Убийца с нежными глазами. Сборник - Джейсон Сэтлоу

Добравшись до последней ступеньки, я присела на ней и огляделась. Лестница заканчивалась маленькой нишей, спрятанной в орнаменте фронтона, украшавшего крышу по всей длине. С земли ниши казались чисто декоративными, но сейчас у меня была возможность ознакомиться с их практическим применением в качестве вентиляционных окон. По периметру крыши тянулась узкая дорожка, защищенная невысоким парапетом. Крыша круто поднималась вверх, и передвижение по ней было достаточно рискованным.

С высоты я снова заглянула на чердак, надеясь увидеть Тони выползающим из своего укрытия на лестницу.

Но его нигде не было видно, разве что он спрятался в самом дальнем, противоположном углу. Я предусмотрительно поднялась на ноги, оказавшись между крутым скатом крыши слева и невысоким парапетом справа. В действительности это был металлический желоб для стока дождевой воды, прогибающийся и поскрипывающий под моим весом. Мне не нравился этот звук, предупреждавший, что в любой момент желоб обрушит меня вниз, не выдержав такой нагрузки.

С высоты восьмого этажа я бросила взгляд на улицу. Напротив меня стояли двухэтажные здания и казались совсем рядом, в то время как прохожие на тротуаре казались совершенными карликами. Зажглись уличные фонари, оживление на дороге значительно поубавилось. Справа от меня, в середине квартала, колокольня эксминтерского театра осветилась изнутри, погружая арки здания в темное золото и теплую голубизну. Высота, на которой я находилась, была устрашающей. Я старалась вспомнить скорость падения тела с высоты, заранее предполагая результат падения. Я остановилась, не решаясь двигаться дальше, и громко позвала: «Тони!»

Краем глаза я уловила легкое движение, сердце мое бешено застучало. Я увидела пластиковую сумку, которую нес с тобой Тони. Сейчас она, подхваченная ветром, кружилась, падая вниз. Откуда она вылетела? Я выглянула за парапет. Мне была видна одна из ниш, высеченных в стене прямо под карнизом. Бордюр, опоясывающий здание под карнизом, с улицы всегда казался мраморным, а на самом деле это была формованная пластмасса с выделанной в ней нишей около четырех футов высотой. Из нее выдвигался выступ, достигающий около пятнадцати дюймов у основания и служащий для установки светильника. Вот в этой пластмассовой нише и сидел Тони.

Мы оказались друг против друга, лицом к лицу. Прокравшись к краю бордюра, Тони угнездился в неглубокой нише, обняв светильник. Ноги Тони болтались над улицей. Прежде чем выбросить сумку, которая была с ним, Тони достал оттуда парик, натянул на голову и теперь смотрел на меня с бесовским блеском в глазах.

А я увидела перед собой блондинку, убравшую Даггетта.

Мгновение мы молча смотрела друг на друга. У Тони был дерзкий взгляд десятилетнего сорванца, ослушавшегося мать, но под этой бравадой я чувствовала смятение человека, который надеялся, что явится кто-то, способный спасти его от самого себя.

Я положила руку на парапет, стараясь успокоиться и закрепиться.

— Ну как, ты сам поднимешься или мне спуститься?

Я пыталась придать голосу безразличное выражение, но мне это не вполне удалось — во рту пересохло.

— Через минуту я брошусь вниз.

— Может быть, обсудим это предложение? — возразила я.

— Слишком поздно,— озорно улыбнулся Тони.— Я уже обдумал полет.

— Подожди хотя бы, пока я доберусь до тебя.

— Чтобы схватить меня?

— Я не буду тебя ловить.

Руки у меня вспотели, я их протерла о джинсы и начала спускаться, повернувшись лицом к крыше, наощупь пробираясь вдоль фронтона. Я взглянула вниз, стараясь найти точку опоры. Барельеф на фронтоне здания состоял из разнообразной растительности: абрикосовых деревьев, виноградников, кустов инжира.

— Зачем ты это сделал? — спросила я.

— Я не задумывался. Просто сделал и все. Не стоит вам спускаться сюда. Это не поможет.

— Мне просто не нравится разговаривать с тобой, болтаясь на краю,— сказала я заведомую ложь. Я надеялась приблизиться к нему и удержать, не задумываясь о возможной схватке с мальчишкой на такой высоте. Я наконец закрепилась, всунув носок своей ноги в маленькую впадину, образованную орнаментом фронтона. Ниша находилась всего в четырех футах сбоку. Если бы это расстояние нужно было преодолеть на уровне земли, никакой проблемы бы не существовало.

Я чувствовала на себе напряженный взгляд Тони, но самой мне было не до того, чтобы на него смотреть. Я ползла по парапету, стараясь за что-нибудь зацепиться. Тони сказал:

— А вы не можете поговорить со мной оттуда?

