Любовь за деньги. П… роману с Бузовой - Роман Третьяков

– Вот они, тяжелые гомосекские будни! Хм.

– Знал бы я, что ты такой гад, воспользовался бы твоим бессознательным состоянием.

– Ну хорошо, все.

– Ты сам начал.

Игорь обиделся. Он надувал губки, отворачивался, моргал. Меня это очень забавляло.

– Не включай Бузову.

– Ты хочешь меня еще больше обидеть?

– Ладно, больше не буду. – Мне не хотелось портить ему настроение. Он мне нравился. – Скажи, и что, вот так происходит постоянно? Он вечером заходит, вы проводите какое-то время, и едет домой?

– Ну почему же? Мы иногда ездим отдыхать. Чаще в те страны, где не так много русских и на нас не будут оглядываться. Во всех общественных местах мы разговариваем только по-английски. Так меньше вопросов. Иногда, если он не может, я еду отдыхать один. Я очень люблю море, люблю загорать, обожаю белый коралловый песок, мне так это все нравится. Я вот недавно отдыхал на Мальдивах.

– Одному не скучно?

– Ну почему сразу одному? Я беру с собой какую-нибудь подружку и лечу.

– Подружку, ты имеешь в виду парня?

– Нет, конечно, подружку – это значит подружку – девочку. Какая московская девочка откажется отдыхать на халяву?

– Никакая.

– Вот именно.

– А что, твой Дима и ей перелет оплачивает?

– Конечно. Я просто очень хорошо прошу. – Игорь сверкнул своей белозубой красивой улыбкой.

– Понятно.

– Вот у вас на проекте есть мальчик Рустам.

– Тебе нравится Рустам? Ты смотришь проект?

– Ну конечно, кто его не смотрит? Так вот, этот Рустам тоже гей, я это прекрасно знаю, я знаю даже, с кем он встречается, но не в этом дело. Все из вас тоже знают, кто он, более того, даже зритель, от которого Рустам так старательно маскируется, тоже об этом знает. Но почему-то он пытается всех обмануть и регулярно связывается с девушками, доказывая свою мнимую натуральность. Зрителя и вас, героев, это начинает раздражать, потому что каждый чувствует себя обманутым. А дураком не нравится быть никому, даже дураку. Вот поэтому его многие не любят. Хотя парень он неплохой.

– Рустам?

– Ну конечно. По крайней мере человек он честный, придя на проект, сказал: я подонок – и ведет себя именно так, как сказал. Он, без сомнения, умен, умеет говорить красиво, умеет находить слабые стороны человека и ими пользоваться, извиниться даже может, на что не каждый у вас там способен. Как персонаж он очень хорош, такой фактурный, выразительный гад. Такого поискать надо! Если уйдет, продюсерам его некем будет заменить.

– Я его, если честно, терпеть не могу. Вот скажи мне, как нормальный гей может бить девушек?

– Это нонсенс, конечно, но эта ненависть у него, можно сказать, врожденная. Он их вообще не переносит хронически: он немного болен, но не опасен и не вызывает во мне такого раздражения, как одна дама.

– Какая?

– Да Бузова твоя любимая!

– Уже не любимая.

– Ну слава богу! А то я уже переживал за тебя, что ты правда на ней женишься.

– А чем Бузова тебе не нравится? – Я доел суп и отодвинул тарелку.

– Ты чай будешь? Извини, что перебиваю.

– Давай.

– А какой будешь?

– Черный.

– У меня много сортов чая. Черные, красные, белые, зеленые, черный с зернами кофе, зеленый с жасмином, желтый чай, оранжевый.

– Я так даже не знаю, какой выбрать.

– Выбери лучше по запаху, так проще всего.

– Давай.

Игорь выставлял на столешницу жестяные банки, открывал их и подавал мне. Я старательно нюхал каждую из них, смотрел на содержимое. Банки отличались формой, цветом, высотой. Выбирать было из чего.

– Я впервые вижу, чтобы кто-то так любил чай.

– Это мама меня приучила. Она большая любительница. Ну так что ты выбрал?

– Очень сложно, когда такой выбор. – На столе стояло пятнадцать банок. – Наверное, вот этот. – Я ткнул пальцем в банку, на которой был изображен китайский иероглиф, запах этого понравился мне более всех.

– Скажи, а какой ты чай обычно предпочитаешь? – с ухмылкой спросил Игорь.

– Я же говорил, черный, – не подозревая подвоха, ответил я.

– Вот, а выбрал смесь из черного и зеленого чая с лепестками и бутонами желтой чайной розы, изюмом, сахарными шариками, кусочками карамели и шоколада. Это самый экстравагантный из всего, что у меня есть, а черный чай, который ты хотел в самом начале, – классика. Выходит, действительно, при многообразии наш выбор куда более неожиданный, чем при ограниченном выборе.

– Это ты к чему? – Я внимательно разглядывал состав чая.

– Это я по поводу Бузовой. Мне кажется, что твой выбор никогда бы не пал на нее в жизни. Я не хочу сказать, что ты ее не любил. Любил, и это было видно, и до сих пор любишь, немного. Тебе не понравится, но мне кажется, что даже Лену ты куда больше любил.

