Признак высшего ведьмовства - Надежда Первухина

Существо, бывшее Дарьей Белинской, поклонилось поочередно всем троим:

— Лаб, Кассиэль! — И на месте покрытого струпьями существа осталась серебристо-серая горка крупного, похожего на каменную соль, песка.

— Нуб, Белфегор! — Ядовито-зеленый мутант исчез, оставив вместо себя что-то вроде большой стеклянной колбы, пережатой посередине.

— Тэн, Бельзебут! — И девушка, наполненная пламенем, испарилась, но на том месте, где она стояла, теперь парила в воздухе толстая свеча пурпурного цвета.

Радужные глаза ртутнотелой Госпожи Ведьм засветились удовлетворением. Она воздела вверх конечности, некогда бывшие ее руками, и воскликнула:

— Тоона мингэ эленарх, элесот, нодены!

После чего ее новое тело пошло рябью и возвратилось в прежнюю конфигурацию. Теперь Дарья Белинская, нагая, изможденная, но вполне человекоподобная, стояла внутри созданного ею магического пространства и говорила человеческим, очень торжественным языком, обращаясь к тому, что по ее велению принесли ей высшие служебные духи тьмы:

— Песок Властителя Времени! Там, куда— ты брошен, никакое время не имеет власти, кроме того, коим владеет бросивший тебя! Всецело по моему желанию, по моему слову, так тому и быть! Чаша Покровителя Пространства! Пусть будет непобедимо все то, что в тебе! Как мое слово крепко, так тому и быть! Свеча Пурпура Жизни, создание невещественного огня, я заколдовываю тебя, чтоб отлучить от бренного мира вещей! Стань для меня охраной и путеводной звездой в том, что я собираюсь совершить! Слово мое крепко, так тому и быть!

И с последним выкриком «Так тому и быть! » оказалось, что Дарья облачена в длинную черную мантию, наброшенную поверх старинного платья из лиловой парчи; ее доселе растрепанные длинные волосы были собраны в замысловатую прическу и украшены высокой, переливающейся огнями сапфиров и алмазов, диадемой. Госпожа Ведьм, прекрасная, как ночь звездопада, движением руки понудила серый песок Времени взвихриться и осыпаться в мелодично зазвеневшую стеклянную колбу. Новое движение руки — и пурпурная свеча Охраны засветилась ровным, кротким пламенем. Госпожа Ведьм взяла в правую руку колбу с тихо шуршащим в ней песком, в левую — свечу, сиявшую, как крохотная галактика, и сделала шаг в образовавшуюся перед ней темную щель безвременья.

… Темноты больше не было. Дарья ощутила, какими тяжелыми стали заклятые предметы в ее руках, почувствовала воздух, движущийся у лица с медлительностью вытекающей из разбитого кувшина сметаны, и поняла, что ступила на ту территорию, где властвует прошлое, которого уже нет.

Она увидела свою комнату, комнату вчерашней ночи, будучи сама незримой, неуловимой и упивающейся своей краткой властью над временем. Ритуал Песочных Часов прошел успешно, теперь Дарья в этом не сомневалась. Она вошла именно в тот момент, когда вчерашняя Дарья Белинская, отвернувшись от компьютера, увидела томно скучающего на диване инкуба. Дарья сегодняшняя, точнее теперешняя, с внезапным неудовольствием разглядывала себя вчерашнюю, отмечая появившиеся словно по волшебству недостатки внешности, речи, движений.

— Оказывается, я закатываю глаза и пошло дергаю плечом, как девица из варьете после дозы кокаина, — прошипела теперешняя Дарья, наблюдая за тем, как Дарья вчерашняя ведет светскую беседу с распаленным от страсти инкубом. — О, святая Вальпурга! Неужели мне сейчас придется наблюдать со стороны за тем, как я занимаюсь любовью с этим похотливым демоном! Ой, ой, Дашка, что ты творишь, ты и впрямь вульгарная особа, неужели этому учила тебя мама

Викка?!

Разумеется, вчерашняя Дарья не слышала своего временного двойника. А если бы и услышала, то вряд ли обратила бы внимание, потому что инкуб, подлец, знал свое дело.

— Пора, — решила теперешняя Дарья.

Она, скорчив брезгливую мину, прошествовала мимо ложа страсти к своему компьютеру, вытащила из громоздившейся на столе горы Дисков один (по виду самый новый) и, убрав скринсейвер, принялась копировать на диск папку с материалами «Наведенная смерть». Копирование будто бесконечно растянулось во времени, но Дарья знала, что это иллюзия — то, что происходит с нею и с теми предметами, которых она касается, на самом деле происходит со скоростью фотовспышки. Блик — диск вставлен. Блик — копирование началось. Блик — копирование завершено, диск прячется в широком рукаве мантии Госпожи Ведьм. Блик — компьютер зависает. Все как положено: дело сделано, пора перевернуть колбу, чтобы песок из нее развеялся и выстелил ведьме дорожку в ее настоящее время, а свеча осветила бы и сохранила тот путь. Но Дарья не спешит. Она отходит к бездонному провалу безвременья, балансирует на краю и ждет.

— Я должна увидеть, — шепчет она. — Кто сумел перезагрузить мой компьютер, стереть из него все данные по «Наведенной смерти» и повесить машину заново. Я должна знать, кто проник в мою комнату столь незаметно…

В этот момент у вчерашней Дарьи наступает оргазм, и Дарья теперешняя недовольно морщится от ее протяжного визга.

— Омерзительно, — решает она. — Я визжу, как сотня бензопил. Мне должно быть стыдно. Отныне никакого секса с инкубами. Ой!..

«Ой» — это потому, что, покуда длится ликующий визг вчерашней Дарьи, возле злополучного компьютера Госпожи Ведьм образовывается некая тень. И эта тень все более и более приобретает черты женшины…

… Которая облачена в длинную черную мантию, небрежно наброшенную поверх старинного покроя платья из лиловой парчи; длинные волосы таинственной дамы собраны в замысловатую прическу и украшены высокой, переливающейся огнями сапфиров и алмазов диадемой. Дарья видит этот блеск и теряется… Свеча со стеклянной колбой дрожат в ее руках.

— Так это что же, я сама? — шепчет Дарья, не в силах оторвать глаз от незнакомки, манипулирующей с компьютером так же, как она самолично манипулировала с ним мгновение назад. Только незнакомка — Дарья видит это — скопировав информацию, тут же стирает ее из памяти машины. А затем, пробежав пальцами по клавишам, намертво вешает машину — Дарье даже кажется, будто она слышит протестующий предсмертный писк системного блока…

Но не это важно. Важно другое — Дарья не может, как ни старается, разглядеть лица хитроумной незнакомки. Оно не скрыто вуалью, не защищено магическим заклятием типа «веер», но черты его неуловимы, как неуловимо бывает содержание наших снов в момент пробуждения.

— Неужели это я?! — шепчет Дарья. — Но почему? Я ничего не понимаю. Я…

И в этот момент она понимает, что магия ритуала Песочных Часов перестала ей повиноваться.

— Нет! — вскрикивает Дарья. — Я успею!

И переворачивает колбу с песком Времени.