В сладостном плену - Блэйн Андерсен

— Ты храбр, что обратился ко мне с такой просьбой, — как само собой разумеющееся, произнес Магнус.

Надежды Торгуна на будущее с Бретаной казались теперь уже далеко не столь оптимистичными, как раньше. Надо быть очень и очень осторожным, иначе он рискует не только своими деньгами, но и, вполне возможно, жизнью. Магнус не должен знать, что он лишил его дочь девственности.

— Да, ярл Магнус достаточно храбр для того, чтобы защитить свою дочь.

— Ты думаешь, она нуждается в защите? Магнус казался озадаченным. Упершись ладонями в крышку стола, он с большим усилием поднялся с кресла.

Торгуй уловил раздражение Магнуса и поспешил объяснить:

— Хотелось бы надеяться, что нет. В конце концов она, дочь самого могущественного ярла Трондбергена, известного и как великий воин, и как мудрый коммерсант. И все же, многим не по душе, что твой ребенок наполовину саксонского происхождения, дочь женщины, которая, будучи леди в собственной стране, тем не менее волей обстоятельств стала здесь рабыней. Конечно, наше общество не имеет кастовых предрассудков, но думаешь, многие забудут, сколько наших братьев, сыновей и отцов семейств пали на земле саксов? И только выйдя замуж за брата короля, Бретана будет в безопасности, даже когда она лишится твоей защиты.

Магнус знал, что состояние его здоровья ни для кого не является секретом, достаточно просто взглянуть на него, и тем не менее он был раздражен упоминанием о том, что и он смертей. И вообще, он не думал так быстро выдавать Бретану замуж. До сих пор все его мысли были заняты исключительно тем, как узаконить ее права в качестве наследницы и дочери.

И все же Торгуй прав. А что, если он умрет раньше, чем будут подтверждены ее права по рождению? Торгуй же молод, уверен в себе и, конечно, такой надежный защитник, с которым мало кто отважится поспорить.

Магнус склонил голову набок, и, на мгновение задумавшись, опустил глаза. Внезапно он вновь поднял их и пристально посмотрел на невозмутимое лицо Торгуна.

— А как ты думаешь обеспечить ее будущее? У тебя что, есть какие-то тайные запасы серебра, у тебя, опального принца, который искал мою дочь только ради награды за ее возвращение!

Этого вопроса Торгуй ужасно боялся, но избежать его было невозможно.

Возраст возрастом, а одурачить Магнуса еще никому не удавалось. Оставалось говорить только правду.

— Тебе известно, что большого состояния у меня нет, но я кое-что заработал торговлей. Достаточно, чтобы содержать жену. И, кроме того, если ты все еще собираешься соблюдать наше соглашение…

— Твоя награда за то, что ты сделал, — это такие гроши по сравнению с тем состоянием, которое однажды получит Бретана. И ты, конечно, учитываешь это, обращаясь ко мне с такой просьбой.

Последние слова Магнус произнес резко и подозрительно. Его больше беспокоило не состояние собственного здоровья, а мотивы Торгуна, которые заставляли его искать руки его дочери.

— Я считаю, что твое состояние — это твое дело, а никак не мое, — спокойно ответил Торгун, теша себя надеждой, что с этим деликатным вопросом он справился как нельзя лучше.

Магнус подошел к небольшой деревянной полке, закрепленной на дальней стене помещения, и налил себе стакан вина рубинового цвета. Не поворачиваясь к Торгуну, он продолжал:

— Вопрос о замужестве моей дочери нельзя решать так скоропалительно. Я подумаю об этом. А сейчас возьми свое серебро из шкатулки около дверей. Если я соглашусь на твою просьбу, можешь использовать его как свою часть приданого невесты.

— Я ваш должник, ярл Магнус.

Сначала Торгуй намеревался отказаться от серебра, надеясь, что такая щедрость еще больше укрепит его шансы как будущего зятя. Однако, находясь рядом с денежной шкатулкой Магнуса и получив его разрешение на причитавшуюся ему сумму, он не смог противостоять такому давнему и знакомому искушению, прилив которого он ощутил в себе. А если его план не удастся и Магнус откажется? Ведь тогда он останется ни с чем.

В случае же согласия Магнуса все его состояние, в конечном счете, и так будет его. Ну а если нет, то он по праву заработал награду за Бретану. Магнус услышал звук открываемой крышки шкатулки, звон монет…

Торгуй остался доволен тем, как все прошло. Он никогда и не надеялся на немедленное согласие Магнуса. Такое важное решение он никогда не примет в спешке.

Учитывая все обстоятельства, можно надеяться, что судьба впредь будет благосклонна к нему, и тогда все, о чем он мечтал, ради чего трудился в поте лица, все, что он заслужил, вся власть и положение в обществе, по праву принадлежащие ему, но вырванные у него завистливой жадностью и трусостью Хаакона — все это будет его, в том числе и Бретана. Прекрасная Бретана, до сих пор не понимающая своей огромной ценности в качестве дочери Магнуса, ошеломленная и смущенная тем, что она узнала о своем происхождении и жаждущая обрести в нем своего защитника.

Как же милостива к нему судьба, наградив его всеми этими богатствами. Итак, он ждет два дня, если же и тогда Магнус не согласится, то он вновь заявит о своем намерении стать ее мужем.

Глава 14

— Торгун?

Судя по тону Бретаны, она уже не один раз пыталась привлечь внимание молодого человека, глубоко погруженного в свои мысли. Торгун повернул голову и увидел сияющее радостью лицо Бретаны. Без какого-либо участия воли в его груди возникло странное и такое теплое чувство, под влиянием которого сжатые губы Торгуна сложились в мягкую приветливую улыбку. По лицу викинга с крупными выразительными чертами Бретана пыталась угадать ответ на свой безмолвный вопрос.

— Твой отец скоро скажет свое слово. Но прежде он, наверное, захочет узнать, что ты сама об этом думаешь.

На лице Бретаны заиграла чарующая улыбка, которой вторили излучающие радость глаза.

— Отец согласится. Я буду настаивать на этом. А потом мы будем вместе, как нам того хочется.

Не долго думая она привстала на цыпочки, обняла широкие плечи Торгуна и, в состоянии безудержной радости, попыталась поцеловать его. Но не успели их губы сомкнуться, как Торгун отвернул голову, взял ее кисти в свои большие руки и отодвинул девушку назад.

— Леди, — смеясь, сказал он. — Вы увлекаетесь. Я ведь только-только просил вашей руки. Не стоит забывать, что наша свадьба должна сокрыть тот грех, который мы уже совершили. Ваш отец думает, что я только сопровождал его дочь.

Бретана даже оторопела от сознания того, как же она могла, да еще при свете дня, так забыться. Торгуй, конечно, прав. Так рисковать было бы непростительной ошибкой.

— Да, конечно, — произнесла она испуганно, оглянувшись в поисках свидетелей этой сцены и облегченно вздохнув, когда увидела, что их носильщик уже отнес покупки в дом с заднего крыльца. Единственным свидетелем ее порыва была Бронвин.