Ведьмы из Эсткарпа - Андре Нортон

— Зачем это? — спросил Калуф.

— Предупреждение или еще что-нибудь. — Спешившись, Саймон перебросил поводья спутнику. — Подождите здесь. Если я через некоторое время не вернусь, возвратитесь к Ингвалду и доложите. Меня не разыскивайте, мы не можем позволить себе терять людей безо всякой пользы.

Оба запротестовали, но Саймон резко приказал им оставаться и углубился в кусты. Там явно кто-то успел побывать, ветви были изломаны, на мху остались следы сапог, валялся обрывок соколиных пут. Он приближался к берегу, до него уже доносился шум прибоя, вне сомнения, из той самой бухты.

Саймон дважды проезжал по этой тропе и мог припомнить окрестность. К несчастью, в небольшом овражке, где он сейчас находился, негде было укрыться. С обеих сторон торчали столь же плешивые утесы. Придется забираться на один из них, пусть дорога станет дольше и труднее. Он полез вверх.

Словно тогда в пещеру Волта поднимался он теперь: ’углубление, выступ — рука, нога. Наконец на животе он подполз к краю скалы и заглянул вниз.

Саймон был готов увидеть все, что угодно: чистый песок без каких-либо людских следов, отряд из Карстена, парусный корабль на якоре. Но увидел он нечто совершенно иное, заставившее его вспомнить об иллюзиях Эсткарпа: стальной корабль вынырнул словно из тайников собственной памяти. Но внимательно приглядевшись к резким строгим обводам, он понял, что корабль отличается от кораблей его мира, как поддельный сокол от реального.

Судно явно было морским, хотя ни мачты, ни надстроек, даже каких-то признаков двигателя не было видно. Сверху корабль казался похожим на торпеду с двумя острыми концами. В плоской верхней палубе было отверстие, возле которого стояли трое мужчин. В отблесках света от серебристой палубы заметно было, что их головы покрыты птицеобразными шлемами сокольников, конечно, истинных птице-людей среди них не было.

И снова вечная загадка этой земли: торговые корабли в Сулкарфорте были обычными парусниками дотехнической цивилизации, этот же корабль мог явиться из будущего, из его же собственного мира. Как могут бок о бок сосуществовать цивилизации столь различного уровня? И за это несет ответственность Колдер? Чужак, пусть чужак, но он был где-то на самом пороге… догадаться… пенять…

И в тот самый миг бдительность оставила его. Только прочный шлем карстенской работы спас ему жизнь. Удар из ниоткуда потряс Саймона. Пахло мокрыми перьями, чем-то еще… полуослепленный, почти потеряв сознание, он попробовал встать и получил новый удар. На этот раз он заметил, как в море исчезает крылатый силуэт. Сокол, но истинный или ложный? Размышления его прервало поглотившее сознание черное облако.

Пульсирующая боль барабанным боем наполняла череп, отдаваясь в теле. Сперва у Саймона, неуверенно обретавшего свои чувства, хватило сил лишь на то, чтобы вынести ее. Тут он понял, что барабанная боль сотрясает его не только изнутри, но и снаружи. Его ложе ритмично подрагивало, словно он был внутри гигантского тамтама.

Он открыл глаза — вокруг было темно, попробовал шевельнуться — руки и лодыжки оказались связанными.

В общем, словно в гробу, — чувство бессилия было столь велико, что он едва не закричал. Поглощенный собственным поединком с неизвестным, он лишь через несколько минут понял, что это несчастье постигло не его одного.

Справа от него кто-то постанывал, левый сосед икал, а потом его вырвало, что добавило еще один запах к густому букету в помещении. Ободренный этими, впрочем, не слишком обнадеживающим звуками Саймон позвал:

— Кто здесь? Где мы… кто-нибудь знает?

Стоны резко оборвались, икавший же, то ли не мог обуздать себя, то ли был без сознания.

— Кто ты? — раздался слабый шепот справа.

— Я с гор, а ты? Это какая-нибудь из карстенских тюрем?

— Хотелось бы оказаться там, горец. Случалось мне валяться в карстенских застенках, и в пыточной бывал. Но лучше быть там, чем здесь.

Саймон лихорадочно перебирал в памяти события. Он был на вершине утеса, следил оттуда за бухтой. В ней стояло странное судно… Потом атака птицы, которая, безусловно, не была птицей. Все это делало возможным единственный ответ — он теперь в трюме этого неизвестного корабля.

— Значит, мы в руках скупщиков людей из Горма? — спросил он.

— Именно, горец. Тебя не было с нами, когда дьяволы из свиты Ивьена отдали нас колдеритам. Ты не из сокольников, которых грузили позже?

— Сокольники! Хоу, мужи племени Крылатых! — Саймон повысил голос, и он гулким эхом отозвался от невидимых стен. — Сколько вас здесь? Я из летучего отрада. Сколько вас?

— Трое, и Фалтьяра сюда принесли, но он уже окоченел, словно в смерти — не знаем, жив ли он еще.

— Фалтьяр! Страж Южных проходов! Как же он попал в плен… и вы тоже?

— Мы услыхали о бухте, где могут приставать к берегу корабли, а вестник из Эсткарпа просил нас подыскать такое место, чтобы посылать припасы морем. Поэтому Властелин Крылатых приказал нам разведать эту бухту. И по дороге нас оглушили соколы, не наши, которые бьются за нас, а потом мы очутились на берегу, без брони, без оружия, потом нас погрузили на этот корабль — таких судов я еще не видел. Это говорю я, Тандис, пять лет прослуживший у корабелыциков-сулкаров. Много портов повидал я, а кораблей — больше, чем можно насчитать за неделю, но подобного этому не встречал.

— Колдовством Колдера рожден этот корабль, — прошептал слабый голос справа от Саймона. — Когда их привели, откуда человеку знать время в такой темноте. День это или ночь, сегодня или завтра? Я попал в тюрьму Карса за то, что укрыл людей Древней Расы — женщину с ребенком, — когда их всех объявили вне закона. Потом всех молодых забрали из тюрьмы и отвезли в дельту на остров. Там нас обследовали…

— Кто? — нетерпеливо перебил Саймон. Этот человек, должно быть, видел одного из таинственных колдеритов, от него можно было хоть что-то узнать.

— Я не помню! — шепот соседа теперь был только слабым отзвуком настоящего голоса, и Саймон перегнулся в своих путах как можно дальше, чтобы хоть что-то расслышать. — У них есть какая-то магия, она раскручивает твою голову так, что из нее выплескиваются все мысли. Говорят, они — демоны великого холода из-за края земли, и я в это верю!

— А ты, сокольник, не видел тех, кто пленил вас?

— Видел, только пользы в том немного. Нас захватили люди из Карстена, не люди — огрызки: ни ума, ни речи, ничего — только железные руки и плечи. И на этих огрызках была уже вся наша сбруя, конечно, чтобы задурить головы нашим друзьям.

— Одного-то такого мы перехватили сами, — сообщил ему Саймон, — и быть может, человек-сокол, с него начнут разматывать этот клубок? — Он сказал и подумал, а нет ли в этих стенах ушей, что могут подслушать речи бессильных пленников. Но будь и так, эта весть могла разве что слегка смутить похитителей.