Сценарист (СИ) - Син Айкава

Его лицо скрывали длинные волосы и сильно поношенная медицинская маска чёрного цвета. Несколько раз подросток пытался убрать с глаз жирные локоны, но те всякий раз предательски вновь и вновь закрывали ему взор, и после очередного такого действия с их стороны он прекратил бороться, позволив им свисать на его лицо. Конечно, так было труднее что-либо разглядеть, но, казалось, ребёнка это мало беспокоило.

« Надеюсь, что с тобой всё будет хорошо, Шин. Нет, я уверена в том, что ты уже стал отличным человеком, а если и не стал, то станешь точно. Всё будет хорошо».

Одет он был как-то легко, что не подходило под достаточно низкую температуру на улице: почти полностью расстёгнутая куртка красного цвета, которая, скорее, была больше предназначена для осени, нежели для зимы, под ней была видна лишь серая футболка без рисунков и надписей, чёрные спортивные штаны и кроссовки из тонкого материала.

« Что бы ни случилось, я прошу тебя, не становись таким же, как он. Не становись злодеем, Шин».

Прохожие остерегались его — уж слишком странно и загадочно он выглядел. У многих создалось впечатление, будто они наблюдали за ожившим трупом, с которого вот-вот спадёт заклинание воскрешения, после чего его душа навсегда покинет этот бренный мир, отправившись в далёкое странствие по другим измерениям.

« Именно поэтому я настояла на твоём имени. Ты же знаешь, как переводится твоё имя? Чистый, настоящий и правдивый. Твоё имя олицетворяет все мои чувства к тебе, мой мальчик. Только в чистоте любви к тебе я полностью уверена, и я хочу, чтобы ты всегда знал, что я до последней секунды своей жизни продолжала любить тебя больше всех на свете».

Подросток скалился от злобы, но уже на следующее мгновение его лицо принимало прежний опустошённый вид. Слишком много сил уходило на проявление эмоций. Не стоит тратить на такую бесполезную вещь то, чего осталось катастрофически мало.

« Так я и не отрекаюсь от своих слов: умер тот Син, что называл себя величайшим злодеем. Сам же человек всё ещё жив, если, конечно, тебя так можно называть, поскольку то, что я вижу сейчас, не очень сильно напоминает мне человека. Скорее, пустая оболочка, что продолжает жить, потому что привыкла».

Впервые за долгое время он почувствовал жалость к самому себе. От ощущения этого становилось больно. Очень больно. Настолько, что сильно щемило в груди, лишая возможности дышать. Дыхание мальчика было тяжёлым и прерывистым, от чего начинала кружиться голова.

«Ты пошёл по этому пути, потому что сам так захотел! Ты бы мог стать героем, что спасает тех, кого не спасают другие! Ты бы мог дарить им надежду на светлое будущее! Ты мог стать их спасителем! Но глубоко внутри тебя таится обида на всех! Что никто из них не пришёл спасти тебя! Да, именно тебя, а не всех! Всё, что ты хочешь — это увидеть этот мир в крови! Ты хочешь, чтобы он утонул в ней! Только так ты хочешь отомстить абсолютно всем людям, которые не пришли спасти тебя!».

Холод окутывал тело парня. Нос стал настолько холодным, что уже начал болеть. Тело его дрожало — не только от температуры, но и от тех чувств, что он испытывал в данный момент. Он пытался отвлечь своё внимание на людей, что проходили мимо него, но их улыбки и радость лишь причиняли ему больше боли.

«В твоих руках было множество жизней, Син Айкава, и ты не ценил ни одну из них».

Парнишка смог дойти до одного из самых больших торговых центров в городе, ко входу в который вела большая лестница. Удивительно, но в тот момент на ней не было ни души, а ведь он всё ещё был открыт.

«Ты лезешь в драки, что тебе не нужны, пытаешься казаться дерзким и бесстрашным, показываешь всем свою злобу на этот мир, и отталкиваешь любого, кто согласен тебя терпеть, потому что даже капля любви напоминает о мерзкой, беспросветной пустоте твоей души».

