Лицом к лицу со страхом. Путеводитель на пути к близости - Томас Троуб

Мы должны заново разжечь заряд, работая над тем, чтобы снова соприкоснуться с гневом, который был подавлен. Чтобы воссоединиться с этой энергией, неважно, кричим ли мы на кого-то или на подушку. Но в реальности, когда спровоцированный гнев выходит наружу, нам нужно пережить период, в который мы реагируем и выбрасываем его на провокатора. Я знаю, что так делал. Если я останавливался, чтобы подумать о «правильном» способе работы с гневом, он возвращался обратно в подавление. Реагирование, кажется, помогло мне его почувствовать.

Но, реагируя и вопя на тех, кто служит раздражителем гнева, мы тем самым не исцеляем стыд и не восстанавливаем самоуважение. Исцеление начинается, когда мы возвращаемся к самим себе, вырастая из стадии реакции на использование в просто чувствование и доверие к себе. Вырастая от защиты к центрированности. В первом случае мы, по сути, просто подкармливаем негативные привычки к реакции и гневу и находим причины, чтобы оставаться защищенными. Во втором – мы открыты сами с собой для того, чтобы узнать свою подлинность и увидеть, где защита больше не нужна.

Недавно я проводил сессию с парой, которая только что закончила семинар и искала способ разрешить свои конфликты. У них не было никаких проблем с тем, чтобы выражать по отношению друг к другу гнев. Но им обоим было трудно доверять друг другу настолько, чтобы выражать обиду. В сессии мы работали с тем, чтобы найти пути, которыми каждый из них может снять боевую раскраску и почувствовать под ней уязвимость. Рядом с источником нашего гнева почти всегда есть и глубокое прозрение о том, что такое на самом деле этот гнев, и много уязвимости и горя.

В других ситуациях верно противоположное: обоим партнерам поможет расти, если они рискнут и выразят гнев друг на друга. Двое моих друзей были вместе четыре года, но, из-за своей обусловленности, были в ужасе от того, чтобы выражать или принимать гнев. Гнев и обиды накапливались, как обычно бывает с парами, которые вместе достаточно долго. Вместо того чтобы выражать эти обиды прямо, они пускаются во всевозможные способы мести: резкое сексуальное отчуждение, стервозность или уныние, жалобы друг на друга друзьям, но не друг другу, и так далее. Как только они набрались храбрости, чтобы выражать раздражение и обиды прямо, их отношения значительно улучшились.

Для тех из нас, кто подавил гнев из страха, прямое выражение гнева может быть шоковой терапией. В детстве за выражение гнева мы получали отвержение или наказание. Теперь мы можем научиться выражать гнев и видеть, что не горим за это в адском огне и не умираем, и близкий человек по-прежнему рядом. Люди часто чувствуют, что, как только они вновь предъявляют права на способность быть в гневе, это исцеляет рану стыда. Желал бы я, чтобы это было так просто. Но шаг из подавленности к тому, чтобы быть способным принимать и выражать гнев, приносит большую радость. Он не означает, что мы снова нашли свою силу, но мы к ней приближаемся. Это дает нам энергию, чтобы защищать себя, и мы достаточно сильны, чтобы спасти уязвимость.

В детстве меня дразнил старший брат. Этот опыт оставил во мне рану ожидания, что меня всегда будут дразнить. Друзья больше всего провоцировали во мне проекцию старшего брата. Один друг, с которым у меня действительно была такая проекция, имел обыкновение меня передразнивать, когда я говорил забавляющие его слова. В первый раз я ничего не ответил на это. Я был в шоке. Но, разобравшись с чувствами, заметил, что под шоком скрывается гнев – вулкан гнева, связанный со всеми случаями в детстве, когда я чувствовал, что меня дразнят, и не реагировал. Я работал с гневом один, но в следующий раз, когда это случилось, мне удалось выразить чувства другу. Он извинился и был благодарен мне за эту конфронтацию, потому что смог увидеть, что именно таким образом в детстве обращался со своим младшим братом.

Стадия 3

Установление пределов – утвердительно и уязвимо

Пережив процесс исцеления солнечного сплетения и открыв заново собственную ценность и самоуважение, мы приходим к точке, в которой способны быть утверждающими, центрированными и сильными так, что к этому не примешиваются проекции, и на смену реактивности приходит уязвимость. Утвердительность и уязвимость – две составляющие того, как мы в этом исцеленном состоянии устанавливаем пределы, уместные в различных ситуациях. Давайте рассмотрим каждый из них.

