Стая Воронов - Дж. Си. МакКензи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Длинный чёрный плащ свисал с металлических наплечников и спускался до пят. Он беззвучно колыхнулся у него за спиной, когда он вошёл в её квартиру. Его ансамбль соответствовал его чертам и внешнему виду, позволяя ему идеально сливаться с нависшими тенями, которые цеплялись за его присутствие, как тёмное облако. Только его бледная кожа светилась в темноте.
Когда он вошёл в её квартиру, его ботинки, покрытые матовым металлом, чуть выше колен не издавали ни единого звука.
Смертельный.
Рейвен сглотнула.
— Привет.
— Ты готова?
— Навестить Всеотца? Нет, конечно, нет.
Она наклонилась, чтобы натянуть свои чёрные сапоги для верховой езды поверх тёмных джинсов. Не совсем летний наряд, но она хотела внушать больше уважения, чем позволяли обрезанные джинсовые шорты.
— Что ты знаешь об Одине?
— Не так уж много. Большой злой повелитель фейри, который настолько силён, что его глаза светятся ярко-синим, а не чёрным.
Выражение лица Коула стало задумчивым.
— Я бы не сказал, что они светятся, но они яркие. И только один глаз ярко-голубой. Он слеп на другой глаз, так что он белый с оттенками синего.
Тогда ладно. Рейвен натянула второй сапог и выпрямилась.
— Он окружил себя армией верных солдат нежити и предотвратил полное уничтожение реджев, когда барьер рухнул, создав некоторые правила и применив свою значительную власть для их соблюдения.
Коул кивнул.
— Один держит воинов, или эйнхеджара, в Валгалле, но не из-за нежного тепла своего сердца. Он хочет, чтобы большая армия поддержала его, когда придёт Рагнарок.
— И когда это будет?
Коул пожал плечами.
— Некоторые думали, что падение барьера было признаком апокалипсиса, но реджи оказались… — Коул нахмурился.
— Людьми без всякой силы?
— В значительной степени. Некоторые говорят, что Рагнарок — это бредовая история, существующая только в сознании Одина.
— Они так говорят?
Коул усмехнулся.
— Только не ему в лицо.
Рейвен встала и выпрямилась. Её сердце продолжало судорожно биться. Она собиралась встретиться с Всеотцом вместе с Лордом Теней рядом с ней. С ней. Официанткой из Бернаби. Она даже не была хорошей официанткой. Последние несколько дней действительно перевернули её и без того дерьмовую жизнь с ног на голову.
И ей это нравилось.
Рейвен облизнула губы.
Очевидно, врождённая опасность и обещание полной гибели были предпочтительнее ночной смены в «Закусочной Дэна».
Шокирующе.
Взгляд Коула смягчился, когда он посмотрел на неё. Он шагнул вперёд, и она вздрогнула.
— Если мы собираемся увидеть Одина, нам нужно идти сейчас, — сказал он. — Опоздать или подставить его — это не тот вариант, который я бы посоветовал.
Она сжала руки в кулаки и кивнула.
Он обнял её своими сильными руками и притянул к себе. Тени обвились вокруг них, как кокон.
— Нам придётся совершить серию переходов, чтобы добраться до его главных ворот, — прошептал он ей на ухо. — Это будет не так быстро, как отправиться в Царство Теней.
Она кивнула, прижимаясь к его твёрдой груди, и вдохнула его пьянящий аромат.
— Почему бы тебе не рассказать мне больше об Одине?
Она скорее почувствовала, чем увидела, как он улыбнулся. Он крепко прижал её к себе. Квартира вокруг них исчезла, когда они скользнули в тень.
Глубокий голос Коула громыхал у её уха, когда он объяснял историю Одина и его владений. Она уже знала многое из того, что рассказал ей Коул, из поиска в Интернете и исследований Майка. Однако она не остановила его от разговора. Для этого потребовалось бы дышать, а она затаила дыхание с того момента, как он появился на её пороге, выглядя как Повелитель Греха.
Конечно, у неё были и другие причины позволить ему говорить.
Во-первых, ей слишком нравился звук его голоса. Во-вторых, она не хотела мешать ему окутывать её своим теплом и пьянящим ароматом. И, в-третьих, она давно обнаружила, что позволяла людям считать, что её невежество окупается неожиданными способами. Их поведение и информация, которую они предоставили, рассказали Рейвен больше о них как о личностях.
Рейвен многое узнала, пока глубокий голос Коула шептал ей на ухо. Он явно хотел, чтобы она была проинформирована, и предоставил соответствующие подробности в простой манере, в которой отсутствовала какая-либо снисходительность. Она ни разу не перебила его. Однако она представила, как срывает с него одежду и прыгает на его обнажённое тело.
После серии головокружительных порталов тени ускользнули и оставили их у подножия каменных ступеней.
Рейвен отступила назад, и руки Коула напряглись, прежде чем отпустить её. Красные луны Тёмного мира купали её в тёплом свете и освещали каменную кладку перед ней. Два огромных волка сидели на верхней площадке лестницы под аркой. Звон стекла, звон разбитых тарелок, громкие крики и смех из Зала Одина устремились к ним по ступенькам.
Она снова повернулась к Коулу.
— Почему бы не высадить нас на середину зала и не избавить от пугающего входа и ходьбы?
— Его главный зал экранирован.
— Значит, ты не можешь?
Коул улыбнулся.
О, он мог бы.
— Тогда почему бы и нет?
— Это считается грубым и агрессивным шагом, который некоторые истолковали бы как акт войны. У меня нет желания злить Всеотца только ради удобства и эффектного входа.
И кто бы захотел начать войну с повелителем тёмных фейри, который основал на этом свою репутацию?
— Пойдём.
Он взял её за руку и направился к лестнице.
Она могла бы остаться замороженной и заставить Коула тащить её вверх по камням, но ей каким-то образом удалось восстановить контроль над своим телом, чтобы идти рядом с ним. Она хотела встретиться с Одином на своих двоих, с той гордостью, которая у неё осталась.
Мышцы Рейвен дёрнулись, когда она попыталась не обращать внимания на мужчину рядом с ней. Его тени окутывали их, почти успокаивая, хотя она сомневалась, что он имел в виду именно это. Одним движением она могла бы протянуть руку и лизнуть его, попробовать на вкус его гладкую кожу, прикусить уши, провести зубами по его пульсирующим мышцам, пососать… Она покачала головой.
Коул Камханайч, Устье Ночи до Ранних Утренних Сумерек, сопровождал её через зал павших воинов Одина. Потрёпанные щиты выстроились вдоль стен, а мечи висели над головой, как стропила. Воздух, насыщенный запахами металла, дерева и земли, поплыл тёплыми волнами. Золотая крыша отражала свет от очагов. Если бы желудок Рейвен не скрутило в
