Ковчег изгоев (СИ) - Куницына Лариса

Конечно, десантный костюм «хамелеон» обеспечивал маскировку и сглаживал тепловое излучение, исходившее от тела, но всё равно рисковать было ни к чему. Достав передатчик, я быстро вышла на связь с баркентиной.

— Искра, Искра, я Звезда, — услышала я голос Вербицкого.

Этот голос снова показался мне прекрасным и манящим, как голоса муэдзинов вечерней порой, когда бредешь из последних сил, и всё ждешь, когда из-за очередной горы появится, наконец, в ладонях долины маленький город, утопающий в зелёных садах.

— Звезда, я Искра, — ответила я, — Рада вас слышать. Как дела дома?

— Без перемен, — ответил он и тут же добавил: — Я тоже очень рад вас слышать. У вас проблемы?

— Технического плана, — подтвердила я. — Они решаемы, но это займёт какое-то время.

— Нужна помощь?

— Если только моральная поддержка.

— Душой мы с вами.

— Верю. На связь выйдем сами. Пока конец связи.

— Удачи, Искра…

— Подожди! — вздрогнула я, услышав что-то знакомое в его интонации. — У кого стажировался в Центре?

— Не стажировался, — тихо рассмеялся он. — Я два года работал в смене Радчука, если вас это интересует.

— Наверно, мне повезло, — усмехнулась я и отключила рацию.

Спустившись вниз, я увидела, что на щите и на своде уже закреплены маленькие полусферы генераторов поля. Закончив последние приготовления, Хок красивым жестом щёлкнул тумблером в контейнере и попробовал просунуть руку за пределы поля, но его пальцы наткнулись на плотную мягкую преграду.

— Работает, — сообщил он.

После этого он достал четыре синих пакета и один жёлтый диск, разбросал их в художественном беспорядке по площадке между катерами и начал переключать что-то на своём браслете. Я с детским любопытством наблюдала, как начали разворачиваться и надуваться пакеты, превращаясь в двухместные палатки, формой напоминавшие эскимосские иглу, а потом диск поднялся над землей и начал раздуваться в яркий оранжевый шар, похожий на звезду наверху. От него потянуло теплом, как от настоящего костра. Внизу, как лепестки, раскрылись изогнутые ножки подставки, и наш бездымный походный костёр запылал весёлым пламенем. Это была какая-то новая модель, потому что раньше костры горели ровным светом, а у этого внутри словно трепетали языки настоящего огня.

Осмотревшись с удовлетворённым видом, Хок довершил картину, раскатав по сторонам костра тонкие коврики, которые по сигналу с его браслета тоже раздулись, превратившись в нечто среднее между матрасами и спальными мешками.

— Вуаля, — улыбнулся он, обернувшись ко мне.

— Молодец, — похвалила я. — Что б я без тебя делала?

— То же самое, что только что делал я, — усмехнулся он.

— У вас, я вижу, хорошее настроение? — проговорил Дакоста, подходя к нам.

— Положение итак не блеск, зачем ещё больше осложнять ситуацию, впадая в депрессию? — пожала плечами я и села возле костра. Оранжевые ленточки пламени весело извивались внутри шара, и я вдруг вспомнила, как пылало одеяние Мангуста, когда он танцевал. Где он сейчас? Мне всё равно не хотелось верить, что он нас предал. Есть люди, которые сразу вызывают симпатию. Он был из таких. — Садитесь, доктор, — проговорила я. — Можете снять верхний комбинезон, если он мешает.

Дакоста опустился на колени по ту сторону костра и, глядя в шар, протянул ладони к пылающим бликам. Огонь отразился в его глазах. В этот миг он был похож на мага, добывшего эликсир молодости, но помолодевшего только телом.

Присев на пятки, он выпрямился и опустил плечи, потом посмотрел на меня.

— Вы успели понять, что это там, в озере? — спросил он.

— Да, — кивнула я. — И меня это потрясло настолько, что вынырнувшие неизвестно откуда «махарты» уже не могли меня поразить.

— Оставим моральные аспекты ваших поступков в стороне, — проговорил он. — Что вы видели?

Я покосилась на Хока, снимавшего верхнюю оболочку костюма. Он на мгновение замер, скептически глянув на Дакосту, потом закатил глаза и продолжил своё занятие.

