Если мы снова встретимся (СИ) - Алискина Елена

Настя, открывшая дверь и перешагнувшая одной ногой через порожек, всё с тем же удивлением глянула на начальницу.

– Турецкая, Анастасия Сергеевна. Борис Тимурович турок по происхождению.

Сказав это секретарь наконец покинула кабинет.

Ася с пустым выражением на лице просидела несколько минут, мысленно ведя диалог сама с собой.

«Что и требовалось услышать. Турецкая фамилия. Турок. Как же достал меня этот дворник-директор. Нечему было удивляться, откуда человек занимающийся уборкой дворов так отменно знает тонкости российского бизнеса, без труда может составить презентацию по огромному предприятию, на котором как оказывается он сам и работает. Сам составил о собственном предприятии. Сам потом и на работу взял. Нет, с ним я работать точно не буду. Мало того, что он мне дома надоел, так еще и здесь. Из дома я его имею права выгнать, а отсюда… да я сама уйду. Ни минуты больше не просижу в этом кабинете!»

Ася была очень зла, и сама того не зная, злилась она на себя. Женя не был перед ней ни в чем виноват. Захотелось ему пригласить её к себе на работу, он это и сделал, а соглашалась-то она сама. В порыве смешанных бессмысленных эмоций Снегирева взяла лист бумаги и написала заявление об уходе. Убедившись в орфографической правильности, она вышла с заявлением в общую комнату.

- Сейчас Валю увольнять будут, - раздался чей-то тихий шепот.

- Мысли надо при себе держать, - еще тише раздалось рядом.

Снегирева ни на кого не глядя, прошла в коридор. Директорский кабинет оказался закрытым, кабинет заместителя тоже. Вслед за ней из их отдела выбежала Настя-секретарь. Она подошла к Снегиревой и спросила, может ли чем-то помочь.

- Мне нужно увидеть Токарева, не знаешь где он?

- Виктор Владимирович после обеда обычно работу в цеху проверяет, - Настя увидела заявление в руках у начальницы. – Анастасия Сергеевна, вы что… вы уйти хотите?

Девушка принялась уговаривать Асю остаться. Заверяла, что подобного не повторится, что все теперь будут вести себя тише воздуха, но та оставалась непреклонна в своем решении.

Секретарша отчаявшись в убеждениях поплелась обратно на свое рабочее место. Снегирева твердо решила дождаться вышестоящее начальство и добиться подписи в заявлении. Но Настя-секретарь скоро вернулась вместе с Галиной Федоровной и Валентиной Дмитриевной.

Ася вздохнула, но выслушала свою наставницу до конца.

- Галина Федоровна, я благодарна вам за ваше участие, но работать в этих стенах я не буду.

- Настя, Анастасия Сергеевна, - Галина Федоровна старалась говорить ласково, ей искренне хотелось, чтобы молодая начальница осталась в их коллективе. – Может мне не всё рассказали, - женщина строго посмотрела на Валентину, - но у нас раньше никогда не было конфликтных ситуаций между собой.

- Жаль, что внесла исключение, - произнесла Ася спокойно.

- Видно слабого нам руководителя дали, - с насмешливым укором сказала Валентина. – Одно маленькое недоразумение и вы со слезами мчитесь увольняться. Как же вы на предыдущей работе так долго продержались. Если вас всякие пустяки способны так огорчать. С такой хрупкой психикой вообще противопоказано работать в больших коллективах, не то что руководить.

- Валя! – возмутилась Галина Федоровна. – Ты извиниться должна, а ты что делаешь?

- Я могу, конечно, извиниться, поступила некрасиво, сознаю, но она сама не продержится долго. Нервы у современного человека должны быть крепкими, а не как у избалованных барышень позапрошлого столетия.

- Не обольщайтесь, Валентина Дмитриевна, к моему увольнению вы не имеете никакого отношения, - в тон экономисту ответила Снегирева. – И в сопровождении в директорский кабинет я не нуждаюсь.

- И в самом деле, чего я тут делаю. У меня работы полно.

Валентина ушла с довольной ухмылкой на лице. Она своего добилась, пусть и не тем способом, которым собиралась, зато куда более легким.

