды техники. Узочи и остальные гнались за ней с Нико, крича вслед. В конце пещеры находился проход в соседнюю. Асала и Нико нырнули туда и…

У Нико перехватило дыхание. В размере и грандиозности зала чувствовалось что-то божественное. И вот он. Огромный корабль, занимающий весь зал. Здесь делали не только кубы. Если беженцы построили один корабль, то в пещерах наверняка скрывались и другие. Такому размаху одна Асала помешать не могла. Одно дело — остановить отправку кубов в «Галу», но остановить целый флот?

Корабль был огромен. И строили его ганьдэские ИИ. Узочи или кто-то еще с «Велы» перепрограммировал дронов Кинриг, чтобы возвести судно, которое доставит их к свободе. Дронов было немного, может, всего восемь штук, причем все устаревшие. Зато очень эффективные, и времени у них было предостаточно, чтобы под руководством Узочи завершить свой шедевр.

—‌ О звезды небесные, — ошеломленно сказала Асала. Она приросла к месту, опустив руку с оружием.

—‌ Они сделают все, что я им скажу, даже убьют вас, — сказала Узочи, хоть и запнулась о слово «убьют». — А теперь отдайте мой прототип и убирайтесь отсюда.

Асала не сдвинулась с места.

—‌ Отдайте, — повторила Узочи.

Когда Асала вновь не подчинилась, Узочи нажала кнопки на пульте в руке, ИИ бросили свою работу и двинулись на Асалу и Нико.

Асала выстрелила, но дрон отразил заряд и сам выстрелил в ответ. Впрочем, она уже бросилась в укрытие, едва увернувшись.

Дроны все надвигались.

—‌ Давай, Асала. Нам надо бежать. — Нико схватили ее за руку. Всего на миг Асала уставилась на них в растерянности. А потом они побежали.

—‌ За ними! — кричала Узочи.

Нико поторапливались за Асалой, быстро вырвавшейся вперед. Она не замедлялась, и тогда Нико ускорили шаг, но только врезались в стену. Снова пошли узкие коридоры, и они протискивались, сердце колотилось так, что стало страшно, как бы оно не вырвалось из грудной клетки.

Каждый раз, когда Нико замедлялись, чтобы пробраться через коварные лабиринты, им мерещилось, что ИИ шуршат где-то все ближе. Мерещились выстрелы. Вскоре все слилось в единый туман адреналина и паники. Вырвавшись на свет, Нико чуть не упали от счастья.

—‌ Не надо, — рявкнула Асала. — Мы еще не спаслись.

Задыхаясь, они продолжали бежать, пока не добрались до своего транспорта.

Асала нажала на газ, и после этого они уже не оглядывались.

Эпизод 7

Бекки Чамберс

Предатель

Изначально кабинет Кинриг вовсе не был кабинетом. Когда-то это был очередной салон в Капитолии, полный подушек и чайных подносов, чтобы там могли бездельничать местные элиты. После переворота и казни правящей партии Кинриг объявила дворец собственностью верных граждан Гань-Дэ и забрала салон себе. Могла бы забрать и кабинет верховного регента — исторический зал, выступающий из стены дворца в сфере из пуленепробиваемого стекла. Задумка такой конструкции была в том, чтобы все могли наблюдать, как правитель трудится на благо народа, но Кинриг казалось, что это скорее выставляет власть на посмешище. Как и во многом в жизни, смысл зависит от точки зрения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Даже если не брать в расчет архитектурный подтекст, кабинет регента не подходил под ее потребности. Слишком маленькое помещение. Невозможно думать, когда сидишь на месте — с застоявшейся кровью и неподвижными костями. Чтобы разрабатывать стратегии, чтобы оправдывать ранг, Кинриг нужно было двигаться. Ей нужно было ходить.