Искры на воде (сборник) - Вячеслав Павлович Архипов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Услышал Господь молитвы, дал возможность народу пожить по- людски, вырастить детей в достатке, не видеть их голодные глаза. Женщины ходили вечерами по-соседски помочь друг другу или просто поболтать. Днём по улицам носились ребятишки, нарушая тишину своим звонкоголосьем. Жизнь налаживалась. Валялись у ворот собаки, копошились куры, в тени похрюкивали свиньи.
Большой праздник случился осенью для всех жителей Камыш- леевки. В Туманшете открылась церковь. Небольшая, но уютная, она, словно солнышко в окошке, засияла для людей. Все камышлеевские жители ходили на освящение. Енисейская епархия прислала настоятеля — отца Михаила (Борисенко). Теперь можно было и детей крестить, и венчаться. Отмечали открытие церкви с гармошкой и песнями в Туманшете, а потом гулянка перешла и в Камышлеевку. Никак нельзя христианину без церкви.
Пришёл в деревню Егор. Захотелось посмотреть, что успели сделать до зимы. Подсказать чего. Он знал, что соседи подскажут, что надо, но самому хотелось посмотреть. Ведь его деревня, его имя носит. С некоторых пор он почувствовал за собой некую ответственность. Что потом люди будут говорить про деревню? Если скажут, мол, не деревня, а сборище, кому будет приятно слушать такое! Вот и старался Егор, чтобы в деревне было хорошо всем, по возможности. Хотелось, чтобы во всём был порядок. Попытался было Мыльников продавать порченый товар, материал прелый, но переговорил Егор с ним, тот и образумился. Берёт, конечно, у селян мясо, пушнину, шкуры бараньи и диких зверей по своим ценам, но за это не стоит упрекать. Перевоз на базар тоже стоит копейку, а там продай ещё. Но Мыльников договорился с купцом Супруном, но и у него забирает кто-то товар, тоже не по базарной цене. И деревенским мужикам хорошо, и Мыльникову прибыток. Егор смотрел на деревню и радовался: давно ли размечали первые усадьбы, а сколько домов уже. Правда, лес вокруг деревни поредел, но это ничего, вырастет. Сколько его ещё повырубят, пока люди будут приезжать. Уже и магазин посреди деревни стоит, как хотел Мыльников, и за магазином поселились люди.
Егор остановился, прислушался. Антип стучит в своей кузне. Много работы у него, с других деревень приезжают, заказы ему делают. Хороший оказался кузнец. Кузьма Захаров всю округу обеспечивает кадушками. Важное дело: каждой семье их по десятку нужно разного размера. И для засолки, и для воды. Воду возили с реки. Попробовали копать колодец: вода оказалась близко, но нехорошая, невкусная. Брали её из колодцев только для скота. Для себя возили бочками с реки. Бывало, что вместе с водой попадалась и мелкая рыбёшка. Шутки ради обсмеют, мол, ведром рыбу ловит.
Егор, завидев дым в кузнице, решил зайти, перемолвиться парой слов с Антипом.
— Здорово, Антип, — сказал Егор, присаживаясь на топчан.
— Доброго здоровья, Егор Петрович, дело какое привело? — спросил Антип.
— Смотрю, кузня дымится, дай, думаю, зайду. Давненько не виделись.
— И то. Как супруга ваша, во здравии?
— Здорова.
— А сыночек ваш?
— Балует, мать справиться не может, — сказал Егор и улыбнулся. Сына он любил. Фёдор не особо и шкодничал, просто очень самостоятельный стал. Что захочет, то и делает. Но это неплохо. Мальчишка и должен быть самостоятельным.
— А у тебя всё хорошо?
— Слава богу, пока не жалуюсь.
— Новенькие устраиваются?
— Обживаются. Первая зима трудная будет, по себе знаю.
— Подсказывайте, пусть дрова готовят, а то будут в лесу по пояс в снегу хворост искать. У нас хворостом не согреешься — дрова нужны.— Сказали уже. Чего-то делают.
Егор сидел и смотрел на огонь. Сын Антипа, Иван, рослый, крепкий парень, помогал отцу: тягал меха, раскалял заготовку.
— Вырос-то как! Приехал, мальчишкой был ещё. Время идёт, — заметил Егор.
— Уже проблемы с ним, — сказал Антип.
— Какие у него заботы?
— Жениться хочет, в сваты снаряжает.
— Это же хорошо. Пусть женится, первая в деревне свадьба будет. А пойдём вместе сватать? — предложил Егор. — К кому хоть идти?
— К Трифону. Дочка у него старшая подросла, Лизка. Давно ли с куклами забавлялась, а уже и невеста.
— И чего сидим? Пошли. Или дела какие у тебя неотложные?
— Нет, неспешные. А пойдём, пусть попробует отказать, — подхватился Антип, словно только этой поддержки ему и не хватало.
Ванька покраснел, опустил голову и ещё усердней стал раздувать меха.
— Доделаешь, пригаси горн да прикрой дверь, а то свиньи опять перевернут всё.
В середине лета, готовясь к сенокосу, камышлеевцы несли косы отбивать к Антипу. Почитай, все хозяева умели это делать и сами, но не так ладно, как кузнец. Коса — инструмент тонкий. Даже не в том смысле, что она сама по себе тонкая, а вот настроить косу по человеку, по росту, отбить жало, это мог сделать не каждый. У некоторых и коса на вид хороша, а возьмёшь в руки и намаешься. Кажется, всё нормально, а не косит, мнёт траву. Другая, напротив, вся ходуном ходит, вот-вот развалится, но только тронь траву — звенит коса, трава ложится ровным рядком. Любо-дорого. И усталость не берет, косил бы и косил, дня мало. Вот и шли к Антипу настроить косу. Антип научил Ивана отбивать правильно, а сам настраивал каждому косу по росту. По высоте крепил «пуповину», ручку на косовище, а также ставил правильный угол самой косы. Если всё совпадало, то коса работала на загляденье. Однажды Антип с Иваном работали в кузнице и услышали, как кто-то их зовёт.
— Дядя Антип, — раздался звонкий девичий голос.
— Чего тебе?
— Косу посмотри.
— Вань, иди, посмотри косу, — сказал отец.
Иван вышел из кузни. На чурке сидела Лизка Суренкова, рядом на земле лежала коса.
— На землю не клади косу, сама обрежешься.
— Поучи, — засмеялась Лизка.
— Чего у тебя? — сказал Иван и поднял косу.
Лизку он знал хорошо. Молодёжи в деревне немного, каждый всё про всех знает. На вечёрки ходили на пустырь, где жгли костёр, играла гармошка, на которой ловко давил кнопки Пашка Погодин. Подросток ещё, но с гармонью управлялся лихо, как и его отец. Девчонки танцевали, пели песни да лузгали семечки. Парни курили втихомолку. Иван часто замечал неожиданные Л изкины взгляды, но не обращал внимания. Мало ли кто на кого смотрит. После вечёрки расходились домой, никто никого тогда ещё не провожал, тем более что жили все рядом.
— Вань, отбей мне косу, чтобы
