Небесная подруга - Джоанн Харрис

При свете дня Элис увидела, что крыша дома полуразрушена: черепицы слетели, обнажив почерневшие балки. Все окна, кроме самых верхних, были разбиты, доски вместо стекол кое-как защищали от дождя. Одно незаколоченное окно щерилось осколками стекла, обгоревшие клочья занавески трепетали на ветру, как черный флаг. Элис осторожно подошла к крыльцу, добралась до взломанной двери. Деревянная филенка сгнила, петли вываливались, так что дверь не закрывалась до конца, словно приглашала войти в страшную сказку. Под треснувшей стеклянной панелью виднелись полустертые буквы — остатки списка жильцов, когда-то обитавших здесь:

Ш…ппер 1

…шли 2

…кин 3

Кен…и 4

Дом пустовал десятки лет. Элис оглянулась по сторонам — на улице не было ни души. Сделала глубокий вдох, толкнула дверь и ступила за порог, в темноту.

Внутри воняло сыростью, мочой, плесенью и веял слабый запах зверинца. Не только дети ночи использовали этот дом: на первом этаже остались следы других гостей — конфетные обертки, пластиковые пакеты и пустые тюбики из-под клея. В углу стояла коробка со сломанными игрушками, покрытая толстым слоем пыли. Элис задумалась о том, что случилось с проникшими сюда юными правонарушителями, и содрогнулась.

В доме было так пусто и тихо, что Элис засомневалась. Может быть, дети ночи нашли себе другое пристанище? Но, толкнув дверь в квартиру № 2 — судя по списку жильцов, здесь жил кто-то по фамилии Эшли, — она поняла: инстинкт ее не подвел.

В углу лежал матрас, прикрытый одеялами; вдоль закопченной стены выстроились в ряд стулья, стоял стол. На полу — бутылки, рассыпанная колода карт. На подоконнике — коробка из-под обуви, в ней шприцы и фольга. Свечи в пустых винных бутылках. К ручке двери привязан обрывок белой ткани с кровавыми письменами.

Атмосфера и ощущение предопределенности почти парализовали Элис. Ей казалось, что здешний воздух полон призраков; подобно ядовитым испарениям, они отравляли сознание, и вскоре она потеряла чувство реальности. Пропорции все время менялись: Элис одновременно была крошечной и беспомощно огромной, она застывала в преддверии ада и неслась быстрее света. Она стала марионеткой — дергалась на шелковой нитке вишневого цвета, танцевала, крутилась, боролась за каждый вдох…

Задыхаясь, Элис усилием воли стряхнула с себя этот морок и бросилась к окну. Призраки и иллюзии рассеялись; она успокаивала себя, заново училась дышать, собирала воедино раздробленные мысли.

«Бояться больше нельзя», — подумала Элис. Она приняла на себя обязательство и должна его выполнить, это неизбежно. Острая боль пронзала ее бок, пока она убегала от Джо, мчалась по переулкам, ныряла в арки; и в эти минуты Элис забыла про сковывающий страх. Как это получилось, она не понимала — просто осознала, что где-то между Кембриджем и Гранчестером твердо решила выжить. Наверное, она плохо подготовлена для низвержения Розмари и ее друзей, но она сделает все ради этого.

Неожиданный шум прервал мысли Элис, и волосы на ее голове зашевелились от страха. Одним движением она достала нож и повернулась лицом к едва заметному серому силуэту, выступившему из тени со словами:

— Наконец-то вы пришли сюда.

Элис замерла, сжав нож. Подстегнутый адреналином пульс отдавался у нее в ушах. Она узнала этого человека. Редкие седые волосы, небритые щеки, слезящиеся глаза и розовый шарф — тот самый бродяга, которого она встретила прошлой ночью. Мгновение она колебалась, но вспомнила про Джо и не убрала нож.

Старик едва заметно кивнул. Он выглядел трезвым; может быть, еще рано и он не успел надраться.

— Что вы здесь делаете? — спросила Элис пересохшими губами.

Старик опять кивнул.

— То же, что и вы, — ответил он. — Ну, почти. Я знал, что рано или поздно вы появитесь.

Бродяга критически глянул на нож Элис, посмотрел в ее бледное лицо, упрямые и испуганные глаза. «Боится, — подумал он. — Но за страхом таится упорство, о котором она сама не подозревает».

— Помните меня?

Элис кивнула, по-прежнему настороженно.

Старик мрачно улыбнулся.

— Я не тот, за кого вы меня принимаете, — сказал он. — Это лишь способ заставить людей держаться подальше.

Элис прищурилась, пытаясь избавиться от прежнего впечатления.

— Я запомнил вас прошлой ночью. Сразу было ясно — вы что-то замышляете.

Голос старика стал твердым, спина распрямилась, глаза почти перестали слезиться.

— Не понимаю, о чем вы, — отозвалась Элис.