Мальчик медленно начал подниматься вверх. Сил уже не оставалось — двигался он лишь на собственном упорстве. Увы, но его не было так много, как хотелось бы, потому уже на середине лестницы подросток свалился с ног, приземлившись телом на покрытые снегом и льдом ступеньки.

«Ты умрёшь, Чистильщик. Ты умрёшь такой же жестокой смертью, и никого не будет рядом. Кха! Все, кто будет окружать тебя, тоже умрут, и в эту могилу заведёшь их ты».

Решив не вставать, он перевернулся на спину и устроился поудобнее, обратив свой взор на серое небо, в котором не было ни капли красоты — лишь зеркало его души и истинной натуры, которую он всё время пытался отрицать.

« Никто не будет печалиться из-за твоей смерти, ведь всем станет легче, если из этого мира исчезнет человек, что отравлял остальным жизнь. Ни один из них не придёт на твою могилу, ни один не скажет на ней добрых слов, ни один человек не задумается о том, почему ты пришёл именно к такому исходу».

Подросток тяжело вздохнул. Всё надоело. Бороться больше не было сил — хотелось просто сдаться, чтобы прекратить страдать. Холод практически полностью объял его тело, из-за чего он даже пошевелиться нормально не мог.

— Как же я… устал, — произнёс он, прикрывая глаза.

Тело парня постепенно становилось легким, словно все его бремя исчезло, и теперь он плавал в безграничном океане покоя. Страдания медленно уходили, словно отступали в дальние уголки его сознания, гаснув перед ярким светом спокойствия.

Сквозь полузакрытые веки он видел, как серые облака над ним начинали расступаться, уступая место белоснежным хлопьям снега, медленно падающим с небес. Нежные снежинки касались его лица, словно призывая его к сну, к покою.

С каждым мгновением его дыхание становилось более спокойным, сердце билось ровно, словно в гармонии с миром вокруг. И наконец, он погрузился в глубокий сон, где ни страхи, ни боль уже не имели власти над ним.

И через несколько секунд небо начали озарять яркие огни фейерверков, что свидетельствовали о пришествии Нового Года.

* * *

— Старик, у меня уже жопа практически полностью замёрзла. Быть может, нам стоит зайти внутрь какого-нибудь кафе? Новый Год же, — сказал мужчина, одетый в геройский костюм, что в данный момент дрожал от холода, смотря на своего напарника, который этой ночью был его непосредственным начальником.

— Нас не просто так поставили дежурить, Неон, — отрицательно помотал головой другой. — Мы не можем просто так уйти с поста.

— Ридфил, нас поставили охранять улицу в новогоднюю ночь не из-за того, что мы такие особенные, а из-за того, что больше никто не согласился на это! — был явно зол мужчина.

— От того на нас и ответственности больше, — был упрям герой. — А если сейчас появится какой-нибудь злодей, который решит подорвать место с большим скоплением людей? Что мы будем говорить родным погибших?

— Ты такой зануда, Ридфил, — отвернулся от собеседника Неон. — Будто бы у нас много сил для нейтрализации опасных злодеев.

— По крайней мере, мы сможем задержать их до того момента, пока к нам не придёт подмога.

— Эта подмога, скорее всего, уже пьяна или спит. Помощи ждать будем до окончания следующей недели.

— Ну, знаешь, мы хотя бы попытаемся.

Разговор героев был прерван странным событием — на лестнице возле торгового центра скопилось большое количество людей, которые с опасением смотрели в одну сторону. Многие из них достали телефоны, включили камеры и начали что-то записывать, а другие судорожно звонили, судя по всему, пытаясь вызвать полицию.

— Что это там происходит? — слегка заинтересованно спросил Ридфил.

— Скорее всего, все снимают какого-нибудь алкаша, который упал на лестнице. Ничего особенного, — явно не хотел ничего делать Неон.

— Надо посмотреть, — произнёс старик и тут же отправился к скоплению людей.

— Какой же ты зануда, — буркнул второй герой, но за напарником всё-таки пошёл.

Старик и молодой герой приблизились к толпе людей, внимательно всматриваясь в происходящее. Среди гомонящих и озабоченных голосов различался шепот и удивление. Они протолкнулись к самому центру толпы и увидели юношу, лежащего на ступенях лестницы, лицо которого было всем хорошо знакомо.