Честное волшебное! или Ведьма, кошка и прочие неприятности - Кристина Зимняя

Жнец отстранился и осторожно потянул ткань на себя. Из-под белого полотна на него сердито уставился еще маленький, но очень воинственно настроенный рой.

– Сейчас-с-с мы тебя поцелуем, – предвкушающе шепнула Олли, а Элрой невольно сглотнул.

На кухне

– Простите, дьер Акеллар! – с порога воскликнула запыхавшаяся ведьма. – У меня там…

– Ничего, я все понимаю! – отозвался мужчина, вставая из-за стола, за которым мирно сидел последние минут двадцать, если не все полчаса. – Покормить осу удалось? – Изображать интерес не требовалось, ему действительно было любопытно, как идет процесс восстановления у сыщицы. И идет ли вообще? Мало кого он поил своей волчьей кровью в лечебных целях, и делать это напрасно не хотелось бы.

– Да-да! – закивала Джемма. – Олли-о съела целую банку варенья и… и еще немного из другой.

– Варенье? – Белые брови мужчины дрогнули. – Интересный выбор, – слабо улыбнулся он. – Ну, варенье так варенье. Еда для нее сейчас главное! – одобрительно кивнул сыщик. – Чем чаще приемы пищи, тем больше материала для воссоздания отмерших частей. Вы ведь знаете, как это происходит, юная дьера? – стирая большим пальцем несуществующую пыль с набалдашника любимой трости, спросил Эвир.

Девушка неуверенно повела плечами и отрицательно мотнула головой.

– А хотели бы знать? – провокационно улыбнулся он.

– Очень! – честно призналась она. – Но это ведь не тайна, нет? – уточнила на всякий случай.

– Как сказать. Двуипостасные из всего, что с ними связано, привыкли делать тайну. Так что… – Он с удовольствием отметил, как сникла любопытная ведьмочка, и, улыбнувшись шире, сказал: – Но у нас ведь уже есть один общий секрет, верно? Будет и второй. – И, подойдя ближе, чуть наклонился к ней, чтобы продолжить: – У оборотней, распадающихся на мелких насекомых или зверей, механизм отращивания тела своеобразный. Например, у дьеры Сомс сначала будут появляться новые осы в непосредственной близости от ее головы. И когда их станет достаточно – человеческая часть тела обратится в рой, смешается с новичками и соберется уже, к примеру, в голову с плечом и одной рукой. То есть никакого микротельца, мелких ручек-ножек. А осы будут прибывать, так что ждите нашествия жужжащих насекомых, – сочувственно закончил он.

– Но я видела, как Олли-о наращивала пальцы, не перекидываясь в ос, – задумчиво произнесла девушка.

– Небольшие фрагменты тела можно восстановить и так. Но сначала все равно образуются осы, просто чтобы слиться с ними, дьера Сомс меняла форму не полностью, а частично. Как я на улице. – Улыбка волка стала хищной.

– Да-да, я помню, – невольно отступая от беловолосого гостя, пробормотала Джемма. – И это был первый наш секрет.

– Именно, – довольно ответил мужчина, беря со спинки стула испачканное пальто. – Ну а сейчас, юная дьера, мне пора.

– Уже? – почему-то расстроилась ведьмочка, но, взглянув за окно, понимающе вздохнула. – Конечно, уже ведь поздно. Спасибо вам огромное, дьер Акеллар! Если бы не вы…

– Не стоит! – оборвал поток ее благодарностей он. – Я пойду?

– А может, вы хотя бы поужинаете? – чувствуя себя недостаточно гостеприимной, предложила Джемма. – У меня есть котлеты и…

– Спасибо, – мягко остановил ее мужчина, – но я не голоден.

– А чаю? Выпейте хотя бы чаю! – Она прекрасно понимала, что задерживать малознакомого оборотня в похоронном бюро нелюдимого дьера Дорэ – плохая идея. Но этот странный блондин спас Олли-о! Помог донести ее голову до дома и рассказал, как выходить рыжую сыщицу. А ведь мог и просто мимо пройти!

– Спасибо, не надо, – вежливо отказался Акеллар.

– С пирожками, – не унималась ведьма. – У меня разные есть: с мясом, с рисом, с печенью… – принялась перечислять она то, что не успели прикончить днем двое сладкоежек. Впрочем, их волновали только плюшки с вареньем, и не суть, что подгорелые.

– А… с капустой есть? – неожиданно проявил интерес гость и снова улыбнулся. На этот раз смущенно.

Не успела девушка обрадоваться, что хоть чем-то сможет отблагодарить спасителя, как в коридоре послышались тяжелые шаги, затем дверь скрипнула и впустила в кухню хозяина в забрызганном грязью плаще. Эдгард с недовольным лицом посмотрел на беловолосого типа, уплетающего пирог в его, дьера Дорэ, ПБ и перевел вопросительный взгляд на ведьмочку. Та открыла рот, чтобы начать оправдываться, а заодно и представить мужчин друг другу, но тут ночную тишину дома прорезал вопль, донесшийся сверху, и она, едва не сбив с ног гробовщика, бросилась на чердак. Гард, коротко кивнув Эвиру, которого знал в лицо, устремился за ней, на ходу снимая плащ. Волк, в человеческом облике предпочитавший не есть мяса, задумчиво прожевал остаток восхитительной на вкус выпечки с кисловатой овощной начинкой и, пожав плечами, потянулся за следующим румяным пирожком. Наверху топали и что-то падало. Прихватив с собой плетеную корзинку с пусть остывшим, но вкусным содержимым, Акеллар оставил на ее месте записку, в которой обещал вернуть лукошко в ближайшие дни, после чего направился к выходу.

Повод, чтобы навестить объект поиска, сыщик себе обеспечил. Да и пирожки, признаться, были слишком аппетитными, чтобы их оставлять. Выходя из похоронного бюро, оборотень едва успел посторониться, чтобы не быть сбитым несущимся сломя голову растрепанным дьером, в котором с трудом узнал одного из лучших оружейников острова – Этьена Аттамса. Новоприбывший гость тоже устремился наверх, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, а Акеллар, аккуратно прикрыв за собой дверь, отправился к градоправителю, на ходу поглощая пирожки с капустой. Для него эта ночь точно была удачной.

На чердаке

О важности и степенности гробовщику пришлось забыть – не до них как-то, когда неведомые чудовища громят твой чердак. Вместо Эдгарда эти качества продемонстрировала черная тень, выскользнувшая из его собственной спальни. Ви медленно потянулась, выгнув спинку, широко зевнула, поточила коготки о ковровую дорожку, устилавшую коридор, и потрусила к лестнице – вдруг там без нее что-то интересное происходит!

Распахнув дверь, Джемма застыла на пороге. Она ожидала увидеть что угодно – от повторного нападения на сыщицу убийцы до попытки похищения ее головы крылатым почтовиком, – но только не то, что происходило на самом деле. Уютная, обжитая и уже успевшая стать любимой комнатка превратилась в самое настоящее поле боя – у наружной стены валялся сломанный стул, столик был перевернут, у зеркала отколот еще один уголок, а матрас неряшливой кучей громоздился у окна, вместо того чтобы лежать в углу. Посреди всего этого погрома, размахивая мечом, проходящим сквозь стены и предметы, прыгало белое пугало с опухшим красным лицом. И даже то, что одето оно было в доспехи служителя Саймы, не помогло ведьмочке узнать в лохматом блондине Элроя Стального. Впрочем, первое впечатление быстро схлынуло, и девушка, зло прищурившись, рявкнула:

– Что ты творишь, чирташев жнец?! Олли же больная!

– Это она-то больная? – возмутилось всклокоченное существо, свободной рукой прижимая к груди банку, на донышке которой еще плескалось немного варенья. – Ну да, больная! На всю голову! – воскликнул он, уворачиваясь от нападок воинственно жужжащего полосатого роя, который то и дело бросался на добычу в стремлении украсить покрасневшую физиономию Элроя новыми укусами.

– Эл! – воскликнула Джемма, притопнув в сердцах ногой. – Да будь уже мужчиной – отдай ей эту проклятую банку!

– Что здесь происходит? – грозно вопросил из-за ее спины подоспевший гробовщик.

Жнец замер. Рой тоже. А ведьма, прикрыв рукой глаза, обреченно вздохнула. В следующий момент все действующие лица разом задвигались. Насекомые шустро забрались под чудом оставшуюся на диванчике простыню. Эл спрятал громоздкий меч за спину и безмятежно улыбнулся. Вернее, попытался это сделать – гримаса, исказившая его отекшее лицо, больше напоминала болезненный оскал. А ведьмочка отступила к стене и, привалившись к ней, с видом приговоренного принялась дожидаться следующей реплики хозяина.

– Я спросил: что здесь происходит? – делая паузы между словами, повторил Эдгард.

– Ничего, – донесся из-под простыни сдавленный голос сыщицы.

– Олли? – испуганно встрепенулась Джемма и, подскочив к дивану, кончиками пальцев осторожно потянула простыню. – Ты как там? Цела?

Собравшаяся из роя голова смерила ведьму недовольным взглядом и мрачно поинтересовалась:

– Издеваешься, да?

– Беспокоюсь! – возразила та.

– Я вот тоже… бес-с-спокоюсь, – прошипел подошедший к ним Гард. – За мой дом, мою репутацию и мое же спокойствие!

– Дьер Дорэ, я могу все объяснить… – сказала Джемма, но мужчина жестом заставил ее замолчать.

– Ты, – он сделал глубокий вдох и такой же глубокий выдох, – будешь объясняться в моем кабинете. Ты, – обернулся он к жнецу, скромно стоящему посреди учиненного разгрома, – еще раз попробуешь причинить вред моему имуществу, и я сам тебя поцелую… чтобы потом неделю у меня горничной и столяром работал! Сейчас же… Все уберешь тут, и чтобы я больше ни звука отсюда не слышал! – распорядился гробовщик. И вроде сказано было это тихим спокойным голосом, но Эл почему-то отступил к подоконнику и засиял ярче, явно намереваясь сигануть в витраж. – Стоять! – приказал Эдгард, и сияние померкло. – Ну а теперь ты… – Черные глаза гробовщика прищурились, глядя на то, что осталось от рыжеволосой сыщицы. Это что-то при отсутствии плеч умудрилось вполне удачно вжаться в подушку, на которую ее переложила ведьма.