— Прекрасно понимаете. Я знаю, что вы увидели в Гранчестере той ночью. И вы читали книгу Дэниела Холмса.

Он сделал шаг вперед, словно хотел подчеркнуть свои слова.

— Не двигайтесь. — Элис уставилась ему в глаза, приподняв нож. — Откуда вы узнали?

Незнакомец с легким раздражением покачал головой.

— Убери нож, девочка, у нас нет времени.

— Нет уж, — возразила Элис. — Сегодня мне уже показывали этот фокус. Если хотите поговорить…

Неожиданно старик подался вперед. Элис не успела отпрянуть, как он поймал ее руку, в которой был нож, и резко выкрутил. Его пальцы впились в тыльную сторону запястья. Элис инстинктивно дернулась назад, но старик уже поднес нож к ее горлу и стиснул левую руку; боль от захвата, пронзившая локоть и плечо, заставила девушку приподняться на цыпочки. Старик пару секунд подержал ее так, затем разжал руки.

— Вот, возьми свой нож, — сказал он, протягивая оружие. — В следующий раз держи его так, чтобы прикрывать себя, а противника удерживать на расстоянии вытянутой руки. А вот так тыкать лезвием бессмысленно. — Его голос повеселел. — Ну что, теперь уберешь его?

Элис положила нож в карман и принялась растирать ноющее плечо.

— Что вам нужно?

— Ты хочешь спрятаться в этом доме. Если поднимешься наверх, под самой крышей найдешь каморку с моими припасами — пара одеял, шоколад, фляжка с чаем. Бери все, что тебе нужно. Жди, пока не наступит ночь. Там еще несколько канистр с бензином — для чего, узнаешь позже. Ты…

— Стойте, — прервала его Элис, опомнившись от изумления. — Кто вы? И что тут делаете, черт побери?

— Могу задать тот же вопрос, — отозвался старик. — Я ждал тебя.

— Зачем?

— Пора тебе понять, против чего ты выступаешь, — ответил он. — Не перебивай, и старик расскажет все, что знает.

Элис смотрела на него, уже сомневаясь, действительно ли он трезв. Воспаленные глаза были покрыты сеткой лопнувших сосудов. Старик кивнул.

— Умная девочка. Ты знаешь, кто я такой.

Элис вдруг поняла, что и правда знает.

— Вы инспектор Тернер, — сказала она.

Он ухмыльнулся, показав сломанный зуб.

— Инспектора давным-давно не существует. Он умер, когда девица воскресла из мертвых. Осталось то, что ты видишь. Я Алек, девочка моя, просто Алек. — Он пожал плечами. — И знаешь, Элис, это не так уж плохо.

— Я думала… — Голос Элис сорвался. — Может быть…

— Ты думала, что я полицейский под прикрытием, который в последнюю минуту придет и всех спасет? — Старик невесело усмехнулся. — Нет. Когда-то… — Он умолк. — Но все прошло. Она убила меня, как убила Дэниела Холмса. На это понадобилось больше времени, только и всего.

Тернер уселся на подоконник, спиной к сумеречному зеленоватому свету.

— Холмс рассказал мне о дневнике, прежде чем отправиться в Фулборн. Сообщил, что собирается спрятать его в стене церкви. Он предполагал, что воскресшая Розмари сразу направится туда, и хотел, чтобы его кремировали. Тогда ей не удастся его призвать. Но дневник Холмс хотел сохранить. Понимаешь, он все понял верно. Правда, ему это уже не помогло, но теперь Розмари может прикончить кто-то другой. Мы-то с ним тогда… — Он замолчал и сплюнул, откашлявшись. — Но он хорошо придумал. Розмари можно убить и похоронить, и она будет лежать, пока не останется никого, кто мог бы ее призвать. Вот такая идея. Очень просто. Как только я посмотрел на тебя, я решил, что ты сумеешь… Ты выглядела именно так. Но теперь… — Старик снова сделал паузу, сжав кулаки в перчатках без пальцев. — Ты не готова сражаться с ними. Думаешь, они будут покорны, как ягнята? Сама знаешь — она не одна. С ней эти твари, Холмс называл их детьми ночи. Ты не видела их за работой. Я пойду с тобой. Подготовься. Или ты собиралась справиться в одиночку со всеми разом?

— Я уже подготовилась, — без особой уверенности ответила Элис. — Насколько возможно.

— С этим игрушечным ножиком? Ты на самом деле хотела им кого-то убить?

— Я решила…

— Ничего ты не решила. У тебя есть более важная задача, чем нарываться на смерть: сделать то, что не вышло у старика. Кроме тебя, больше некому. Я останусь снаружи, в переулке между домами. Разберусь с теми, кто придет. — Он заметил удивленный взгляд Элис. — Думаешь, не смогу? Считаешь меня пропащим старым пьяницей? — Он сунул руку в карман и извлек какой-то предмет. — Видишь?