Веселая вдовушка - Хейвуд Смит

Она стащила с мужа сапоги, затем чулки и прикрыла одеялом холодные, словно лёд, ноги. Руки у Гэррэта тоже стали ледяные, хотя четверть часа назад они исходили жаром.

— Присядь, — велела Элизабет. — Я сниму с тебя рубашку.

Гэррэт подчинился и даже вскинул вверх руки, чтобы ей было удобнее.

Когда она попыталась рывком сдёрнуть рубашку, он глухо пробормотал:

— Потише, леди! Я ведь всего лишь больной, а не преступник.

Когда Элизабет увидела у него на груди сыпь, у неё зашлось сердце, но она сумела скрыть беспокойство. Тем временем Гэррэт, освободившись от рубашки, проказливо ткнулся лицом ей в грудь.

— Только без глупостей! — одёрнула его Элизабет и, легонько оттолкнув, снова уложила на подушки. Торопливо расстегнув и расшнуровав панталоны, она испугалась ещё сильнее: на животе и бёдрах была всё та же зловещая сыпь.

Состояние Гэррэта ухудшалось на глазах, и он больше не пытался приставать к Элизабет с «глупостями». Натянув на себя одеяло вместе с покрывалом, он пробормотал:

— Что-то здесь зябко…

— Тебя сейчас бьёт озноб, — сказала Элизабет, — но не стоит укрываться слишком тепло. От этого лихорадка у тебя только усилится. — И с этими словами стянула с него одеяло.

Ей уже приходилось видеть подобные симптомы — в лагере Габбинсов. Это совпадение, твердила себе Элизабет, стараясь унять страх. Есть же на свете другие, не такие опасные болезни с похожими признаками… По крайней мере, она на это надеялась.

Гэррэт между тем застучал зубами.

— Дай же мне одеяло, женщина! Не видишь разве, что я замерзаю?

— Я же сказала, Гэррэт, — Элизабет коснулась ладонью лба мужа, — нельзя тебе укрываться. По крайней мере, пока не спадёт жар. — Молодая женщина молила бога, чтобы у леди Кэтрин в доме оказались нужные снадобья. Все свои лекарства она истратила на больных детей в лагере Габбинсов.

— Проклятая простуда! — ворчал Гэррэт. — Хуже нет, чем захворать летом.

Если бы только это была простуда, подумала Элизабет, а вслух сказала:

— Постарайся уснуть. Я скажу, чтобы тебе принесли лекарство.

Она встретила служанку на лестнице для прислуги.

— У милорда жар. Спроси леди Кэтрин, есть ли у неё кора осины или ивы. Если есть, принеси мне то и другое. — Заодно Элизабет попросила, чтобы служанка прихватила кое-что из кухни.

Всегда жизнерадостное лицо служанки помрачнело.

— Сию минуту, миледи.

— Кстати — на всякий случай, — лучше пусть никто сюда не заходит, — сказала Элизабет, — по крайней мере, пока не выяснится, что случилось с милордом. Я буду ухаживать за ним сама.

Луэлла побледнела от страха.

— Вы же не думаете, что…

— Ничего такого я не думаю, — оборвала её Элизабет, решив не рассказывать о своих подозрениях. — Милорд считает, что у него простуда — но кто знает? Иные хвори передаются так быстро, что и глазом не моргнёшь, как заразится семья. Больных нужно отделять от здоровых… Ну же, ступай. И не забудь принести кору осины!

Луэлла с озабоченным видом ушла. Элизабет уселась в кресло у камина и погрузилась в свои мысли.

Цыганская лихорадка — иначе её называют «болотной» или «гнилой». Если Гэррэт подцепил именно эту болезнь, он может умереть. Как, между прочим, и все в доме. Эта хворь распространяется словно лесной пожар в сухое лето.

Но ведь Гэррэта не было в лагере разбойников! Там побывала одна Элизабет. Неужели это она невольно стала переносчиком болезни?

Иного объяснения, похоже, нет. Господь всемогущий! Неужели она принесла заразу в дом Гэррэта?

А близняшки? Они ведь тоже нынче на себя не похожи! Господь и святые угодники, не допустите, чтобы девочки тоже заболели!…

Гэррэт, по крайней мере, сильный взрослый мужчина. Цыганскую лихорадку хуже всего переносят дети и физически слабые люди. Болезнь убивает быстро, в считанные дни, а то и часы. Если Гэррэт выдержит сильный жар, он наверняка поправится.

В дверь постучали. Луэлла принесла лекарства и котелок с кипятком. Борясь со страхом, Элизабет принялась готовить настой из осиновой коры. Потом она обтёрла Гэррэта смоченной в холодной воде тряпкой, хотя муж при этом весь дрожал и отчаянно ругался. Элизабет напоила его отваром из сонных трав, и Гэррэт скоро заснул.

Ночью в дверь снова постучали. Отворив, Элизабет увидела леди Кэтрин, которая так и не успела переодеться после ужина.

— Элизабет, — дрожащим голосом произнесла она, — близняшки тоже заболели. У них те же симптомы, что и у Гэррэта.

Элизабет в отчаянии прислонилась к косяку.

— Господи, только не это!…

— Я бы хотела, — продолжала леди Кэтрин, — перенести их сюда. Если ты, конечно, не возражаешь. Здесь мы сможем ухаживать за всеми тремя, подменяя друг друга.

— Разумеется! — Элизабет снова выпрямилась. — Но я могу ухаживать за больными и одна. Мне бы не хотелось, чтобы вы подхватили эту…

Леди Кэтрин покачала головой:

— Это мои дети, Элизабет. Спасибо за предложение, но я должна оставаться с ними.

— Вы болели цыганской лихорадкой? — напрямую спросила Элизабет.

— Нет, — последовал спокойный ответ, — и знаю, какая опасность мне угрожает. — Потом она — как всегда, очень доброжелательно — посмотрела на Элизабет.

— Тут дело вовсе не в том, что я тебе не доверяю. Я их мать. Даже взрослый человек, захворав, всегда желает видеть рядом свою мать. Надеюсь, ты меня понимаешь?

Элизабет кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

— Вот и хорошо. Стало быть, нам с тобой больше не о чём спорить. — Мать Гэррэта подхватила Элизабет под локоток. — Я вернусь с девочками и останусь здесь. — Вдруг она прищурилась, что-то вспомнив. — Цыганской лихорадкой болел Уинтон. Он без всякой опасности для себя перенесёт девочек в вашу с Гэррэтом спальню, а потом будет нам помогать. — На губах женщины появилась печальная улыбка. — Близняшек придётся уложить в одну постель. Когда они болеют, их невозможно разлучить хоть на минуту.

Элизабет вернулась в спальню, закрыла за собой дверь и, опустившись на колени, принялась молиться.

— Пресвятая Дева Мария, яви своё милосердие и помоги Гэррэту и его сёстрам! Всё что угодно, только не цыганская лихорадка! Избави их от подобного испытания!

Скоро, однако, выяснилось, что это была именно цыганская лихорадка.

Не прошло и суток, а господские покои превратились в настоящую лечебницу. Туда попали не только близняшки, но и два конюха, разгружавшие карету, на которой в Чествик приехали Гэррэт и Элизабет. Потом заболела прачка, стиравшая платья и бельё Элизабет. Через несколько часов за ней последовали все три служанки, помогавшие Элизабет принимать ванну.