— Мне хотелось бы сделать это, когда я буду рядом с тобой,— ответила я.

— Ну хорошо.

— Но ты ведь не собираешься меня застрелить? — спросила я.

— Зачем? Вы же ничего плохого мне не сделали.

— Рада, что хоть это ты осознал. Чувствую сейчас твое полное доверие,— вымученно пошутила я и услышала ответный смех Тони.

Мне приходилось видеть в журналах фотографии людей, карабкающихся по вертикальным стенам или скалам. Они, как правило, были обуты в теннистные туфли и удерживались буквально на кончике пальцев, засунутых в маленькие щели, которые удавалось нащупать. Мне всегда казалось это бессмысленным и пустым занятием, и я обычно пропускала материалы об этом, интересуясь более серьезными вещами. Но сейчас мне пришел на память один такой снимок, когда фотографу удалось снять сверху зияющую внизу расселину.

Я осторожно опустила правую ногу, нащупывая небольшой выступ в нише. Еще немного вниз и направо. Самая трудная часть пути преодолена, и одна нога уже надежно опиралась в углублении стены. Осталось только подтянуть другое колено немного вправо, мало-помалу опускаясь, и можно было оказаться рядом с Тони. Тони, как всегда галантно, подал мне руку, подстраховывая меня, пока я полностью не оказалась в безопасности. Я не настолько храбрая, чтобы спокойно наблюдать, как Тони сорвется с высоты этого дома. Я замком сцепила руки и на светильнике, зажав между ними Тони. По спине пробегал озноб не от перенапряжения, а от страха.

— Ненавижу высоту,— заявила я.

— Она не так плоха, просто не надо смотреть вниз.

Как только Тони дал мне этот совет, у меня сразу же возникло непреодолимое желание взглянуть вниз. И я, конечно же, посмотрела. Я надеялась, что кто-нибудь снизу заметит нас, как это всегда бывает в кино, и позовет полицейских. Они приедут с сетями или пожарной лестницей. Или кто-нибудь отговорит Тони прыгать. Я — земное создание, рожденное под знаком Тельца. Воздух, вода, огонь — не мои стихии. Я — существо земного притяжения, и должна чувствовать тепло земли. Такие же чувства я испытываю в старых гостиницах, находясь на двадцать втором этаже. Открыв окно, мне всегда хочется выпрыгнуть из него, навстречу земле.

— О Боже! Жуткая ситуация! — сказала я.

— Может быть, для вас, но не для меня.

Я быстро перебрала в памяти всю свою короткую жизнь в качестве полицейского, пытаясь найти в ней хоть какие-нибудь рекомендации, как поступать с потенциальным самоубийцей. Тянуть время — первая заповедь. Исходя из нее, я и спросила Тони:

— А что это за история? Расскажи мне, как все было.

— Она короткая. Даггетт позвонил нам домой в понедельник. Тетя Рамона записала номер его телефона, поэтому я и смог сам позвонить ему. Я мечтал убить Даггетта. Немедленно, ждать уже не было сил. Месяцами я мечтал об этом, с этой мыслью я засыпал каждую ночь. Мне хотелось задушить Даггетта проволокой, обмотав ее много раз вокруг шеи, чтобы вывалился язык. Для этого потребовалось бы не так много времени. Но потом я решил, пусть это будет несчастный случай — тогда мне удастся выйти сухим из воды.

— Зачем он звонил?

— Не знаю,— ответил Тони нерешительно.— Он был пьян и бормотал, что ему очень жаль и что он хочет искупить свою вину за сделанное, за ту боль, которую он причинил мне. Потом предложил: «А почему бы нам не встретиться и не поговорить?» И он пришел. «Это так важно для меня, сынок»,— говорил Даггетт.— Тони очень удачно копировал свой разговор с Даггетом, замечательно подражая его фальцету.— Я сказал ему, что приду на следующий день вечером в бар, откуда он звонил. У меня было мало времени, чтобы как следует приготовиться.

— Эта была юбка Рамоны?

— Нет. Я купил ее в Армии Спасения за доллар. Свитер стоил 50 центов и туфли — два доллара.

— А где свитер?

— Я выбросил его на другой свалке, в квартале от первой. Я думал, этим все кончится.

— А парик?

— Парик я нашел у тети Рамоны. Ему столько лет… Она, наверное, даже не знает, что он сохранился.

— Почему ты не выбросил его?

— Не знаю. Хотел положить его назад, в ее гардероб — туда, откуда взял, на случай, если он потребуется мне снова. Я захватил парик с собой на пляж, но потом вспомнил, что Билли уже знал, кто я такой.— Тони прервался, слегка смутившись.— Мне нужно рассказать своим об этой истории, ведь парик дорогой, это настоящий волос.