– Наши отношения с Леной длились всего полтора месяца. По этому сроку нельзя говорить ни о любви, ни даже о привязанности.

– Я понимаю. Просто она была куда более выразительной сучкой, чем эта твоя Бузова. Лена, если хочешь, честнее, а Оля, она бесконечно обманывает, во всем, в каждой мелочи. Она клубок противоречий, вранья и трусости! – Игорь распалился не на шутку, он будто ревновал ее ко мне и именно поэтому так возмущался.

– Оля трусовата, это правда.

– А как ей хочется быть гламурной! Она даже сапоги у Яны Земит спи…ила! Позор! Это делает девочка, которая громче всех кричала о воровстве! Вор всегда громче всех кричит: воруют! Как она ни старается быть роскошным, дорогим и благородным пуделем, все равно выходит наряженная болонка. А ее речь? Она хоть и выучила английский, но никогда не научится говорить по-русски. У нее каша божья вместо манны небесной; текстильные отношения вместо тактильных. За ней записывать можно. Я какое-то время ее ляпусы в Интернет выкладывал. Уморительные перлы получались, весь Интернет потешался: «Я об стенку горох»; «Мой дедушка сказал, что не умрет, пока я не рожу ему сына, поэтому я должна родить ему сегодня», «Чувак из жюри (декан в комиссии)», «Ты, че-е-е-е, ваще-е-е-е? Крышу с головы сними!!!», «Ключ открой, я сказала!», «Я не ночевала с ним на дискотеке без трусов!»

– А последний когда был? – Я очень удивился.

– Вчера в серии.

– Я не видел.

– Не переживай, тебе еще расскажут. – Игорь убрал тарелки со стола, достал из холодильника десерты.

– Я смотрю, ты влюблен в свою ненависть. – Я говорил глядя в опустевшую тарелку.

– Да, я терпеть ее не могу, – совершенно спокойно произнес Игорь.

– А ты случаем никого к ней не ревнуешь?

Игорь прокололся, но признаваться в этом не хотел.

– Давай я тебе еще тарелочку супа налью. – Его глаза забегали.

– Рассказывай.

– О-кей. Была одна история. – Игорь присел. – Мой любовник имеет много бизнесов, часть интересов у него в Нижнем Новгороде. Как-то раз его компаньон решил устроить для своих сотрудников корпоративную вечеринку. Ну решили и решили, никого корпоративом нынче не удивить. Когда речь зашла о том, кого из известных приглашать, ребята долго спорили, но сошлись на участниках «Д2», потому что жена моего и его партнера смотрят. Короче, решили устроить женам сюрприз. Из всех героев остановились на вас, то есть на Роме с Олей. Поскольку у меня знакомых в этой сфере много, мне было дано задание найти и привезти. Искал я, честно скажу, недолго: Москва, как известно маленькая. В моей записной книжке был один парень, знакомый с сестрами Шаньгиными, к тому времени они как раз ушли из «Д2». Я, недолго думая, набрал его и попросил дать телефон сестер. Он дал. Девочки, к моему удивлению, оказались очень вежливыми и обаятельными. Мы договорились пообедать. На следующий день в ресторан на Тверской я приехал один, туда же приехали сестры, и, к моему великому удивлению, с ними приехала сама мисс непорочность!

– Собственной персоной?

– Ну конечно, Ольга Бузова. Я очень удивился, подумал, что это она делает с сестрами? Вроде бы дружбы до гроба на проекте не наблюдалось, да и они разные совершенно, сестры грубые, гавкучие, а Оля, как домашний цветок, изнеженная, милая. Чуть позже стало понятно, что их связывает, а пока я наслаждался результатом успешных поисков. Мы побеседовали, я предложил Оле поработать, она охотно согласилась, только уточнила, кто именно ее приглашает. Ей это было почему-то особенно важно. Я, не скрывая, рассказал, что серьезные ребята, банкиры хотят ее вместе с Романом, то есть с тобой, пригласить на празднование юбилея банка. Сказал, сколько готовы заплатить, глаза у Оли загорелись и тут же потухли. Она попыталась сыграть расстройство и сказала, что ты, к сожалению, именно в этот день занят, будто у тебя съемки в клипе у группы «Пропаганда», и ты не можешь, потому что дал согласие.

– А какого числа был праздник?

– 20 октября.

– Вот дрянь! Она ничего мне об этом не говорила!

– Ну, это я еще тогда понял, что она тебя сливает. Я замешкался, потому что мне была дана установка привезти именно пару, а не одного персонажа. Я прямо так ей и сказал: мол, Ольга, извините, мне придется подыскать других участников. Она сделала обиженное лицо, как это часто было по телевизору, а потом очень трогательно смотрела мне в глаза и допытывалась, может ли она поехать одна. Я отказывался. Оля начала рассказывать душераздирающие истории про то, как ей тяжело живется, как мало платят на «Доме», про то, что на ней висит вся ее семья вместе с папой, который ушел к другой женщине. Про то, что ты полный подонок, не даешь ей ни рубля, более того, даже не хочешь с ней видеться. В общем, я чувствовал себя как последний скот, который не хочет помочь бедной девочке.