Империя предрассудков (СИ) - Мэра Панна

— Это невозможно.

— Возможно. Почему нет? — голос князя был очень убедителен.

— Александр Николаевич, если вы правда сможете мне помочь, то я не смогу найти равной цены, чтобы отблагодарить вас.

Он смущенно покрутил головой и, отмахнувшись, произнес:

— Будем считать вашу работу с письмами расплатой за мою помощь, — улыбнулся он.

Я до сих пор смотрела на него глазами полными восхищения. Этого просто не могло быть. Неужели он правда был способен так, по щелчку пальцев, помочь мне? Неужели он не стал припираться? Торговаться? Или выманивать у меня за это иное вознаграждение?

Оглядев Александра, я вдруг заметила, что он несколько преобразился. Самодовольная ухмылка превратилась в едва заметную смущенную улыбку; напускной шарм куда-то испарился, уступая место простой искренности. Я уставилась в одну точку на стене, все еще не до конца осознавая, что произошло. Мне помог человек, которого я презирала больше всех, а в итоге он, наверное, спасет мою семью.

— Спасибо, Ваше Высочество, вы даже не можете вообразить, как это ценно для меня. Я этого не забуду.

Он лишь кивнул, многозначительно глядя на меня.

— Что ж, — Александр явно чувствовал себя неловко, — в таком случае я, наверное, пойду решать этот вопрос.

Я поклонилась князю. На этот раз особенно почтительно. Я ожидала, что после этого он отправиться в сторону дворца, однако мужчина не спешил уходить.

Спустя мгновение он потянулся к полюбившейся ему розе, одним легким движением сорвал крупный цветок и протянул его мне.

— Это кому?

Пока Александр раскрывался для меня с новой стороны, преподнося неожиданные сюрпризы, я продолжала неимоверно глупить.

Внезапно он потянулся ко мне, и через пару секунд моя холодная ладонь оказалась в его руке. Я дернулась, стремясь высвободить руку из внезапного плена. Но тут же его хватка ослабела, Александр отпрянул, оставив в моей руке только ослепительно белую розу.

Я подняла на него глаза. Совершенно непонятно было, чего хотел этот человек. Хотел бы воспользоваться, вряд ли стал бы возиться со мной. К тому же он явно был из тех, кто предпочитал действовать прямо. А теперь мы просто стояли на пустом балконе молча глядя друг на друга, а в руках я держала розу, которую мне подарил князь Александр. Что-то невероятное.

— Все будет хорошо. Следующим летом вы обязательно поедете к своему отцу и будете пить чай где-нибудь в вишневом саду. Вот увидите.

Я обомлела. Он точно не читал мои мысли?

— В яблоневом, — поправила я его, хотя вместо мыслей в голове сейчас был туман.

Мы вновь принялись улыбаться друг другу, не осознавая, насколько нелепо это, вероятно, выглядит со стороны. А потом он смущенно отвел взгляд, словно сделал что-то неприличное.

— Мне нужно идти, — сказал он едва слышно, неохотно отстраняясь от парапета.

Вместе с ним подскочила и я, чтобы подарить ему очередной поклон уважения.

— Благодарю за все, Ваше Высочество.

Он осмотрел меня сверху вниз, словно собирался взять меня в руки и переставить в другое место, чтобы я не заграждала ему путь. Но вместо этого с улыбкой произнес:

— Я всегда рад помочь вам.

Пауза оказалась слишком долгой и неловкой. Я чувствовала безмерную благодарность за помощь, понимая, что больше, чем он сделал для меня, никто бы не сделал. Но почему я не чувствовала себя совершенно счастливой? Почему мне вдруг захотелось попросить его остаться? Остаться, чтобы просто поговорить с ним. Разболтать ему о своей жизни, расспросить о его (хотя мне казалось, что я уже все о ней знала). Но я не смела требовать большего.

— До встречи, — поклонился он, и, бросив мне вслед еще один многозначительный взгляд, устремился вперед.