1. Центрированный Отклик

Отклик из пространства центрированности – естественный результат ясности тою, что мы хотим, что нам нужно, и что мы чувствуем. Цель этого – не ранить, не унизить, не атаковать или наказать другого, а внести в ситуацию больше осознанности, оставаясь в состоянии интегрированности и самоуважения. Когда я соединен с центрированной утвердительностью, энергия остается у меня внизу живота Я могу чувствовать или не чувствовать гнев, но он не затуманивает мою ясность.

Возможности научиться центрированной утвердительности возникают все время, с друзьями, в любовных отношениях, со знакомыми и с коллегами на работе. Эти ситуации были для меня постоянным испытанием в утверждении достоинства и самоуважения. Ничего не «пропуская мимо ушей», не уменьшая или не отрицая их важности.

2. Установление пределов с уязвимостью

В близких отношениях мы часто движемся в уязвимость, когда чувствуем, что подвергаемся вторжению или неуважению. Часто бывают моменты, когда мы оба теряемся в раненом Ребенке, становимся требовательными, прибегаем к манипуляциям, регрессируем или мстим и не можем перешагнуть за пределы этой роли. У нашего сознания в этот момент нет пространства, чтобы видеть или чувствовать, что мы делаем.

Подъем подлинных сил и самоуважения не придет, пока мы не почувствуем стоящей за гневом боли и не сможем ее выразить. Внутри всегда остается напряжение, и, может быть, наша сила основывается только на способности сказать «нет». И она все еще основана на реакции и недоверии. Настоящий подъем сил приходит из пространства внутреннего расслабления, из того, чтобы снова доверять и позволить себе быть уязвимыми, даже когда нет гарантии, что с нами обойдутся так, как нам бы хотелось. Энергетически это означает упасть из солнечного сплетения, где живут гнев, реакция и защита, в низ живота, где мы можем соприкоснуться с собственной уязвимостью и болью.

Постепенно я начинаю видеть, насколько глубока и стара у меня внутри рана чувства недоверия и неуважения к себе. Она все еще исцеляется. Она легко провоцируется каждый раз, когда кто-то в моей жизни нажимает на ее кнопку. К ярости начинает примешиваться грусть о маленьком мальчике, у которого было так мало уверенности и доверия к себе, что он перестал считать действительными права на свои чувства. Приходят слезы о маленьком мальчике, которому пришлось много бороться, чтобы найти самовыражение и защитить себя. Как перенести все это обратно на арену установления пределов? Безопасно ли – или даже уместно ли – выражать обиду и уязвимость? В любовных отношениях и с близкими друзьями я лучше всего взаимодействую, когда могу сказать: «Мне больно», или: «Мне больно, когда ты...» Помогает уделить время тому, чтобы спросить друг друга, есть ли у нас сейчас пространство, чтобы поговорить о своей боли и о том, что нам не нравится.

В любовных отношениях или с друзьями углубление близости зависит от способности установить пределы из пространства мягкости и доверия. Все мы стараемся внести в жизнь как можно больше любви, и так много зависит от того, чтобы оставаться открытым, даже когда мы чувствуем, что в нас вторгаются и с нами обращаются неуважительно. Недавно у меня случился конфликт с двумя друзьями. Я чувствовал, что в меня вторглись и обошлись со мной неуважительно: было нарушено наше соглашение, и я чувствовал себя проигнорированным. В прошлом я мог не обращать внимания на такие вещи, но уже не теперь.

Поначалу я был взбешен и обижен и почувствовал себя отчужденным от них обоих. В определенном смысле, моим первым способом справляться с обидой всегда было закрыться и отсечь внешний контакт. Старый способ, привычная реакция на рану. Эта часть меня говорит: «Забудь их, ты и без них проживешь». Но работа с этими двумя ситуациями научила меня нескольким важным урокам, которым мы все можем научиться, справляясь со страхами установления пределов и учась вновь предъявлять права на свое достоинство и целостность.

В случае с одним другом я видел, что важно проговаривать, что между нами происходит. Во мне есть требовательная часть, которая не хочет, чтобы мне приходилось это делать, и ожидает, что, если кто-то говорит, что любит меня, он всегда должен быть ко мне чувствительным. Это было моим способом избегать ответственности. Я ожидаю от окружающих, особенно от тех, кто мне близок, чтобы они были со мной чувствительными, справедливыми и честными. И когда они не такие, я чувствую себя преданным. Эти ожидания были для меня способом оставаться в регрессии и инфантильности. Мой Ребенок внутри не хочет признавать и смотреть в лицо тому, что мир просто не всегда честен, справедлив и чувствителен.