Осколки ледяной брони (СИ) - Блейк Ирэн

   Страх сплотил. Поэтому оба, точно сговорившись, точно настроившись на единый ритм, уворачивались, пригибались к земле и ползли, но всё более гибких и проснувшихся стекляшек становилось всё больше.

  Наконец стекляшки обступили, спереди сзади по бокам, сжимая кольцо.

  Диана проползла, возле сонной фигуры, промеж её и другой, в нескольких сантиметров от длинной и гладкой ноги. Диана опередила Кирилла, на какую то долю секунду раньше, потому что была меньше, тоньше, проворней, а Кирилл не успел. Гибкая длинная рука стекляшки, точно щупальце спрута дотронулось до его спины. Припечатала к холодному заиндевевшему песку. Тяжелая точно пресс. И он чувствовал, как её когти царапают кожу даже сквозь тунику из водорослей.

  " Всё конец. Что же делать"? Бешено мечутся в голове Романцевича мысли. Страх заставил его сглотнуть и замереть.

  "Диана оторвалась, проворная. Кажется, я её недооценил. А, может, она просто знала, меньше отвлекалась в силу привычки. Ведь она уже сталкивалась с подобным".

  Холод тяжелой руки почти ласкает его кожу спины. Стеклянный, ещё до конца не проснулся. Чего же он медлит? Кирилл чувствует тысячи искорок жгущих спину, точно укусы ос. Быстро немеет тело. Путаются мысли. Хочется лечь и заснуть. Даже страх куда то исчез. Все безразлично. Он плохо слышит её слова. Но, Диана, надрывая горло кричит:

  -Пой Романцевич. Идиот, пой чего точно уже мёртвый лежишь. Пой, иначе погибнешь!

  "Не понимаю, зачем она так надрывается. Зачем беспокоится о нём. Зачем, так настойчиво хочет сохранить свою жизнь. Ушла бы. Бросила. Может в том, что зависима от него им соврали? А, может же так оказаться в демоническом мире?

  Все- дальше путь свободен. Ведь это по сути последний ряд стеклянных монстров. Но она настойчивая, бесстрашная что есть, то есть.

  Он лежит и сквозь закрывающиеся глаза видит, как она направляется к последнему ряду стекляшек. К нему. Что она задумала? Неужели думает, сможет отвлечь?

  Стекляшки чуют её и в унисон поворачиваются. Оказывается, их так легко привлечь. Даже та, что морозит его спину, кажется, быть того не может, она тоже хочет поучаствовать в охоте. Рука больше не прижимает спину. Медленно, но отпускает, поднимается вверх.

  Рука больше не прижата к коже спины. Как же сильно Кириллу легче. Но всё же двинуться, не хватает парнишке сил. Он медленно пытается повернуться на бок. Едва получается, но он точно зачарованный смотрит, как Диана ловкая, гибкая, закусив губу она так стремительно уворачивается от выстрелов в её сторону многочисленных рук.

  Стекляшки звенят, кряхтят, если так можно сравнить звук что они издают, когда сближаются. Все же пусть медленно, но её окружают. Её страх, её решимость бороться за него, Кирилл ощущает в мыслях, точно у него рядом с собственным пульсом и волей к жизни появилась её воля и её пульс.

  Лицо Дианы белое, как полотно, волосы спутаны, в глазах отчаяние смешалось с решимостью и яростным безумием. Дикое выражение. Точно богиня войны в сердце битвы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

  Всё же она упорная, пришла, а почему? Могла бы уйти, бросить? Рискнуть и так отомстить ему.

  Не такая она. Лучше, намного лучше, чем даже сама думает о себе. Как же он сразу не понял. Но, вот что значит их связь. Он чувствует её, а она. Наверное потеряв демоническую силу этого не может? Забавна и иронична по сути своей судьба.

   "Пой", читает Кирилл в ёе глазах. Это непреодолимый чёткий приказ. Она достучалась до его сути, достучалась до его задремавшей силы.

  И слова сами приходят. Сила его ожила. Враз становится жарко. По всей было заиндевелой замлевшей коже и телу стекает пот. Жжёт, как огонь, но помогает. Толчок, внутри что-то щёлкает. То, что раньше утихло, теперь горит. Горит, обжигает и разгорается ещё сильней.

  Он чувствует не желающую сдаваться силу. Сила внутри. Она забрал контроль, подчинила его и теперь ведёт. Руки опять горят, сияние исходит от кожи. Поёт, сам не знает о чём. Кирилл озвучивает образы, что рождаются в голове, в мыслях. Огонь плавит стекло, разрушает.

  Внезапно время замирает. Тело подвластно ему. Кирилл поднимается. Фигуры замерли и отдёрнулись в страхе, боязливые, почувствовали, что кончина грядёт. Он смеется, поднимает руки, с них льётся огонь. Синий потрескивающий, словно через него поступает из вселенского аккумулятора чистая энергия, ток. Волосы потрескивает, и поднимаются дыбом. Жаркий ветер, превращается в вихрь, накатывает, срывает с рук паренька мощный огненный поток и стекляшки скрипят, безнадёжно пытаясь укрыться, сбежать, упасть и отвернуться. Но не в силах. Они в ловушке своих остов.

   Те из них на кого первыми попадает пламя, трещат, разбиваются и осыпаются серым песком.

  Резкий протяжный визг, словно вой покрышек растёрлась об асфальт. Оставшиеся в ужасе жмутся к друг другу, замирают и когда пламя накатывает на них, все до единого исчезают.

  Дорога свободна. Они прорвались. Кирилл вздыхает, смотрит вперед на заметно посветлевшие небеса. Медленно, словно не хотя сияние с рук исчезает. Климентьева подходит к нему, стиснув зубы, дрожит , смотрит в глаза. Ее сильно шатает, точно пьяную и она жутко бледна. Диана улыбается и от изнеможения падает. Кирилл подхватывает, прижимает к груди, затем поднимает на руки. Что-то шепчет. Знает что нужно идти.

   Сила внутри паренька затихает, точно накормленный кот мурчит где-то в районе груди. Он знает, что сила теперь с ним, знает, как пользоваться ей, это знание окрыляет. Теперь он в демоническом мире не разменная пешка. Он больше не беспомощен. Кирилл делает первый уверенный шаг. Усталости не ощущает. Постепенно песок под ногами исчезает. Диана на его руках безмятежно спит, точно дитя. Надо признать, как никак он ей благодарен.

  Король Азарус Великий, или король Зеркал находился в своём любимом зале. От многочисленных королевских игрушек разбегались глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

  Длинный зеркальный зал скрадывал сумрак. Куда ни посмотри, вокруг зеркала, сплошные зеркальные стены. Свет падает откуда-то сверху. Чёрный, не прозрачный пол, и стоящие в ряд ледяные скульптуры. Застывшие, холодные, припорошены инеем . Каждая чёрточка лица идеальна, каждое выражении глаз, являло собой пойманный момент жизни. Ни единый скульптор и резчик не смог бы создать подобных творений. Всё дело в магии. Скульптуры подверглись её воздействию и сохранили в себе жизнь.