Я зачарованно смотрела ему вслед, с трудом переваривая действительность. А когда его силуэт скрылся за поворотом, я и вовсе задумалась о том, была ли встреча с ним на самом деле. Но затем я почувствовала, как острые шипы цветка царапают тонкую кожу на ладони, опустила голову, и все сомнения улетучились. Все, что произошло было правдой. Александр был здесь, и он оставил мне первое прекрасное воспоминание об этом месте и колючую, но прекрасную розу.

Глава 18

Осень я провела в стенах дворца. Это было время балов, пиршеств и торжеств, которые отнимали все силы. Декабрь же, наоборот, выдался менее щедрым на праздники. Однако это было связано с тем, что все готовились к главному событию года — Рождественскому балу, и времени на все остальное почти не хватало. Тем не менее это нисколько не уменьшило моих забот, ведь выкладываться все равно приходилось каждый вечер, посещая театры, галереи и составляя компанию герцогине в те дни, когда она навещала своих подруг.

В один из редких свободных вечеров, который появился у меня только благодаря внезапной мигрени Марии Павловны, я спустилась в гостевую комнату, чтобы отдохнуть от приевшихся четырех стен моей спальни.

Как назло, моя идиллия в одиночестве с книгой длилась не больше часа, потому что вскоре в гостиную пожаловали другие фрейлины.

Какое-то время все шло хорошо. Девушки болтали о том, в чем их познания были превосходны: о платьях, туфлях, украшениях. Я же спокойно продолжала сидеть в отдаленном закутке у камина, наслаждаясь жаром огня.

Уединившись с романом Жан-Жака Руссо «Новая Элоиза», я с непреодолимым и всепоглощающим интересом, словно хищник свою добычу, поглощала каждую страницу.

До этого произведения я и так была весьма романтичной натурой, и романы о любви вызывали во мне непреодолимое желание хоть раз пережить нечто подобное, хотя, вероятно, после прочтения этой книги я бы рыдала взахлеб, навечно проклиная запретную любовь.

«Самое интересное, — думала тогда я, — запретная любовь как раз и притягательна своей тонкой и мучительной недосягаемостью. Она заставляет сражаться, немыслимо желать победы в схватке с судьбой, она побуждает на самые большие и безумные подвиги, и вместе с этим принуждает неистово желать и одновременно также пылко проклинать жизнь в подобных смешанных с сумасшествием чувствах».

Как бы я ни хотела погрузиться в роман с головой, овладеть мною полностью книге никак не удавалось: часть меня была рядом с новоприбывшим фрейлинами, и краем уха я все же ловила их сплетни.

— Вы слышали о новой пассии Константина Николаевича? Я видела ее, и это, уж простите, убожество. Низкая, щупленькая, три волосинки, кажется, что бедняжка вот-вот отправится на тот свет. Будущему монарху ни в коем случае нельзя показываться в обществе с такими, — злобно хихикнула Ольга.

— Зачем тебе Константин, когда есть Александр Николаевич? — перебила ее Лиза. — Тебя же он всегда больше волновал, не так ли?

Краем глаза я заметила, что сидевшая поодаль Елена тут же изменилась в лице при упоминании Великого князя. Брови ее еле заметно съехали к переносице, резко поднялась грудь на вдохе, будто до этого девушка вовсе не дышала, и чуть заметно дрогнули мимические мышцы лица. Елена не участвовала в диалоге, а лишь внимательно наблюдала за происходящим.

Я не представляла, что происходило у нее в голове, возможно, она строила коварные планы по устранению навязчивых соперниц. Если бы это было так, то я бы без колебаний предложила ей временный союз, но, боюсь, тогда я бы вылетела из игры первая.

— Не знаю даже, — неожиданно спокойно ответила Ольга с улыбкой, которая была полна ехидства и нескрываемой горделивости, — я лучше знакома с Константином. Ну, вы знаете.

Все молча проглотили очередную самовосхваляющую реплику Ольги.

— А мне Александр Николаевич. Хоть он и моложе, и на шаг дальше от престола, чем его брат, но какой же он красивый, — вздохнула Лиза неожиданно романтично. — Моя матушка, когда впервые увидела Александра, потеряла дар речи. А ведь это было задолго до того, как он стал… таким, ну вы понимаете, — не стоило ей делиться подобными мыслями в пещере голодных пираний. И девушка, тут же осознав это, добавила: