Ирония Джокера - Мария Росси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Люблю тебя, Джуди. Спокойной ночи, — после этих слов, не дожидаясь ответа, точнее сказать, боясь категоричного отказа, я вышел из комнаты, а потом и из квартиры, захлопнув дверь, дав знак своим людям не спускать глаз с объекта.
Сел в машину и понял, что у меня от волнения трясутся руки. Это первый раз в жизни со мной. Я чувствую на себе тепло и запах любимой девушки, а еще перед глазами стоит ее лицо после моего поцелуя. Ее первого поцелуя в жизни. И я стал первым мужчиной, которому выпала честь поцеловать это чистое, нежное и такое прекрасное создание.
ДЖУДИ МИТЧЕЛ
Лежу и не могу понять, что со мной. Сердце колотится, щеки горят, а перед глазами его черные глаза, от которых не хочется отрывать взгляда. И как неожиданно он меня поцеловал. Это было так трепетно и нежно, и на сердце стало тепло. Его слова о любви ко мне звучат как-то по-особенному. Мне хорошо рядом с Алексом и одновременно тревожно, и мне кажется, что так не должно быть. Мы разные, мы все равно не можем быть вместе.
— Спасибо, Алекс, за первый поцелуй. И как успокаивают твои слова: «Малышка, смотри мне в глаза», — с этими мыслями я крепко уснула под воздействием препаратов.
Спала я до самого обеда. За это время у меня разрядился телефон, на котором, когда я поставила его заряжаться, увидела порядка 50 звонков и смс сообщений. И тут же раздался входящий Алекса Харрисона.
— Алло, — я еще лежала в кровати, и вставать не было сил и желания тоже.
— Привет. Как самочувствие? Поела? Лекарство приняла? — голос Алекса был тревожным.
— Только открыла глаза. Сейчас буду вставать. Что-то случилось?
— Я могу позвонить только, когда что-то случается? — усмехнулся он, — Волнуюсь. Спина болит?
— Не знаю, — честно ответила, — Я ее не чувствую, всю ночь в одной позе, — мой смешок явно его не порадовал.
— Давай приеду, помогу.
— Нет, Алекс, спасибо за заботу, но дальше я со всем справлюсь сама. Ко мне ежедневно будет приходить медсестра делать перевязку. Если понадобится, закажу доставку всего необходимого из супермаркета. Так, что не отвлекайся от своих дел и можешь убрать охрану, пусть люди чем-то существенным занимаются. Я все равно никуда не буду выходить и к себе никого не впущу, — на том конце повисла пауза и даже на расстоянии я почувствовала напряжение и обиду мужчины.
— Охрану не уберу. Выздоравливай, — его голос звучал сухо, он еле сдерживал свои эмоции.
— Спасибо, — сказала я, потом попрощалась и отключилась.
Через два часа в дверь постучали, на пороге стояла медсестра с медицинским чемоданчиком. Я открыла, и мне был задан вопрос, здесь ли проживает Джуди Митчел. Я ответила утвердительно и пригласила девушку войти. Пока медсестра заходила, я обратила внимание, что охранников на этаже двое.
Уже в комнате медсестра осмотрела меня с ног до головы тревожным взглядом, затем раскрыла свои объятия, и я прижалась к ней, уткнувшись головой в грудь.
— Малышка, привет, — голос медсестры стал мужским и хорошо знакомым.
— Густаво, родной, как я рада, что ты пришел.
Мужчина погладил меня по голове, а потом по спине, от чего я съежилась, он понял, что есть проблемы, отклонился и посмотрел мне в лицо.
— Джемма, давай, показывай раны, — он подошел и открыл свой медицинский саквояж, в котором было все, что нужно, — Адольфо потребует отчет о твоих повреждениях, — Густаво пошел мыть руки в ванную, откуда крикнул, чтобы я раздевалась.
Почему пришел Густаво обрабатывать раны? Дело в том, что он не только мой персональный тренер по каратэ, который готовил меня к ответственным соревнованиям и воспитывал боевой дух, он еще и дипломированный врач, и ему я себя могу доверить на все сто процентов.
— Ложиться не будешь? Стоя решила перевязку делать? — удивленно посмотрел на меня он, улыбнувшись, и ласково погладил мои волосы.
— Лечь не могу, все делаю стоя, — после этого ответа улыбка в секунду исчезла с лица мужчины.
— Не понял, — он впился в меня глазами, — Поднимай майку.
Я подняла и показала бок, на котором была повязка.
— Спину покажи, — я повернулась к Густаво спиной, он поднял майку и выругался на итальянском, присвистнув, потом повернул меня к себе лицом, аккуратно обнял и поцеловал в лоб.
Мы смотрели друг на друга. И было видно, что Густаво расстроен и зол одновременно.
— Начнем с раны, — и он, надев стерильные перчатки, начал снимать повязку, осмотрел повреждение, прощупал все, обработал и снова наложил повязку.
— Раз этой раной занимался мой любимый Густаво, она заживет в два раза быстрее, — хихикнула я.
— Теперь снимай майку и показывай весь синяк, — командовал мужчина, а я возмутилась, что надо снимать одежду.
— Джемма! — голос Густаво был не просто строгим, — Быстро снимай или сам сниму! Синяк на всю спину, как я его осмотрю? — я покорно сняла майку, отвернувшись от Густаво, он тяжело вздохнул и начал осмотр. Потом достал какой-то препарат и стал его втирать, уговаривая меня потерпеть.
— Мне не больно.
— Ага, не больно. Врунишка. С какой высоты упала спиной и что тебя придавило?
— Вау, Густаво, ты как детектив. Все четко определил, — я постаралась шуткой разрядить напряжение, — Высота метра полтора, а сверху упал бандит, придавил меня собой, — Рука мужчины напряглась, но он продолжил заниматься синяком.
— Он жив? — зло поинтересовался мой доктор.
— Убила его потом, когда он хотел в меня выстрелить, — мой равнодушный тон вызвал восторг Густаво.
— Малышка, я тобой горжусь! Настоящая дочь Семьи! Все, надевай майку, — Густаво снял перчатки и стал набирать шприц с каким-то лекарством.
— А это зачем? У меня уже на попе нет живого места от уколов, — я надула губы.
— Я буду лечить тебя по своей схеме. То, что написал местный врач, хорошо, но мы будем лечиться эффективнее. Ты мне доверяешь?
— Конечно. Ты же мой любимый Густаво, мой гуру и друг. Что оголять?
— Попку, — усмехнулся он и сделал мне укол так, что я даже не почувствовала.
— Спасибо, — я подтянула штаны, — Густаво, давай поедим? Я еще не ела сегодня.
— Давай, — и мы пошли на кухню, где мужчина начал хозяйничать, — И кто забил тебе холодильник полезными продуктами и наготовил столько еды? — он удивленно, прищурившись, посмотрел на меня.
— Алекс Харрисон, — на мой ответ Густаво только одобрительно покивал головой и стал разогревать обед.
Потом мы ели, и Густаво напрягало то, что я все делаю стоя,