- Галина Федоровна, извините, но это место правда не моё, - Ася как могла теплее улыбнулась женщине, явно волнующейся за неё.

- Наше руководство не любит подобных межколлективных стычек, после вашего ухода нас ничего хорошего не ждет. Надо же, отдел выжил своего начальника, - все сильнее огорчалась женщина. Она была из ряда добродушных простых людей и ситуация такого рода очень расстраивала её, но как её исправить женщина не знала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Я не собираюсь рассказывать кому бы то ни было, что случайно услышала нелестные слова в свой адрес, тем более директору. Думаю у начальства и без меня много дел.

- Раз вы понимаете, что происшедший случай незначителен и на работе это не отразится, тогда почему уходите? – не могла понять Галина Федоровна.

- По личным причинам, - Аси становилось с каждой минутой всё неприятнее и тоскливее. И как её занесло на эту фирму, что она тут делает.

Завидев идущего по коридору Токарева, Галина Федоровна с Настей-секретарем поспешили уйти в свой отдел.

- Виктор Владимирович, я к вам, - решительно остановила его Настя.

Токарев рассеяно посмотрел куда-то мимо неё и, нахмурив лоб, с трудом всё же вспомнил кто перед ним.

- У меня много дел, - сказал он, открывая ключом дверь кабинета. – А что у вас?

- Заявление об уходе, - быстро ответила Снегирева.

- Чьего? – Токарев повернулся к ней, но посмотрел опять куда-то мимо. – Вернее кого? Впрочем, неважно… Денис, заноси ко мне что ли, - крикнул он двум идущим по коридору мужчинам, несшим большую коробку. – Потом, завтра зайдите.

Настя была вынуждена отстраниться от открытой двери и пропустить грузчиков.

Первый рабочий день подходил к концу. В отдел она вернулась в полнейшем молчании. Никто не решался заговорить первым, ей от этого было только лучше.

Хорошо, что директор отсутствовал, иначе она высказала бы ему всё накопившееся возмущение. Проходили минуты, гнев менялся на милость, настроение выравнивалось.

«Да, отлично Настасья Сергеевна, вы показали себя в первый рабочий день, - грустно усмехалась Ася сидя в электричке по пути домой. – Но нечего расстраиваться. Он первый, он же и последний».

Следующим утром Снегирева подходила к коричневому железному забору с твердым убеждением, что больше никогда не вернется сюда. Ей оставалось получить подпись на заявление и расторгнуть трудовой договор. И она снова в статусе безработной.

За прошедшую ночь налетел внушительный слой снега, и все вокруг белое и чистое придавало знакомому пейзажу настроение праздника. Настя начала понемногу иначе смотреть на случившееся, видя в нём комичность. Последнее время в её жизни постоянно и самым неожиданным образом появлялся Евгений, пора было привыкать. То, что о нем положительно отзывались работавшие с ним люди, Насте было приятно, хотя причины этому она найти не могла, да и не собиралась. Под ногами хрустел тонкий слой первого снега, лицо щипал легкий морозец, шагалось по тротуару легко, будто кто подгонял. Сегодня Настя оделась по погоде в меховой белый полушубок и теплые кремовые замшевые сапожки на плоской подошве. Ей начинал нравиться этой узкий старый тротуар, огороженный с одной стороны ровной стеной забора завода с другой рядом невысоких заснеженных деревьев, отделяющих пешеходную и проезжую части. За автомобильной дорогой вниз по склону уходила рощица, а чуть поодаль раскинулся маленький подмосковный городок, широкая улица с одноэтажными частными домиками и магазинчиком-кондитерской. Всего за два дня этот район успел стать для Насти привычным.

Снегирева задумалась, может, есть смысл остаться работать в фирме. И что с того, что директором выступает Женя, ей-то какое дело. Человек он относительно терпимый, куда проще и что уж там говорить добрее самой Насти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Ну вот, - подумала Ася, - дошла до того, что сравниваю себя с Женей. Да к тому же начинаю хвалить его».

Она замедлила шаг на дорожке от проходной до дверей здания.

На небольшой стоянке для машин сотрудников остановилась черная Toyota Rav4.

«Стоит только вспомнить и он тут как тут, прямо как волшебный дух из лампы Аладдина».