Цвет надежд — зелёный (сборник) - Карл-Юхан Хольцхаусен

— Совершенно верно, он голоден, — подтвердил доцент. — Можешь дать ему немного зелени из корзины. Воды не нужно, если корм не сухой. Только потом посади его в нужную клетку. А теперь идемте пить кофе.

Среди кофейных чашек Элена чувствовала себя увереннее, чем среди морских свинок, но, чтобы не показаться невежливой, ей пришлось спросить доцента, питает ли он особую любовь к морским свинкам. Отнюдь, просто ему нужно провести ряд опытов.

— Значит, это лабораторные животные? — Элена широко раскрыла глаза. — Но, надеюсь, вы не собираетесь заниматься вивисекцией и тому подобным?

— О нет, — заверил доцент. — Это совсем не мучительные эксперименты.

— Но для экспериментов берут ведь только белых свинок, — вставил Сильвестр, у которого в запасе остались еще кое-какие знания, которыми можно было блеснуть.

Доцент объяснил, что для изучения воздействия феноксикислот и прежде всего средств, употребляемых для опрыскивания лесов и посевов, ему нужны несколько разновидностей.

— Против этого как раз и устраивают демонстрации протеста, — прервала его Элена.

— Что и является одной из причин моих опытов, — ответил доцент и пустился в подробные объяснения.

Сильвестр был доволен, что в качестве основного слушателя избрали его жену. Его собственные познания относительно морских свинок были исчерпаны, феноксикислоты не вызывали у него интереса, и поэтому мысли его все время возвращались к покупателю, который вчера купил белую рубашку, а сегодня пришел в магазин злой как черт: "Я такую рубашку носить не стану! У нее рукава как для орангутана — может, я, по-вашему, похож на орангутана?" Рубашка лежала у него в портфеле, совершенно ясно, что он ее уже надевал… Сильвестр просто не, мог ее обменять… "Вам следовало прийти сразу же", — сделал он тщетную попытку уговорить покупателя. "Вы еще обо мне услышите!" — сказал тот и выплыл из магазина. Сцена была мучительной, у прилавка стояли покупатели, и его коллеги слышали каждое слово. Адская профессия, по крайней мере иногда.

Время от времени в его сознание врывались отдельные слова доцента: "генетическое воздействие"… «гербициды»… "пестициды"… "сублетальные дозы"… "гормональные дериваты"… Последнее слово Сильвестр узнал, этим средством опрыскивали лужайки, после чего, как указывалось в рекламе, одуванчики перерастают нормальные размеры и погибают.

Насколько было известно доценту, еще ни одно животное не погибло непосредственно от этих средств, опрыскивали ли ими траву, деревья, пни или ягоды… Да, безусловно, какие-то изменения произошли, кое-кто из егерей утверждает, что количество куропаток и тетеревов уменьшилось, но это связано, скорее всего, с истощением запасов пищи.

— Но я читала, что вымирают целые пчелиные рои, — попыталась возразить Элена.

— Знаю. Однако считается, что в этом виноват скорее растворитель, чем феноксикислота. Конечно, некоторые насекомые пострадали — знаете, лес рубят — щепки летят, по зато другой живности это пошло на пользу. Петушки, вылупившиеся из опрысканных яиц, растут быстрее. Вес самцов крыс увеличился после обработки на зародышевой стадии такими вот препаратами, в водоемах, куда добавляют эти препараты, рыба тоже растет быстрее. Природа этого феномена еще не выяснена — возможно, она связана с изменившимися возможностями получения пищи…

Джерри, за которым они зашли в подвал, сидел на полу, держа в объятиях шоколадно-коричневую морскую свинку.

— Я назвал его Трисмегистусом.

— Красивое имя, — одобрил доцент. — А ты знаешь, где его клетка?

Джерри показал, и доцент сказал, что правильно. Если даже случайно перепутаешь клетки, не страшно, все зверьки помечены.

Джерри пригласили приходить и, если он захочет, помогать кормить свинок.

— Не знаю, хороший ли он человек, — сказала Элена, придя домой. — Он так бесчувственно говорил обо всех этих животных, которые умирают или не могут нормально двигаться, рождаются уродами, с пониженной функцией желез… Они убивают животных, а потом режут их, чтобы посмотреть?

— Наверное, — зевая ответил Сильвестр. Больше с доцентом супруги не общались, зато Джерри бывал на соседней вилле почти ежедневно, слишком часто, по мнению родителей.

— Но он говорит, что я ему помогаю, — упрямился Джерри. — Сам он целыми днями читает и пишет, а иногда уезжает в библиотеку. Тогда я кормлю свинок сам — в каждую клетку нужно положить много всякой всячины. Ты даже не представляешь, сколько там всего.

— Только бы ты ничего не перепутал и не дал им что-нибудь не то.

— Не бойся. Он мне доверяет. А потом сам проверяет их каждый день. Трисмегистуса нужно кормить травой. А он хочет есть все. Он из них самый голодный. Как меня увидит, сейчас же начинает хрюкать.

— Ну, как поживает Трисмегистус? — поинтересовался Сильвестр недели две спустя.

— Все время хрюкает. Сегодня начал грызть доску, которая удерживает сетку, — только чтобы показать мне, как он голоден. Ну и растет же он! Он уже такой же большой, как его папа и мама.

— Морские свинки развиваются очень быстро. Я слышал, что они начинают бегать через несколько часов после появления на свет. А через два месяца могут иметь собственных детей.

— Дяде Скуге говорит, что у них бывает по три выводка в год. Хотя совсем взрослыми они становятся только в восемь месяцев.

— Тогда, наверное, твой Трисмегистус созрел намного раньше.

Через два дня Джерри рассказал, что они с доцентом обыскали весь подвал в поисках одного из братьев Трисмегистуса.

— А ты не выпустил его случайно?

— Нет, что ты! Потом я обнаружил, что одна из планок отошла от пола, но дядя Скуге сказал, что если свинка улизнула через эту щель, она должна была бы быть тощей как червяк. Потом он сказал, что другие малыши тоже худые. Мне кажется, Трисмегистус съедает их корм. Он лезет на них, отпихивает, чтобы все съесть самому.

— Настоящий кукушонок.

— Трисмегистус хороший. Его так приятно держать на руках. Иногда он сидит тихо, а иногда весь изворачивается, как борец, и пытается забраться ко мне под рубашку. Так щекотно, сил нет. Теперь ему станет совсем скучро, потому что дядя Скуге говорит, что Трисмегистуса придется изолировать от остальных, иначе он их уморит голодом. Что, если нам взять его к себе?

— Нет, сынок, не то, пожалуй, он и нас уморит голодом. Да и Фиделио может его покусать, а тебе ведь этого не хочется?

Однажды вечером пришел доцент Скуге и сообщил, что планы его изменились.

— Я рассчитывал пожить здесь три месяца, но выяснилось, что мне уже послезавтра нужно быть в университете. Завтра приедут из бюро перевозок и запакуют мои вещи. Можно я оставлю вам ключ от дома — вы ведь знакомы с Мейссенами?