Лопнувшее колесо фортуны - Валентина Андреева

В следующую минуту я едва не скатилась по ступенькам. Оглянувшись назад, потеряла бдительность, а следом и пакет с деньгами. Забыв обо всем на свете, включая меня, троица любовалась явлением Николаши из спальни. Вцепившись руками в дверную коробку, он тщетно пытался перешагнуть маленький порожек. Выбирая подходящий момент, старался задействовать то одну, то другую ногу. Ни одна не слушалась. Паренек не сдавался, несмотря на внушительную амплитуду колебаний, упорно стремился к цели. Надо полагать, туалетному отсеку. И при этом не придвинулся к нему даже на сантиметр. Сколько бы Николаша так болтался, не известно, но неожиданно его правая рука потеряла опору, он угрожающе накренился и, едва успевая перебирать ногами, полетел к моим единомышленницам.

– Блин! Штормовое предупреждение! Все вон! – глухо вякнула Наташка, и резвая тройка понеслась ко мне.

Опасаясь принудительной эвакуации вниз, я попятилась и, как выяснилось, шагнула сразу через две ступеньки. Меня немного занесло. Я инстинктивно попыталась обрести опору в перилах. Вот в этот-то момент мешающая мне упаковка валюты и нырнула в лестничный проем. А следом мужественно загремел на пол Николаша. Ни вопля, ни стона, одни сдавленные ругательства.

Так или иначе, но сон гостей был потревожен. Из комнат доносились возмущенные голоса. Сообщая сигналы точного времени, народ требовал прекращения издевательств и ответа на вопрос, сколько можно колобродить?!

Мы приостановили бегство и с сомнением уставились на Николашу. Не верилось, что он сможет вразумительно ответить. Я всерьез опасалась, что у него внутри могло что-нибудь стряхнуться, сместиться, а то и треснуть. Но Анюта поведала – у Николаши за спиной сорок два прыжка с парашютом, технику безопасности при приземлении он назубок знает. Не может быть, чтобы на лету не сгруппировался.

Возможно, мы и сочли бы его нуждающимся в оказании помощи, однако опытный мастер «летных» дел довольно ловко пополз в заданном самому себе направлении. И ведь дополз! Вот только открывавшуюся наружу дверь туалетной комнаты напрасно пытался открыть внутрь. Головой.

– Упертый. Не привык отступать, наверняка брешь пробьет, – уважительно прошептала Наташка.

– Придурок! – поправила ее Анюта. – Кажется, его тошнит.

– А ну-ка, девушки! – подтолкнула подруга Аленку с Анютой к мученику. – Молодым везде у нас дорога!

– Скатертью… – автоматически пробормотала я, спускаясь еще на одну ступеньку. И вспомнила об улетевшей упаковке, а заодно о Паше. – Вы уж тут как-нибудь без меня.

– Куда это маменьку понесло? – встревоженно поинтересовалась Алена.

– Наверное, за «почетом», хоть его обретет к старости, на пенсию ей рассчитывать нечего. Вот как кончится нефть…

Наташкино объяснение накрыла новая волна возмущенных голосов, требующих покоя.

7

Упаковки с деньгами внизу не было. Этот печальный вывод несказанно меня обрадовал, однако ради очистки совести я сделала торопливый, но тщательный осмотр всего напольного пространства холла. Раз пять облазила его вдоль и поперек, судорожно подыскивая оправдания своей удачной безалаберности. Была уверена, что сто тридцать четыре тысячи долларов, скорее всего, обрели своего настоящего хозяина. Деньги к деньгам, Пашка – отдельно. Валяется где-нибудь в бессознательном состоянии, а я тут занимаюсь дурным делом – отсутствующие доллары ищу. Надо выйти на улицу, разбудить спящих дозорных и мимоходом поинтересоваться, кто за последние полчаса входил или выходил из дома. Если ребята проспали этот момент, ответственность за хищение денег лежит на них. Так прямо и скажу, а потом сразу на поиски героя грядущего дня, Павла Савельева.

Похвалив себя за находчивость, я выскочила на крыльцо, благо двери были нараспашку. Как и у всех машин, находящихся на участке. В лесу наперекор нарастающей жаре безмятежно распевали птицы. В отдалении, за импровизированным столом сидела группа из четырех человек и лениво резалась в карты. Нашлась деревянная пропажа – многофункциональная дверь была уложена на два чурбана.