— Я видела танкер, — ответила я.

— Что? — прорычал у меня за спиной Белый Волк и рухнул рядом со мной на сидение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Танкер. Большой межзвёздный корабль, специально предназначенный для перевозки топлива. Судя по форме, это система «Энерго». Такие ещё используются в Дальнем Космосе в качестве заправщиков. Они развозят топливо по базам и станциям. У них заправляются звездолёты в рейдах и при патрулировании районов, удалённых от иных источников топлива.

— А я думал, что это мне напоминает, — пробормотал он. — Его что, засосало?

— Нет, его сюда привели. Если б здесь пропал топливозаправщик, мы бы знали. Скорее всего, его угнали или купили и привели сюда. Им нужно топливо и оно у них теперь есть в достатке. Здесь может быть сколько угодно людей и какая угодно техника.

— Истребители «махарты», например.

— Да, вы ж не думаете, что в этом медвежьем углу случайно оказалась эскадрилья новеньких ормийских «пчёлок»? Их, конечно, сложно угнать, но можно купить. В Объединении действует разветвленная сеть торговцев оружием.

— Откуда вы знаете? — нахмурился Дакоста.

— Не задавайте глупых вопросов, доктор, — отмахнулась я.

— Это что ж получается, тут целая армия? — задумчиво проговорил Белый Волк. — И мы ничего не знали об этом. И что нам теперь делать?

— Пока не знаю, — призналась я и взглянула на мальтийца. — А вы, доктор?

Он мрачно посмотрел на меня, и, поднявшись, начал стаскивать с плеч комбинезон.

Пока Белый Волк и Митико сидели возле костра со специальными очками на глазах и тончайшими электродами сваривали разрезанные волокна двух световодов, мы с Хоком залезли под кожух «грума», у которого было повреждено крыло.

— Тяжёлый случай, — пробормотал он. — Боковой двигатель накрылся. Его не восстановить, если только полностью менять.

— Ну, без боковых двигателей он мог бы лететь на основном, но маневренность сильно пострадает, — проговорила я.

— Слушай, у нас у одного выбило боковой двигатель, а у другого — основной. Если переставить с одного на другой, у нас будет один нормальный «грум».

— Во-первых, при таком раскладе нам придётся одну машину вообще бросить, а их слишком мало, чтоб так разбрасываться. Во-вторых, сейчас у нас три «грума», которые мы можем привести в ангар и подлатать. Возможно, даже полностью восстановить. В-третьих, даже если б мы могли демонтировать боковые двигатели, то без спецтехники нам их не переместить. Они ж из усиленной стали, а не из полимеров.

— Нечего было так много говорить, — проворчал он с досадой. — Хватило бы и «в-третьих».

Он захлопнул кожух и присел рядом с Митико.

— Почему у вас нет в комплекте запасных световодов? — спросил он.

— Они не ломаются, — ответила она.

— Если б запасные были в комплекте, — не отрываясь от работы, проговорил Белый Волк, — Она бы вырубила что-то, что нельзя заменить.

— Опять «она»? — раздражённо воскликнул Дакоста.

— У вас своё мнение, у меня своё, — ответил тот. — Мы свободные люди и имеем право на собственное мнение. Даже если это кому-то не нравится.

День прошёл быстро, и вскоре на нас обрушилась ночь. Темнота наступила сразу, небо мгновенно потемнело, и его золотистый цвет залила чернильная темнота. Потом глаза привыкли, и стало видно, что это не темнота, а просто отсутствие света, в котором яркими точками горят звёзды.

Спать не хотелось. Я стояла у края площадки и смотрела на узкую полоску неба между сводом и противоположным берегом. Оттуда тянуло прохладой, свободой и чистотой. Именно с этими ощущениями у меня всегда было связано ночное небо, а ещё с романтикой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хорошо, — проговорил Хок, подойдя ко мне. — Знаешь, я хотел тебя поблагодарить.

— За что? — спросила я, не отрывая глаз от неба.

— За то, что ты вытащила меня из каменного лабиринта и вернула в космос. Я думаю, что я живу ради того, чтоб видеть звёзды вот так близко.

— Если вам довелось летать, — услышала я рядом голос Джулиана, — то впредь вы будете ходить по земле, обратив глаза к небу, ибо там вы были, и туда вы будете стремиться всегда.