Как соблазнить плохого парня - Трейси Дуглас

Между ними повисла тишина.

Наконец Лилли скрестила руки на груди.

— Значит, ты просто собираешься принять это?

— Нет. Да. Я не знаю. — Мэл поерзала на стуле. — Всё сложно. Дело в том, что он лучший друг Джеймса. Они также являются партнерами по автомастерской. Я не хочу подвергать опасности что-либо из этого ради Адама.

— За исключением того, что ты его любишь.

— Да. Я люблю его. — Мэл снова закрыла лицо, слёзы обжигали её глаза. Кого она обманывала? Она не могла забыть Адама. Ни сегодня, ни завтра, а может быть, никогда. Но, может быть, она могла бы продолжать жить. У неё был свой дом, её кот, её карьера, собеседование на место в Инди на следующей неделе. И если её жизнь была одинокой в будущем, у неё было много опыта в одиночестве.

— Точно, — Лилли встала, выглядя более решительной, чем Мэл когда-либо видела её. — Во сколько ты должна быть у родителей?

Мэл вздохнула и посмотрела на часы над плитой.

— В десять.

— Хорошо. — Лилли подняла Мэл со стула и повела её по коридору к спальне. — Давай подготовим тебя к твоему большому дню.

— Но… — Мэл уперлась ногами в деревянный пол. — Мне не хочется наряжаться.

— Мы это ещё посмотрим. — Лилли потащила Мэл в ванную и отпустила. — Прими горячий душ, пока я выберу тебе что-нибудь надеть.

— Но я уже приняла душ и оделась.

Лилли быстро окинула её взглядом, затем покачала головой.

— Неа. Однозначно нужно переодеваться. Иди!

Мэл сделала, как ей сказали, слишком измученная, чтобы спорить. Она закрыла за собой дверь, затем прислонилась к ней, пока вода в душе нагревалась и наполняла комнату паром. Может быть, она и изменила свой внешний вид, но её сердце все ещё было таким же, как и раньше — уязвимым.

После раздевания она шагнула под струю, позволяя теплой воде успокоить её боль и усталость после ещё одной бессонной ночи. День рождения. Она хотела, чтобы ей не пришлось идти на вечеринку. Хотела бы она уйти подальше от Пойнт-Бикона, от прошлого и от мужчины, в которого позволила себе влюбиться, когда, чёрт возьми, всё знала.

Но её родители рассчитывали на неё, и она не хотела их разочаровывать.

Она также не хотела, чтобы языки болтали больше, чем они уже талдычили о ней и Адаме.

Нет. Пришло время взглянуть в лицо фактам и в её будущее и покончить с этим.

Во-первых, вечеринка. Потом рабочая неделя впереди. Затем её собеседование в Инди.

Какими бы бессмысленными или болезненными ни казались сейчас вещи.

Один день, один шаг, одно продвижение вперед за раз.

* * *

В субботу утром Адам сидел в офисе «Победы Ветеранов», смотрел на пустую белую стену напротив и задавался вопросом, когда именно его жизнь вышла из-под контроля.

Сегодня заведение закрыли в честь вечеринки Мэл, так что всё было тихо. Он рассчитывал, что поработает, разберётся с нераспечатанной почтой и бухгалтерией, которая ускользала от него за последние несколько недель с тех пор, как он был занят с Мэл.

Его грудь болела от знакомой боли от того, что он скучал по ней, но он заставил себя сосредоточиться на стопке квитанций и гроссбухов перед собой. Лучше всего избавиться от этого, несмотря на то, как пульсировала его голова и болела губа от ударов, которые Джеймс нанёс ему прошлой ночью.

Боже, какой грёбаный бардак. Он не разговаривал ни с кем из парней с тех пор, как прошлой ночью вышел из «Подвыпившей детки», хотя с тех пор его сотовый телефон постоянно разрывался. Адам ещё не был готов столкнуться с этим кошмаром.

Он медленно выдохнул и провёл ладонью по лицу, морщась от синяка на челюсти, жесткая щетина царапала ладонь. Что ему действительно нужно было сделать, так это выкинуть Мэл из головы и сердца, и двигаться дальше. Джеймс был прав, как бы ему не хотелось это признавать. Адам никогда не будет достаточно хорош для его младшей сестры. Как будто он этого ещё не знал. Тем не менее, ему было больнее, чем он хотел признать, что его лучший друг просто взял и сказал это вот так.

Он всегда думал, что у Брайантов есть кому прикрыть его спину. Они приняли его как родного, сплотились вокруг него в трудную минуту. Но эта привязанность, по-видимому, не простиралась так далеко, и прошлой ночью он врезался в эту границу.

Мэл заслуживала лучшего. Всегда была.

Он не собирался на вечеринку. Нет смысла сыпать соль на и без того раскрытую рану. Кроме того, отношения между ним и Джеймсом были достаточно напряженными. Не говоря уже о том, что если она взглянет на него, то поймёт, что в тот день он лгал по телефону. Его истинные чувства к ней были написаны морщинами усталости на его лице, тёмными кругами и мешками под глазами. Единственным общественным мероприятием, на которое он был в состоянии пойти прямо сейчас, были похороны.

Здесь лежит сердце Адама Фостера. Ушло, но не забыто.

А ещё прошлой ночью он заявил о своих чувствах перед Джеймсом и всем баром, как какой-то глупый сентиментальный идиот.

К слову о главном…

Он открыл ящик стола и вытащил маленькую черную коробочку. Он открыл её, чтобы обнаружить ожерелье с маленькой золотой подвеской в виде сердца. Со вздохом он откинулся на спинку стула. Он купил его в бутике отеля, когда они были в Чикаго, думая, что подарит его Мэл на прощание. Что-то вроде подарка на выпускной за всё, чего она добилась. Что было невероятно глупо на самом деле. Типа: «Вот, возьми подарок. Прощай».

Ты действительно полный отстой в любви.

Именно поэтому он обычно держался подальше от всего этого. Но с Мэл он не мог. Она видела не только его внешность, образ плохого парня, которого он культивировал, но и настоящего, ущербного, уязвимого мужчину внутри. Вместо того, чтобы отвернуться, она обняла его, приняла. Она заставила его почувствовать себя хорошим, искренним и достойным.

Она заставила его почувствовать, что, возможно, когда-нибудь у него будет шанс стать тем парнем, которым она всегда его считала. Даже если сейчас всё испортилось. Даже если он сам всё спустил в унитаз.

За те несколько коротких недель с ней он увидел, какой может быть его жизнь.

За это и за все чудесные моменты, которые они провели вместе, он был бесконечно благодарен. Вот почему он купил ей это ожерелье. Как символ того, что они разделили.

Независимо от того, что