Мини-вэн Кирилла переместился на другое место – в тень, дарованную домом. Внутри никого. Результаты беглого осмотра участка оказались неутешительными. Дозорные на нем не дремали, их вообще нигде не было. Попытка разговорить картежников провалилась. Никто не мог понять, чего я добиваюсь. Как оказалось, братьев Савельевых и Кирилла они вообще знать не знают, а вопрос о месте нахождения Дмитрия второго игроков окончательно доконал. Рыжеватый участник игры уверенно заявил, что такого типа на Руси не было. Был в единственном экземпляре самозванец Дмитрий с приставкой «лже», но с ним уже давно разобрались. Сосед рыжеватого знатока вообще перевел разговор на тему плотного завтрака. И выразил уверенность, что все поименованные мной в списке разыскиваемых лиц, сами приползут на запах.

– Спросите у Пашки или у Гоши, – посоветовал исторически подкованный Рыжик. Братьев Савельевых знали только по именам.

– Где они? – нервно поинтересовалась я, хватая его за руку.

– Да, наверное, где-то здесь… если не спят в доме. Честно говоря, мы с ночи не виделись.

Молодой человек явно испугался, что я заставлю его в полном смысле раскрыть карты, и попытался осторожно переложить их в другую руку, но я его уже отпустила.

Прогулка к «мерседесу» тоже ничего не дала, однако вселила немного оптимизма. По крайне мере в машине не было покойного Ежова. Значит, окончательно упокоился. Я с чувством перекрестилась и, оглянувшись назад, отметила неподдельный интерес картежников к своей персоне. Он буквально переливался через край их вытаращенных глаз. И это меня разозлило. Из-за хронического недосыпа нервы ни к черту. Я мстительно поджала губы. Нашли дипломированную выпускницу дурдома! Ну, пусть повеселятся.

С деловым видом я похлопала по капоту «мерседеса», прислушалась и удовлетворенно кивнула, сделав вид, что вполне довольна отзвуком. Мило улыбнувшись колесам, помахала им рукой и легкой танцующей походкой под собственное «траль-ля-ля» отправилась в поход вокруг дома. С тайной надеждой, что картежники вывихнут себе шеи. В душе окончательно поселилась уверенность: Паша нигде не завалялся. Ну не вписывалась жуткая картина в это ласковое, прямо-таки лучезарное утро. А моя интуиция меня никогда не подводила… Ну, почти никогда.

По дороге задумалась, стоит ли откровенничать с соратницами. Решила – пожалуй, пока не стоит. Анюта точно не поймет, как ее могли ограбить двоюродные братья.

Обежав для собственного успокоения территорию по периметру дома, я обнаружила только валявшуюся на траве кочергу и без зазрения совести зашвырнула ее в кусты. Поднимаясь на крыльцо, столкнулась с Наташкой и Аленкой, добросовестно работающих «на вынос». Выносили под белы рученьки бледного Николашу. Анюта обеспечивала страховку сзади. Пустые хлопоты! Николаша стремился завалиться либо вперед, либо в сторону. Я проворно отскочила, успев отрапортовать, что у нас все живы и здоровы. И не выдержав, удивилась:

– Фига себе!

– Да не фига, а спускаемый летательный аппарат! – с кряханьем доложила Наташка. – ПараШУТ называется, пишется через букву «у». «Пара» по бокам – мы с твоей дочерью, блин, две сердобольные идиотки, в середине «шут» гороховый – Николаша.

Усадив основную часть «летательного аппарата» на ступеньку, Наташка дала ему наказ глубже дышать свежим воздухом. Несвежим, по его милости они уже все надышались под завязку. До отъезда в Москву Николаше надлежало вспомнить, что он как-никак человек. Пара часов в запасе у него есть. Заодно и свой адрес вспомнит. Сейчас доставим его подругу, она-то уж точно поможет ему вспомнить все.

Большие красивые глаза мученика подернулись пеленой страдания. Алена не выдержала и предложила ему десять капель водки. Но от упоминания даже столь малого количества спиртного его основательно передернуло. В ход пошел рассол из трехлитровой банки соленых огурцов и уговоры, основанные на теоретических рекомендациях медицины. Больше всех огурцам радовалась Анюта. Присев рядышком с мучеником, она быстро нашла с ним общий язык. В то время как Николаша пил рассол, Анюта с жадностью закусывала огурцами. Я не выдержала и выпросила парочку.

– Где Паша? – махнув на страдальца рукой, поинтересовалась Наташка. – Я имею в виду, где деньги?

– Все в порядке, – заверила я подругу, уминая огурцы. Засол был сказочный. – Ни Паши, ни денег. Осталась одна кочерга.

– А где кочерга? – подскочила к нам Алена.

– Она в реанимации, – вздохнула я, разведя руками. – На бывшем заводе Демидовых. Погнулась немного. За счет собственного непрофессионализма. Не своим делом занялась.

– Ленусик, тебе не кажется, что твоя мама…

– Кажется. Она так и гуляет в сарафане, напяленном задом наперед. Рассуждения вполне соответствуют форме одежды.